— Думаю, на рынке в этот час безопасно, — дернув головой в сторону Аш позади себя, он добавил: — Чем скорее мы доставим нашу девочку к Геритасу Канту, тем лучше.
Райф не ответил. Города — это по ведомству Ангуса, пусть он и решает, как им войти и где остановиться. Лишь бы Аш занялись поскорее, остальное не столь важно.
Взглянув на нее, Райф убедился, что ничего не изменилось. Она по-прежнему сидела, привалившись к Ангусу, с сомкнутыми бледными веками; волосы на виске, прижатом к плечу Ангуса, примялись, маленький розовый рот чуть-чуть приоткрыт. С той ночи в белой дубраве она не сказала ни слова. И Райф, и Ангус за последние четверо суток много раз пытались разбудить ее, но она почти не открывала глаз, хотя ежилась и пыталась освободиться от их тычков и потряхиваний. Ангус с великим трудом поил ее, разжимая ей челюсти и вливая в горло бульон или воду, но накормить не мог.
Иногда, вот как и этим утром перед дорогой, она делалась беспокойной, и руки ее начинали медленно подниматься. Ангус в таких случаях закладывал ей руки за спину и заматывал овчиной, спутывая ее, как норовистую лошадь, а потом скатывал в кулаке замшевый лоскут и заталкивал ей глубоко в глотку. Райф не мог на это смотреть. Что же такого ужасного в ней таится, если ее приходится связывать и затыкать ей рот?
Проведя рукой по отросшей за неделю щетине, Райф нахмурился. Даже теперь, не глядя на Аш, отделенный от нее двенадцатью шагами, он чувствовал, как ее присутствие давит на него. Чувствовал через свой амулет. Аш вторгалась в его ум, занимая пространство, предназначенное для Дрея, Эффи и Тема.
Свирепо тряхнув головой, Райф не дал своим мыслям зайти за эту черту. Прошлой ночью, когда он протирал сырой тряпочкой лицо Аш, Ангус сказал ему: «Ты так нежно заботишься о ней, будто это Эффи». Райф тогда прекратил свое занятие и ушел в темноту за костром. Асария Марка — не Эффи, и он возненавидел Ангуса за то, что тот своими словами как-то связал их. Он заботился об Аш потому, что они с Ангусом только это и делали с тех пор, как спасли ее у Тупиковых ворот. Это была необходимость, такая же, как чистка лошадей и ежевечерняя просушка одежды над костром. Аш ему не родная и никогда не заменит в его сердце Эффи или Дрея.
Однако же она сказала ему правду. Пока Ангус плясал вокруг истины, точно клановый ведун вокруг огней в Ночь Богов, она честно сказала Райфу, кто она. Он ценил это — она поступила достойно, как настоящая кланница.
— Подержи-ка поводья, Райф, а я пока позабочусь о нашей пьянчужке. — Ангус, подмигнув, передал поводья гнедого Райфу. Вчера утром он, оставив Райфа с Аш в осиновой роще, отправился в крестьянский дом в четверти лиги от дороги. Вернулся он со свежей едой, новыми мехами для воды, старой седельной сумкой, ведерком парного молока и кроличьей фляжкой, доверху наполненной ядреной березовкой. Теперь он как раз достал ее из-за пазухи и принялся кропить водкой голову и плечи Аш. — Если кто спросит, скажем, что днем она высосала целый бурдюк.
Райф кивнул. Аш дышала едва заметно, и его тревожило ее безучастие к падающим на нее ледяным каплям. Он прикинул, за какое время они доберутся до города.
— А этот человек, к которому мы едем... Он сумеет помочь ей?
Ангус закупорил фляжку и забрал у Райфа поводья.
— Геритас Кант знает, как заклинать бури, знает истинные имена всех богов, умеет толковать пророчества и владеет древним языком Ловцов и суллов. Он заставляет ястребов носить его письма, может перечислить все сражения с Теневых Времен, лечит телесные и душевные хвори и читает по звездам. Если кто-то и способен помочь ей, так это он.
— Значит, он чародей?
— Он сделает все, что велит ему долг, — помедлив, ответил Ангус.
Не зная, как расценить этот ответ, и не желая вступать в хитроумное препирательство с Ангусом, Райф оставил этот разговор. Глядя прямо вперед, он стал думать об Иль-Глэйве. Город стоял в устье узкой равнины. Борозды на снегу, бревенчатые дома и голубой дровяной дым говорили о том, что вокруг города в основном пахотные земли. Возделанные поля окружал с запада редкий, наполовину вырубленный лес, а низкая гряда Горьких холмов тянулась на северо-восток к Баннену, Ганмиддишу и Крозеру.
Теперь, когда яркий солнечный свет померк, город казался меньше, дряхлее — вовсе не столь великолепным, как показалось Райфу при первом взгляде. В отличие от Вениса с его четкими линиями и белой известкой молодого города, построенного одним поколением каменщиков, Иль-Глэйв выглядел изношенным, многослойным и беспорядочным, как всякое поселение, строившееся на протяжении многих веков разными руками. Опять-таки в отличие от Вениса он не умещался в своих стенах, и из прорех восточной стены выплескивались наружу харчевни, конюшни, крытые рынки, разрушенные арки и разбитые молнией башни.
Ангус, съехав с дороги, направился как раз к этим пригородным домишкам. Запахло дымом и горелым салом, а немного погодя к этому прибавился сернистый запах горячих ключей. Ветер доносил до них детский плач, шипение мяса на решетке, собачий брех и журчание воды, бегущей по трубам. Приблизившись к первому ряду домов, Ангус велел Райфу спешиться. Сам он уже соскреб с лица сало и воск и теперь разматывал кожаную обвязку с ушей.
На земле лежал легкий снег, и Райф с удовольствием шагал по нему. Он понял, почему Ангус приказал ему сойти: двое вооруженных всадников привлекают слишком много внимания. Райф потихоньку сдвинул назад ножны с мечом Тема. Он и без указания Ангуса знал, что чужих взглядов лучше избегать, и не видел почти ничего, кроме сапог встречных прохожих.
Ангус двигался через рынок, постоянно петляя и внезапно останавливаясь. Деревянные ларьки, крытые шкурами или лапником, напоминали Райфу о клановых ярмарках, которые устраивались в Дхуне каждую весну. Да и товары здесь продавались такие же: ножи с резными самшитовыми рукоятками, сушеная рыбья кожа для обтяжки луков, готовое куропаточье оперение для стрел, стрелковые кольца для лучников, роговые браслеты со вставками из черноградского серебра, горшки с воском, костный клей, ярко-желтое тунговое масло, привозимое в птичьих черепах с Дальнего Юга, шкуры рыси и морской выдры, разноцветные кожи из города Лейса, янтарные бусы, нанизанные на жилы карибу, пурпурные шелка из Ганатты, синие мидии, снизки грибов, зеленое тюленье мясо, соленья, гагачьи тушки, круги мраморно-желтого сыра, подогретое пиво с яичными желтками, горячие, неведомо чем начиненные колбасы и крупный белый лук, обжаренный дочерна. У Райфа потекли слюнки. Последние два дня они ели мало и всухомятку. Но Ангус не проявлял интереса к съестному и продолжал лавировать между лотками с видом человека, праздно гуляющего по рынку.
— Вот и они, — тихо молвил он через некоторое время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203
Райф не ответил. Города — это по ведомству Ангуса, пусть он и решает, как им войти и где остановиться. Лишь бы Аш занялись поскорее, остальное не столь важно.
Взглянув на нее, Райф убедился, что ничего не изменилось. Она по-прежнему сидела, привалившись к Ангусу, с сомкнутыми бледными веками; волосы на виске, прижатом к плечу Ангуса, примялись, маленький розовый рот чуть-чуть приоткрыт. С той ночи в белой дубраве она не сказала ни слова. И Райф, и Ангус за последние четверо суток много раз пытались разбудить ее, но она почти не открывала глаз, хотя ежилась и пыталась освободиться от их тычков и потряхиваний. Ангус с великим трудом поил ее, разжимая ей челюсти и вливая в горло бульон или воду, но накормить не мог.
Иногда, вот как и этим утром перед дорогой, она делалась беспокойной, и руки ее начинали медленно подниматься. Ангус в таких случаях закладывал ей руки за спину и заматывал овчиной, спутывая ее, как норовистую лошадь, а потом скатывал в кулаке замшевый лоскут и заталкивал ей глубоко в глотку. Райф не мог на это смотреть. Что же такого ужасного в ней таится, если ее приходится связывать и затыкать ей рот?
Проведя рукой по отросшей за неделю щетине, Райф нахмурился. Даже теперь, не глядя на Аш, отделенный от нее двенадцатью шагами, он чувствовал, как ее присутствие давит на него. Чувствовал через свой амулет. Аш вторгалась в его ум, занимая пространство, предназначенное для Дрея, Эффи и Тема.
Свирепо тряхнув головой, Райф не дал своим мыслям зайти за эту черту. Прошлой ночью, когда он протирал сырой тряпочкой лицо Аш, Ангус сказал ему: «Ты так нежно заботишься о ней, будто это Эффи». Райф тогда прекратил свое занятие и ушел в темноту за костром. Асария Марка — не Эффи, и он возненавидел Ангуса за то, что тот своими словами как-то связал их. Он заботился об Аш потому, что они с Ангусом только это и делали с тех пор, как спасли ее у Тупиковых ворот. Это была необходимость, такая же, как чистка лошадей и ежевечерняя просушка одежды над костром. Аш ему не родная и никогда не заменит в его сердце Эффи или Дрея.
Однако же она сказала ему правду. Пока Ангус плясал вокруг истины, точно клановый ведун вокруг огней в Ночь Богов, она честно сказала Райфу, кто она. Он ценил это — она поступила достойно, как настоящая кланница.
— Подержи-ка поводья, Райф, а я пока позабочусь о нашей пьянчужке. — Ангус, подмигнув, передал поводья гнедого Райфу. Вчера утром он, оставив Райфа с Аш в осиновой роще, отправился в крестьянский дом в четверти лиги от дороги. Вернулся он со свежей едой, новыми мехами для воды, старой седельной сумкой, ведерком парного молока и кроличьей фляжкой, доверху наполненной ядреной березовкой. Теперь он как раз достал ее из-за пазухи и принялся кропить водкой голову и плечи Аш. — Если кто спросит, скажем, что днем она высосала целый бурдюк.
Райф кивнул. Аш дышала едва заметно, и его тревожило ее безучастие к падающим на нее ледяным каплям. Он прикинул, за какое время они доберутся до города.
— А этот человек, к которому мы едем... Он сумеет помочь ей?
Ангус закупорил фляжку и забрал у Райфа поводья.
— Геритас Кант знает, как заклинать бури, знает истинные имена всех богов, умеет толковать пророчества и владеет древним языком Ловцов и суллов. Он заставляет ястребов носить его письма, может перечислить все сражения с Теневых Времен, лечит телесные и душевные хвори и читает по звездам. Если кто-то и способен помочь ей, так это он.
— Значит, он чародей?
— Он сделает все, что велит ему долг, — помедлив, ответил Ангус.
Не зная, как расценить этот ответ, и не желая вступать в хитроумное препирательство с Ангусом, Райф оставил этот разговор. Глядя прямо вперед, он стал думать об Иль-Глэйве. Город стоял в устье узкой равнины. Борозды на снегу, бревенчатые дома и голубой дровяной дым говорили о том, что вокруг города в основном пахотные земли. Возделанные поля окружал с запада редкий, наполовину вырубленный лес, а низкая гряда Горьких холмов тянулась на северо-восток к Баннену, Ганмиддишу и Крозеру.
Теперь, когда яркий солнечный свет померк, город казался меньше, дряхлее — вовсе не столь великолепным, как показалось Райфу при первом взгляде. В отличие от Вениса с его четкими линиями и белой известкой молодого города, построенного одним поколением каменщиков, Иль-Глэйв выглядел изношенным, многослойным и беспорядочным, как всякое поселение, строившееся на протяжении многих веков разными руками. Опять-таки в отличие от Вениса он не умещался в своих стенах, и из прорех восточной стены выплескивались наружу харчевни, конюшни, крытые рынки, разрушенные арки и разбитые молнией башни.
Ангус, съехав с дороги, направился как раз к этим пригородным домишкам. Запахло дымом и горелым салом, а немного погодя к этому прибавился сернистый запах горячих ключей. Ветер доносил до них детский плач, шипение мяса на решетке, собачий брех и журчание воды, бегущей по трубам. Приблизившись к первому ряду домов, Ангус велел Райфу спешиться. Сам он уже соскреб с лица сало и воск и теперь разматывал кожаную обвязку с ушей.
На земле лежал легкий снег, и Райф с удовольствием шагал по нему. Он понял, почему Ангус приказал ему сойти: двое вооруженных всадников привлекают слишком много внимания. Райф потихоньку сдвинул назад ножны с мечом Тема. Он и без указания Ангуса знал, что чужих взглядов лучше избегать, и не видел почти ничего, кроме сапог встречных прохожих.
Ангус двигался через рынок, постоянно петляя и внезапно останавливаясь. Деревянные ларьки, крытые шкурами или лапником, напоминали Райфу о клановых ярмарках, которые устраивались в Дхуне каждую весну. Да и товары здесь продавались такие же: ножи с резными самшитовыми рукоятками, сушеная рыбья кожа для обтяжки луков, готовое куропаточье оперение для стрел, стрелковые кольца для лучников, роговые браслеты со вставками из черноградского серебра, горшки с воском, костный клей, ярко-желтое тунговое масло, привозимое в птичьих черепах с Дальнего Юга, шкуры рыси и морской выдры, разноцветные кожи из города Лейса, янтарные бусы, нанизанные на жилы карибу, пурпурные шелка из Ганатты, синие мидии, снизки грибов, зеленое тюленье мясо, соленья, гагачьи тушки, круги мраморно-желтого сыра, подогретое пиво с яичными желтками, горячие, неведомо чем начиненные колбасы и крупный белый лук, обжаренный дочерна. У Райфа потекли слюнки. Последние два дня они ели мало и всухомятку. Но Ангус не проявлял интереса к съестному и продолжал лавировать между лотками с видом человека, праздно гуляющего по рынку.
— Вот и они, — тихо молвил он через некоторое время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203