Проследив за его взглядом, Аш уловила на снегу какое-то движение и бессознательно сжала ногами бока гнедого. Семерка наконец-то настигла их.
Сулльский подземный ход увел их на четверть суток вперед от погони. Ангус тогда продолжал ехать всю ночь и часть следующего дня. Его знание дорог и тропинок помогало им, и оно возрастало по мере приближения к Иль-Глэйву. По снегу и льду он читал, как другие по книге. Он знал, когда под снегом был лед, а не твердая почва, знал, где сугробы глубже всего и где замерзший пруд может проломиться под ними. Он замечал звериный след под толщей двухдневного снега и мог предсказать мороз, нюхая ветер.
Кроме того, он всегда откуда-то знал, когда прибавить ходу. Аш, сидя у него за спиной, порой чувствовала, как он напрягается, хотя сама ничего не видела и не слышала. В таких случаях Ангус посылал гнедого рысью или велел Райфу подняться на высокое место и осмотреть дорогу.
Ангус знал очень много для человека, утверждавшего, что он — простой объездчик. Аш была уверена, что он знает, кто она. Он ни разу не спросил, за что Марафис Глазастый преследовал и мучил ее, не полюбопытствовал относительно ее родового имени, ее положения в городе или ее жизни до встречи с ним. Но им двигала не учтивость, а желание поскорее добраться до Иль-Глэйва и там уже поговорить обо всем. Аш это устраивало. Чем дольше эти двое ничего не будут знать о ней, тем лучше.
Ангус Лок, хотя и любил строить из себя дурака, на самом деле был отнюдь не таков.
— Держи на северо-запад сквозь деревья, Райф, а потом прямо по ручью. — Ангус отпустил поводья, и гнедой галопом устремился вслед за Райфом.
Аш крепко держалась, пока они скакали через бор. Позади слышался тонкий, возбужденный лай гончих, и все громче трубил торжествующий рог, Аш охватил леденящий ужас. Есть ли среди этих семерых Марафис Глазастый?
— Собаки бегут на четверть лиги перед семеркой, — сказал Ангус — вероятно, чтобы успокоить ее. — И они скорее всего ехали всю ночь.
— Значит, их кони устали?
— Да, если их только не взбодрили чем-нибудь.
— Призрачным питьем?
— Если не хуже. — Ангус направил гнедого вверх, на крутой берег. Конь выдыхал облака белого пара. Райф уже добрался до ручья и ждал их. — А провались ты, — проворчал Ангус. — Это у него от брата — он всегда ждет.
В груди у Аш что-то сжалось. Она не знала, что у Райфа есть брат, не думала, что он имеет еще каких-то родных, кроме Ангуса. Ей почему-то казалось, что он сирота... как она.
Райф, перегнувшись назад, достал свой лук из мягкого кожаного чехла и привычным движением натянул его, крутя тетиву между пальцами. Лицо его от ненастной погоды казалось серым, глаза смотрели на дорогу внизу. Неужели он способен видеть семерку со своего места? От этой мысли Аш стало холодно.
Она видела, что он может проделывать с луком. В тот день у Тупиковых ворот, когда Марафис и другие следили за его стрелами, она следила за его лицом, видела охотничий блеск в его глазах и угадывала таящуюся за ними смерть. Даже теперь, несколько дней спустя, она холодела от этого воспоминания, словно холодное дуновение касалось ее спины.
— Нет! — крикнул Ангус. — Только не в людей.
Райф, уже доставший стрелу из колчана, остановился. Аш нахмурилась. Ей казалось, что у него не осталось стрел — откуда же они взялись? Подъехав поближе, она разглядела, что стрела в руке Райфа наспех выстругана из сосны, оперена конским волосом, и наконечник у нее кремневый. Райф сделал стрелы сам — но когда? Ночью, когда она спала, ответила себе Аш.
— Не смей целиться ни в кого из людей — понял? — жестко сказал Ангус, поравнявшись с Лосем. — Один из них маг, и мы не можем знать, который. Если ты возьмешь на прицел его сердце, он тебя убьет.
— Но...
— Нет, Райф. Не расспрашивай меня. Объяснять некогда. Когда собаки подбегут поближе, стреляй в них, если уж неймется, а пока убери стрелу. Расстояние — лучшая наша защита. — И Ангус ускакал вперед, а несколько мгновений спустя Аш услышала, что Лось скачет за ними, и вздохнула с облегчением.
Сосны внизу колыхались, точно там была вода, а не деревья. Аш пыталась разглядеть семерку, но под ветром каждое дерево и каждый куст походили на всадника. Впереди виднелась более ровная местность. От местами замерзшего, замедлявшего здесь свой бег ручья поднимались струйки морозного пара. Копыта гнедого, скачущего у самой кромки, проламывали прибрежный лед. Сердце Аш готово было выскочить из груди — ей хотелось мчаться и мчаться, не останавливаясь.
Она все еще не верила в свою свободу. Шестнадцать лет она прожила в Венисе. Шестнадцать лет за ней наблюдали, о ней заботились и держали ее в заточении. Все, что она знала, замыкалось стенами города, и все ее мечты кончались в пяти шагах от Тупиковых ворот. Когда она была поменьше, Пентеро Исс рассказывал ей о мире за пределами Вениса и носил ей книги, прекрасные рукописные книги с гравюрами великих мастеров, переписанные и раскрашенные давшими присягу писцами. Аш видела высокую спиралевидную Монастырскую Башню на Совином Утесе, окруженную кольцом окаменевших деревьев; видела руины Утренней Звезды с ведущими в никуда ступенями, обвитыми серебристым плющом; видела огромные каменные поля Транс-Вора, железные пирамиды Висячей Долины, ушедшие далеко в почву, башенные Рудники Линна, отвесные скалы вокруг Головы Ворона и золотые стены Иль-Глэйва с окнами в виде слез. Она познавала мир по книгам, но даже не мечтала увидеть его воочию.
Венис и Крепость Масок были ее домом, а теперь она скачет вокруг озера, знакомого ей только по книгам, к городу, о котором тоже только читала. Должно быть, это падение в неизвестность и есть свобода.
— Езжай через ручей! — крикнул Ангус, и Райф, снова опередивший их, спустился по отлогому склону к воде.
Ручей замерз по краям, но на середине все так же бежала зеленая вода, пенясь над невидимыми камнями. Аш боялась за Лося. Проломив копытами хрупкий лед, он на миг заколебался. Райф погладил его по шее, сказал ему какие-то тихие слова, и Лось медленно двинулся вперед.
А вот гнедой, имени которого, насколько Аш понимала, Ангус не хотел называть никому, совсем не испугался. Он пробовал лед ногой, прежде чем ступить на него, — можно было подумать, его этому обучали. Замерзшую маленькую заводь, почти не затронутую течением, он даже и пробовать не стал, зная, что здесь лед выдержит его даже и с двойной ношей. Ангус за все это время не сказал ни слова, но Аш, видя, как он почесывает гнедому шею, понимала, что он гордится своим конем.
Когда они выбрались на лед по ту сторону ручья, из-за деревьев выскочила первая собака. Она остановилась на берегу, захлебываясь лаем и дергая обрубком хвоста. Миг спустя к ней присоединилась вторая, потом третья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203
Сулльский подземный ход увел их на четверть суток вперед от погони. Ангус тогда продолжал ехать всю ночь и часть следующего дня. Его знание дорог и тропинок помогало им, и оно возрастало по мере приближения к Иль-Глэйву. По снегу и льду он читал, как другие по книге. Он знал, когда под снегом был лед, а не твердая почва, знал, где сугробы глубже всего и где замерзший пруд может проломиться под ними. Он замечал звериный след под толщей двухдневного снега и мог предсказать мороз, нюхая ветер.
Кроме того, он всегда откуда-то знал, когда прибавить ходу. Аш, сидя у него за спиной, порой чувствовала, как он напрягается, хотя сама ничего не видела и не слышала. В таких случаях Ангус посылал гнедого рысью или велел Райфу подняться на высокое место и осмотреть дорогу.
Ангус знал очень много для человека, утверждавшего, что он — простой объездчик. Аш была уверена, что он знает, кто она. Он ни разу не спросил, за что Марафис Глазастый преследовал и мучил ее, не полюбопытствовал относительно ее родового имени, ее положения в городе или ее жизни до встречи с ним. Но им двигала не учтивость, а желание поскорее добраться до Иль-Глэйва и там уже поговорить обо всем. Аш это устраивало. Чем дольше эти двое ничего не будут знать о ней, тем лучше.
Ангус Лок, хотя и любил строить из себя дурака, на самом деле был отнюдь не таков.
— Держи на северо-запад сквозь деревья, Райф, а потом прямо по ручью. — Ангус отпустил поводья, и гнедой галопом устремился вслед за Райфом.
Аш крепко держалась, пока они скакали через бор. Позади слышался тонкий, возбужденный лай гончих, и все громче трубил торжествующий рог, Аш охватил леденящий ужас. Есть ли среди этих семерых Марафис Глазастый?
— Собаки бегут на четверть лиги перед семеркой, — сказал Ангус — вероятно, чтобы успокоить ее. — И они скорее всего ехали всю ночь.
— Значит, их кони устали?
— Да, если их только не взбодрили чем-нибудь.
— Призрачным питьем?
— Если не хуже. — Ангус направил гнедого вверх, на крутой берег. Конь выдыхал облака белого пара. Райф уже добрался до ручья и ждал их. — А провались ты, — проворчал Ангус. — Это у него от брата — он всегда ждет.
В груди у Аш что-то сжалось. Она не знала, что у Райфа есть брат, не думала, что он имеет еще каких-то родных, кроме Ангуса. Ей почему-то казалось, что он сирота... как она.
Райф, перегнувшись назад, достал свой лук из мягкого кожаного чехла и привычным движением натянул его, крутя тетиву между пальцами. Лицо его от ненастной погоды казалось серым, глаза смотрели на дорогу внизу. Неужели он способен видеть семерку со своего места? От этой мысли Аш стало холодно.
Она видела, что он может проделывать с луком. В тот день у Тупиковых ворот, когда Марафис и другие следили за его стрелами, она следила за его лицом, видела охотничий блеск в его глазах и угадывала таящуюся за ними смерть. Даже теперь, несколько дней спустя, она холодела от этого воспоминания, словно холодное дуновение касалось ее спины.
— Нет! — крикнул Ангус. — Только не в людей.
Райф, уже доставший стрелу из колчана, остановился. Аш нахмурилась. Ей казалось, что у него не осталось стрел — откуда же они взялись? Подъехав поближе, она разглядела, что стрела в руке Райфа наспех выстругана из сосны, оперена конским волосом, и наконечник у нее кремневый. Райф сделал стрелы сам — но когда? Ночью, когда она спала, ответила себе Аш.
— Не смей целиться ни в кого из людей — понял? — жестко сказал Ангус, поравнявшись с Лосем. — Один из них маг, и мы не можем знать, который. Если ты возьмешь на прицел его сердце, он тебя убьет.
— Но...
— Нет, Райф. Не расспрашивай меня. Объяснять некогда. Когда собаки подбегут поближе, стреляй в них, если уж неймется, а пока убери стрелу. Расстояние — лучшая наша защита. — И Ангус ускакал вперед, а несколько мгновений спустя Аш услышала, что Лось скачет за ними, и вздохнула с облегчением.
Сосны внизу колыхались, точно там была вода, а не деревья. Аш пыталась разглядеть семерку, но под ветром каждое дерево и каждый куст походили на всадника. Впереди виднелась более ровная местность. От местами замерзшего, замедлявшего здесь свой бег ручья поднимались струйки морозного пара. Копыта гнедого, скачущего у самой кромки, проламывали прибрежный лед. Сердце Аш готово было выскочить из груди — ей хотелось мчаться и мчаться, не останавливаясь.
Она все еще не верила в свою свободу. Шестнадцать лет она прожила в Венисе. Шестнадцать лет за ней наблюдали, о ней заботились и держали ее в заточении. Все, что она знала, замыкалось стенами города, и все ее мечты кончались в пяти шагах от Тупиковых ворот. Когда она была поменьше, Пентеро Исс рассказывал ей о мире за пределами Вениса и носил ей книги, прекрасные рукописные книги с гравюрами великих мастеров, переписанные и раскрашенные давшими присягу писцами. Аш видела высокую спиралевидную Монастырскую Башню на Совином Утесе, окруженную кольцом окаменевших деревьев; видела руины Утренней Звезды с ведущими в никуда ступенями, обвитыми серебристым плющом; видела огромные каменные поля Транс-Вора, железные пирамиды Висячей Долины, ушедшие далеко в почву, башенные Рудники Линна, отвесные скалы вокруг Головы Ворона и золотые стены Иль-Глэйва с окнами в виде слез. Она познавала мир по книгам, но даже не мечтала увидеть его воочию.
Венис и Крепость Масок были ее домом, а теперь она скачет вокруг озера, знакомого ей только по книгам, к городу, о котором тоже только читала. Должно быть, это падение в неизвестность и есть свобода.
— Езжай через ручей! — крикнул Ангус, и Райф, снова опередивший их, спустился по отлогому склону к воде.
Ручей замерз по краям, но на середине все так же бежала зеленая вода, пенясь над невидимыми камнями. Аш боялась за Лося. Проломив копытами хрупкий лед, он на миг заколебался. Райф погладил его по шее, сказал ему какие-то тихие слова, и Лось медленно двинулся вперед.
А вот гнедой, имени которого, насколько Аш понимала, Ангус не хотел называть никому, совсем не испугался. Он пробовал лед ногой, прежде чем ступить на него, — можно было подумать, его этому обучали. Замерзшую маленькую заводь, почти не затронутую течением, он даже и пробовать не стал, зная, что здесь лед выдержит его даже и с двойной ношей. Ангус за все это время не сказал ни слова, но Аш, видя, как он почесывает гнедому шею, понимала, что он гордится своим конем.
Когда они выбрались на лед по ту сторону ручья, из-за деревьев выскочила первая собака. Она остановилась на берегу, захлебываясь лаем и дергая обрубком хвоста. Миг спустя к ней присоединилась вторая, потом третья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203