Хотя убивать не хочет. И боли причинять ей не хочет. А чего он хочет? Он хочет выполнить своей проект. Вот чего он хочет.
И тогда его будут уважать. Сраные профессора примут его как равного. Он их сделает, этих дипломированных ублюдков! Он им покажет, кто такой Джонни Мак-Гвейн! Будут знать, кто такой Джонни Мак-Гвейн! Слова - это треп, это ничего не доказывает. А вот дела - да!.. Он им продемонстрирует и свои знания, и свой талант. Они поймут, что их дипломы - просто бумажки на подтирку. А Мак-Гвейи сделает такое, что все только ахнут.
Его сразу назначат профессором на кафедру физики, или инженерного дела, или еще какой-нибудь мудреной науки.
Чтоб он хотел обидеть девушку или причинить ей боль - тут и разговору нет, он ведь не зверь. Но наука важнее чьей-то жизни, она требует жертв. Бедняжку придется убить во имя знаний.
Девушка снова заметалась и замычала. Очевидно, что-то во взгляде страшного незнакомца спровоцировало в ее душе еще больший всплеск ужаса.
Мак-Гвейн ласково улыбнулся ей. Даже перепуганная, опухшая от слез и с искаженным лицом, она оставалась миленькой. Такие прелестные глазки... В комнатке есть весь необходимый инструмент, и он мог бы вынуть ее прелестные глазки и оставить себе на память. Джонни вспомнил эпизод из телевизионного "Вечернего шоу" Сэмми Дэвиса-младшего. У старины Сэмми был стеклянный глаз, и однажды, шутки ради, его очередной знаменитый гость, эстрадный певец, надел на шею стеклянный глаз на цепочке.
Он может сделать себе такой же симпатичный кулончик.
Можно вынуть оба ее глазика и носить их на цепочке - так даже оригинальнее.
Нет, это глупое, пустое тщеславие. И дурной вкус. Когда он станет профессором, он будет, в отличие от остальной профессорни, образцом хорошего вкуса. Было бы недурно иметь ее глазки, но по-настоящему ему нужны только ее руки.
Тут Джонни понял, что понапрасну тянет время. Он посмотрел на часы. Через пятнадцать минут нужно встречать вторую смену уборщиков на физическом факультете. Пора спешить.
- Извини, конечно, - сказал он девушке, - но они мне нужны.
Мак-Гвейн подошел к небольшому холодильнику в дальнем конце комнаты, открыл дверцу и еще раз проверил морозилку. Все в порядке. Минус восемнадцать. Сюда он их и положит - чтобы не испортились.
Джонни подошел к девушке и ногой опрокинул стул, на котором она сидела. Ее голова с громким стуком ударилась о пол, но девушка не совсем потеряла сознание - ее только оглушило на несколько секунд.
Пользуясь ее состоянием, он проворно развязал ей руки и вытянул их на полу. Девушка слабо задвигалась, поэтому Джонни коленом придавил ее руки к цементу - в двух-трех дюймах выше плотно прижатых друг к другу запястий. Затем дотянулся до стены и снял висевшую на крючке остро заточенную лопату.
- Извини, - повторил он. Он высоко поднял лопату над запястьями девушки. И с силой опустил ее.
3
Тхань Лам засиделся в библиотеке до самого закрытия. Библиотечному работнику пришлось подойти к нему и напомнить, что время освобождать зал.
Вообще-то Тхань Лам намеревался отправиться домой еще в четыре часа, сразу после лекции по инженерному делу. Но после того как он узнал свою оценку за зачетную работу, его планы резко изменились.
Не "отлично" и даже не "хорошо". За свою первую зачетную работу он получил только "удовлетворительно". Какой позор!
Это американцы, получив "удовлетворительно", могут поморщиться или пожать плечами - досадно, однако как-нибудь переживем. Для вьетнамца это трагедия. Чтобы чего-то добиться, вьетнамец обязан получать высшие баллы, быть если не первым, то в числе первых.
Тхань Лам с ужасом подумал о том времени, когда через несколько недель, после экзаменов, принесет домой зачетку. Что скажет тетушка! Какими глазами на него посмотрит брат!
Выход один - учиться с утроенным прилежанием и другими хорошими оценками перекрыть этот позор. Поэтому Тхань Лам незамедлительно отправился в библиотеку - грызть гранит науки, чтобы впредь избежать посредственных баллов.
В своем ошарашенном состоянии он не сразу сообразил, что зачетку придется показывать родным не через несколько недель, а уже сегодня вечером. Два дня назад он имел глупость сообщить родным о предстоящем зачете - дескать, я к нему готов и пройду с легкостью. Теперь дома ждут.
И кто его, дурака, за язык тянул! Вообще мог не упоминать эту контрольную работу!
А соврать тетушке и брату нельзя.
И это было еще одной причиной, отчего Ткань Лам допоздна засиделся в библиотеке - откладывал разговор с родными.
Все их надежды связаны только с ним. Они из последних сил тянутся, чтобы дать ему высшее образование, поэтому никак нельзя их подводить. Чтобы он мог учиться, тетушка отдала ему все деньги, накопленные за десять лет работы в салоне красоты. Брат добровольно отказался от университетского образования, дабы Тхань Лам мог учиться в самом лучшем из более или менее доступных университетов - не в Фуллертоне, а в Бреа. И тетушка, и брат неустанно напоминали ему о своих жертвах. Да он и сам не забывал о них.
От мысли, что он запорол первый же зачет, в желудке все переворачивалось. Куда глаза девать, когда наступит час сказать об этом тетушке и брату?
Ткань Лам вышел из здания библиотеки и понуро плелся по главной площади. С каждым шагом становилось яснее и яснее, что домой ему возврата нет. Он не выдержит позора.
Его взгляд упал на крышу студенческого центра. Там была высокая ограда. Тогда он перевел взгляд на крышу естественно-научного корпуса. Да, именно то, что надо. Низенькая решетка.
Тхань Лам зашагал к естественно-научному корпусу.
Ни о чем не думая, он поднялся в лифте на последний этаж, прошел по длинному коридору, открыл стеклянную дверь и вышел на просторный балкон, предназначенный для курящих студентов. Там была ведущая на крышу лестница.
Тхань Лам стал подниматься. И тут обнаружил, что он не один.
Наверху стояли и смотрели на него три вьетнамских товарища - Куонг Фань, Линь Нгуен и Лю Нго. Все они тоже получили "удовлетворительно" за контрольную работу, и у всех троих на лицах был написан траур.
Какое-то мгновение Тхань Лам прикидывал в уме - не отказаться ли ему от своего намерения. Не ему одному не повезло в этом семестре. Его вьетнамские друзья в том же положении. А в компании даже унижение кажется менее горьким. К тому же вины за собой он не чувствует. Он готовился прилежно, материал знал - как, впрочем, и его товарищи. Они ведь тоже рассчитывали на хорошие баллы... Быть может, существует заговор профессоров - проваливать вьетнамцев, которые обычно очень хорошо учатся?
Надо гнать подобные мысли! Профессора не могут быть такими подлецами. А чужие неудачи не могут оправдать его собственную. Пусть все до одного студенты университета получат "неуды", но он, Тхань Лам, не имеет права даже на "удовлетворительно".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
И тогда его будут уважать. Сраные профессора примут его как равного. Он их сделает, этих дипломированных ублюдков! Он им покажет, кто такой Джонни Мак-Гвейн! Будут знать, кто такой Джонни Мак-Гвейн! Слова - это треп, это ничего не доказывает. А вот дела - да!.. Он им продемонстрирует и свои знания, и свой талант. Они поймут, что их дипломы - просто бумажки на подтирку. А Мак-Гвейи сделает такое, что все только ахнут.
Его сразу назначат профессором на кафедру физики, или инженерного дела, или еще какой-нибудь мудреной науки.
Чтоб он хотел обидеть девушку или причинить ей боль - тут и разговору нет, он ведь не зверь. Но наука важнее чьей-то жизни, она требует жертв. Бедняжку придется убить во имя знаний.
Девушка снова заметалась и замычала. Очевидно, что-то во взгляде страшного незнакомца спровоцировало в ее душе еще больший всплеск ужаса.
Мак-Гвейн ласково улыбнулся ей. Даже перепуганная, опухшая от слез и с искаженным лицом, она оставалась миленькой. Такие прелестные глазки... В комнатке есть весь необходимый инструмент, и он мог бы вынуть ее прелестные глазки и оставить себе на память. Джонни вспомнил эпизод из телевизионного "Вечернего шоу" Сэмми Дэвиса-младшего. У старины Сэмми был стеклянный глаз, и однажды, шутки ради, его очередной знаменитый гость, эстрадный певец, надел на шею стеклянный глаз на цепочке.
Он может сделать себе такой же симпатичный кулончик.
Можно вынуть оба ее глазика и носить их на цепочке - так даже оригинальнее.
Нет, это глупое, пустое тщеславие. И дурной вкус. Когда он станет профессором, он будет, в отличие от остальной профессорни, образцом хорошего вкуса. Было бы недурно иметь ее глазки, но по-настоящему ему нужны только ее руки.
Тут Джонни понял, что понапрасну тянет время. Он посмотрел на часы. Через пятнадцать минут нужно встречать вторую смену уборщиков на физическом факультете. Пора спешить.
- Извини, конечно, - сказал он девушке, - но они мне нужны.
Мак-Гвейн подошел к небольшому холодильнику в дальнем конце комнаты, открыл дверцу и еще раз проверил морозилку. Все в порядке. Минус восемнадцать. Сюда он их и положит - чтобы не испортились.
Джонни подошел к девушке и ногой опрокинул стул, на котором она сидела. Ее голова с громким стуком ударилась о пол, но девушка не совсем потеряла сознание - ее только оглушило на несколько секунд.
Пользуясь ее состоянием, он проворно развязал ей руки и вытянул их на полу. Девушка слабо задвигалась, поэтому Джонни коленом придавил ее руки к цементу - в двух-трех дюймах выше плотно прижатых друг к другу запястий. Затем дотянулся до стены и снял висевшую на крючке остро заточенную лопату.
- Извини, - повторил он. Он высоко поднял лопату над запястьями девушки. И с силой опустил ее.
3
Тхань Лам засиделся в библиотеке до самого закрытия. Библиотечному работнику пришлось подойти к нему и напомнить, что время освобождать зал.
Вообще-то Тхань Лам намеревался отправиться домой еще в четыре часа, сразу после лекции по инженерному делу. Но после того как он узнал свою оценку за зачетную работу, его планы резко изменились.
Не "отлично" и даже не "хорошо". За свою первую зачетную работу он получил только "удовлетворительно". Какой позор!
Это американцы, получив "удовлетворительно", могут поморщиться или пожать плечами - досадно, однако как-нибудь переживем. Для вьетнамца это трагедия. Чтобы чего-то добиться, вьетнамец обязан получать высшие баллы, быть если не первым, то в числе первых.
Тхань Лам с ужасом подумал о том времени, когда через несколько недель, после экзаменов, принесет домой зачетку. Что скажет тетушка! Какими глазами на него посмотрит брат!
Выход один - учиться с утроенным прилежанием и другими хорошими оценками перекрыть этот позор. Поэтому Тхань Лам незамедлительно отправился в библиотеку - грызть гранит науки, чтобы впредь избежать посредственных баллов.
В своем ошарашенном состоянии он не сразу сообразил, что зачетку придется показывать родным не через несколько недель, а уже сегодня вечером. Два дня назад он имел глупость сообщить родным о предстоящем зачете - дескать, я к нему готов и пройду с легкостью. Теперь дома ждут.
И кто его, дурака, за язык тянул! Вообще мог не упоминать эту контрольную работу!
А соврать тетушке и брату нельзя.
И это было еще одной причиной, отчего Ткань Лам допоздна засиделся в библиотеке - откладывал разговор с родными.
Все их надежды связаны только с ним. Они из последних сил тянутся, чтобы дать ему высшее образование, поэтому никак нельзя их подводить. Чтобы он мог учиться, тетушка отдала ему все деньги, накопленные за десять лет работы в салоне красоты. Брат добровольно отказался от университетского образования, дабы Тхань Лам мог учиться в самом лучшем из более или менее доступных университетов - не в Фуллертоне, а в Бреа. И тетушка, и брат неустанно напоминали ему о своих жертвах. Да он и сам не забывал о них.
От мысли, что он запорол первый же зачет, в желудке все переворачивалось. Куда глаза девать, когда наступит час сказать об этом тетушке и брату?
Ткань Лам вышел из здания библиотеки и понуро плелся по главной площади. С каждым шагом становилось яснее и яснее, что домой ему возврата нет. Он не выдержит позора.
Его взгляд упал на крышу студенческого центра. Там была высокая ограда. Тогда он перевел взгляд на крышу естественно-научного корпуса. Да, именно то, что надо. Низенькая решетка.
Тхань Лам зашагал к естественно-научному корпусу.
Ни о чем не думая, он поднялся в лифте на последний этаж, прошел по длинному коридору, открыл стеклянную дверь и вышел на просторный балкон, предназначенный для курящих студентов. Там была ведущая на крышу лестница.
Тхань Лам стал подниматься. И тут обнаружил, что он не один.
Наверху стояли и смотрели на него три вьетнамских товарища - Куонг Фань, Линь Нгуен и Лю Нго. Все они тоже получили "удовлетворительно" за контрольную работу, и у всех троих на лицах был написан траур.
Какое-то мгновение Тхань Лам прикидывал в уме - не отказаться ли ему от своего намерения. Не ему одному не повезло в этом семестре. Его вьетнамские друзья в том же положении. А в компании даже унижение кажется менее горьким. К тому же вины за собой он не чувствует. Он готовился прилежно, материал знал - как, впрочем, и его товарищи. Они ведь тоже рассчитывали на хорошие баллы... Быть может, существует заговор профессоров - проваливать вьетнамцев, которые обычно очень хорошо учатся?
Надо гнать подобные мысли! Профессора не могут быть такими подлецами. А чужие неудачи не могут оправдать его собственную. Пусть все до одного студенты университета получат "неуды", но он, Тхань Лам, не имеет права даже на "удовлетворительно".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145