- Посмотрев на Фарука, Стивенс добавил:
- А вам, молодой человек, необязательно идти со мной.
Редактор отдела новостей решительно замотал головой:
- Нет, нет, я с вами. Одному вам будет слишком трудно.
- Тогда пошли. И так много времени потеряно. Тут наконец подал голос Ян:
- Чтобы прикрыть вас, мы можем устроить какую-нибудь диверсию.
- Не нужно. Ждите нас и не высовывайтесь.
- Здесь?
- Вы можете предложить место получше?
- Мне здесь не нравится. Слишком открыто. - Ян задумался на пару секунд и спросил:
- Как па-счет кафетерия? Это здание в стороне от других. Из окон хороший обзор - мы заранее увидим, если кто-нибудь направится туда...
- Кафетерий чересчур далеко, - сказал Фарук. - От автостоянки до него пилить и пилить.
- К тому же, чтобы попасть туда, надо пересечь центральную площадь, - добавила Фейт.
- Комната приемной комиссии, - предложила Недра. Откашлявшись, она пояснила:
- Это недалеко, в главном административном корпусе. В здании сейчас практически никого нет. У меня ключи от этой комнаты. Там есть окна, но с металлическими ставнями.
- Отличный вариант, - сказал Ян.
- Хорошо, - согласился Стивенс. - Идите все к главному административному корпусу и ждите нас в этой самой комнате. И никого, кроме нас, не пускайте! Ни при каких условиях! Запихните жалость в карман. Под видом страдающих друзей к вам может пробраться смертельно опасный враг! - Он повернулся к Фаруку:
- Знаешь, где комната приемной комиссии?
Тот утвердительно кивнул.
- Ну, значит, разбегаемся. - Стивенс ткнул носком ботинка ящик с взрывным оборудованием. - Заберите с собой. Если мы не вернемся - используйте по назначению.
Ян кивнул.
Стивенс молча пошел прочь. Фарук на прощание быстро помахал всем рукой и последовал за ним. Джим проводил их взглядом. Нехорошее предчувствие вернулось. Он никогда больше не увидит их. Никогда.
- Пошли, - произнес Ян. Судя по его мрачному тону, профессор тоже не верил в благополучное возвращение Стивенса и Фарука. - Быть может, в логове с железными ставнями нам будет поспокойнее...
2
- Они не вернутся, - сказал Джим.
- Не дрейфь, дружище Шерлок, - отозвался Бакли.
- Я нутром чувствую. Нутром! И я ведь их предупреждал...
Фейт посмотрела на часы. Четверть четвертого. Они просидели в комнате приемной комиссии уже больше двух с половиной часов. В животе у нее бурлило, и мочевой пузырь раздулся, но она терпела и помалкивала. Они делали вылазку в туалет всего лишь час назад. Сперва мужчины сторожили возле женского туалета, потом девушки стояли "на стреме" возле мужского. Друзья в точности соблюдали приказ Стивенса держаться одной группой.
Фейт посмотрела на Яна и спросила:
- И что же мы теперь будем делать? Просто ждать? Как долго?
- Не знаю, - признался Ян.
- Скоро стемнеет, - произнес Бакли. - Или мы уходим отсюда тотчас же, или ночуем здесь. По-моему, шляться по территории университета ночью - в высшей степени неразумно.
- Попробуйте еще раз телефон, - предложил Ян.
- Я пыталась всего лишь десять минут назад, - сказала Недра. Тем не менее она сняла трубку, послушала и потом подняла ее так, чтобы все слышали доносящийся оттуда тихий зловещий смех. Никаких гудков, а только, как и раньше, этот непрерывный тихий зловещий смех. Недра медленно положила трубку.
- Внимание! Внимание, господа хорошие! Все разом вздрогнули и подняли головы. Насмешливый громкий голос донесся из громкоговорителя на потолке.
- Ритуальное жертвоприношение Фарука Джамаля, бывшего редактора отдела новостей "Дейли сентинел", а также печально знаменитого Гиффорда Стивенса, гнусного врага Университета, состоится через пятнадцать минут на стадионе! Приглашаются все! Мы приглашаем всех и каждого! Первоклассное зрелище гарантируется! Предатели будут поджарены заживо на вертеле. Их мясом сможет угоститься всякий желающий. Налетай, братва, приноси свой соус и уплетай за обе щеки нежнейшее мясцо!
Это было произнесено разбитным голосом профессионального магазинного зазывалы, записного весельчака и балагура. Контраст между интонацией и содержанием речи был настолько ужасен, что у Фейт задрожали руки и пересохло в горле.
- Брент Киилер! - воскликнул Бакли. - Узнаю голосок этого засранца!
- Вы думаете, они действительно... - испуганно начала Недра.
Но тут из репродуктора донеслось:
- А теперь, друзья мои, дабы поднять ваш аппетит и настроение, мы дадим вам послушать последние слова, точнее, последние визги, писки и дрызги наших многонеуважаемых и скоросъедаемых.
Фейт чуть не потеряла сознание, когда из репродуктора донеслись крики и стоны Стивенса и Фарука. Стивенс честил своих мучителей последними словами, Фарук перемежал мольбы о пощаде с яростной бранью. Было страшно представить, что сейчас происходит на стадионе... Поверх воплей Стивенса и Фарука раздавался противный довольный смех Брента Киилера.
Фейт закрыла уши.
- Господи, можно как-нибудь выключить этот ужас? - закричала она.
Недра повернула ручку выключателя - но без результата. Внутренняя радиосвязь не отключалась.
- Я сейчас доберусь до него! - воскликнул Джим. Он схватил массивный степлер, вскочил на стол, быстро открутил решетку, прикрывавшую громкоговоритель, и несколькими ударами степлера разбил его. Репродуктор наконец затих.
Джим спрыгнул со стола. Все удрученно молчали.
- Почему же мы так долго ничего не замечали? - воскликнула Недра. - Как получилось, что столько людей погибло прежде, чем мы заволновались всерьез? Ведь наверняка можно было с легкостью уничтожить всю эту дрянь еще в зародыше!
- Быть может, мы не такие уж хорошие, чистые и психически здоровые, какими себя воображаем, - сказал Джим. - А потому и сидели до последнего, пока жареный петух не клюнул...
- Мы замечали, - возразил Ян, трагически разводя руками. - Чуть ли не с самого начала замечали. И понимали. Только ничего не предпринимали. А когда решились - оказалось, что уже поздно...
- Но почему вдруг оказалось, что уже поздно? - в бессильной ярости спросил Джим. - В нас что, слишком много или слишком мало добра? Мы что, трусливо избегали сделать то, что следовало сделать? - Тут он воровато покосился на Фейт. - Или мы были заражены и были частью этой мерзости, потакали ей?
Засыпав друг друга вопросами - то ли риторическими, то ли бессмысленными, - они опять замолчали.
Фейт внезапно подумала о своей матери. О том, как люто она ее ненавидит. Быть может, Джим попал своими словами в самую точку...
Стивенс говорил, что Университет приобретает характер тех людей, которые его посещают. Он как бы отражение их преобладающих качеств. В этом случае ненависть Фейт к матери стала одним из кирпичиков, из которых создался этот., монстр. А может, недоброе отношение к матери открыло злу доступ в душу Фейт, и она невольно укрепляла мощь этого монстра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
- А вам, молодой человек, необязательно идти со мной.
Редактор отдела новостей решительно замотал головой:
- Нет, нет, я с вами. Одному вам будет слишком трудно.
- Тогда пошли. И так много времени потеряно. Тут наконец подал голос Ян:
- Чтобы прикрыть вас, мы можем устроить какую-нибудь диверсию.
- Не нужно. Ждите нас и не высовывайтесь.
- Здесь?
- Вы можете предложить место получше?
- Мне здесь не нравится. Слишком открыто. - Ян задумался на пару секунд и спросил:
- Как па-счет кафетерия? Это здание в стороне от других. Из окон хороший обзор - мы заранее увидим, если кто-нибудь направится туда...
- Кафетерий чересчур далеко, - сказал Фарук. - От автостоянки до него пилить и пилить.
- К тому же, чтобы попасть туда, надо пересечь центральную площадь, - добавила Фейт.
- Комната приемной комиссии, - предложила Недра. Откашлявшись, она пояснила:
- Это недалеко, в главном административном корпусе. В здании сейчас практически никого нет. У меня ключи от этой комнаты. Там есть окна, но с металлическими ставнями.
- Отличный вариант, - сказал Ян.
- Хорошо, - согласился Стивенс. - Идите все к главному административному корпусу и ждите нас в этой самой комнате. И никого, кроме нас, не пускайте! Ни при каких условиях! Запихните жалость в карман. Под видом страдающих друзей к вам может пробраться смертельно опасный враг! - Он повернулся к Фаруку:
- Знаешь, где комната приемной комиссии?
Тот утвердительно кивнул.
- Ну, значит, разбегаемся. - Стивенс ткнул носком ботинка ящик с взрывным оборудованием. - Заберите с собой. Если мы не вернемся - используйте по назначению.
Ян кивнул.
Стивенс молча пошел прочь. Фарук на прощание быстро помахал всем рукой и последовал за ним. Джим проводил их взглядом. Нехорошее предчувствие вернулось. Он никогда больше не увидит их. Никогда.
- Пошли, - произнес Ян. Судя по его мрачному тону, профессор тоже не верил в благополучное возвращение Стивенса и Фарука. - Быть может, в логове с железными ставнями нам будет поспокойнее...
2
- Они не вернутся, - сказал Джим.
- Не дрейфь, дружище Шерлок, - отозвался Бакли.
- Я нутром чувствую. Нутром! И я ведь их предупреждал...
Фейт посмотрела на часы. Четверть четвертого. Они просидели в комнате приемной комиссии уже больше двух с половиной часов. В животе у нее бурлило, и мочевой пузырь раздулся, но она терпела и помалкивала. Они делали вылазку в туалет всего лишь час назад. Сперва мужчины сторожили возле женского туалета, потом девушки стояли "на стреме" возле мужского. Друзья в точности соблюдали приказ Стивенса держаться одной группой.
Фейт посмотрела на Яна и спросила:
- И что же мы теперь будем делать? Просто ждать? Как долго?
- Не знаю, - признался Ян.
- Скоро стемнеет, - произнес Бакли. - Или мы уходим отсюда тотчас же, или ночуем здесь. По-моему, шляться по территории университета ночью - в высшей степени неразумно.
- Попробуйте еще раз телефон, - предложил Ян.
- Я пыталась всего лишь десять минут назад, - сказала Недра. Тем не менее она сняла трубку, послушала и потом подняла ее так, чтобы все слышали доносящийся оттуда тихий зловещий смех. Никаких гудков, а только, как и раньше, этот непрерывный тихий зловещий смех. Недра медленно положила трубку.
- Внимание! Внимание, господа хорошие! Все разом вздрогнули и подняли головы. Насмешливый громкий голос донесся из громкоговорителя на потолке.
- Ритуальное жертвоприношение Фарука Джамаля, бывшего редактора отдела новостей "Дейли сентинел", а также печально знаменитого Гиффорда Стивенса, гнусного врага Университета, состоится через пятнадцать минут на стадионе! Приглашаются все! Мы приглашаем всех и каждого! Первоклассное зрелище гарантируется! Предатели будут поджарены заживо на вертеле. Их мясом сможет угоститься всякий желающий. Налетай, братва, приноси свой соус и уплетай за обе щеки нежнейшее мясцо!
Это было произнесено разбитным голосом профессионального магазинного зазывалы, записного весельчака и балагура. Контраст между интонацией и содержанием речи был настолько ужасен, что у Фейт задрожали руки и пересохло в горле.
- Брент Киилер! - воскликнул Бакли. - Узнаю голосок этого засранца!
- Вы думаете, они действительно... - испуганно начала Недра.
Но тут из репродуктора донеслось:
- А теперь, друзья мои, дабы поднять ваш аппетит и настроение, мы дадим вам послушать последние слова, точнее, последние визги, писки и дрызги наших многонеуважаемых и скоросъедаемых.
Фейт чуть не потеряла сознание, когда из репродуктора донеслись крики и стоны Стивенса и Фарука. Стивенс честил своих мучителей последними словами, Фарук перемежал мольбы о пощаде с яростной бранью. Было страшно представить, что сейчас происходит на стадионе... Поверх воплей Стивенса и Фарука раздавался противный довольный смех Брента Киилера.
Фейт закрыла уши.
- Господи, можно как-нибудь выключить этот ужас? - закричала она.
Недра повернула ручку выключателя - но без результата. Внутренняя радиосвязь не отключалась.
- Я сейчас доберусь до него! - воскликнул Джим. Он схватил массивный степлер, вскочил на стол, быстро открутил решетку, прикрывавшую громкоговоритель, и несколькими ударами степлера разбил его. Репродуктор наконец затих.
Джим спрыгнул со стола. Все удрученно молчали.
- Почему же мы так долго ничего не замечали? - воскликнула Недра. - Как получилось, что столько людей погибло прежде, чем мы заволновались всерьез? Ведь наверняка можно было с легкостью уничтожить всю эту дрянь еще в зародыше!
- Быть может, мы не такие уж хорошие, чистые и психически здоровые, какими себя воображаем, - сказал Джим. - А потому и сидели до последнего, пока жареный петух не клюнул...
- Мы замечали, - возразил Ян, трагически разводя руками. - Чуть ли не с самого начала замечали. И понимали. Только ничего не предпринимали. А когда решились - оказалось, что уже поздно...
- Но почему вдруг оказалось, что уже поздно? - в бессильной ярости спросил Джим. - В нас что, слишком много или слишком мало добра? Мы что, трусливо избегали сделать то, что следовало сделать? - Тут он воровато покосился на Фейт. - Или мы были заражены и были частью этой мерзости, потакали ей?
Засыпав друг друга вопросами - то ли риторическими, то ли бессмысленными, - они опять замолчали.
Фейт внезапно подумала о своей матери. О том, как люто она ее ненавидит. Быть может, Джим попал своими словами в самую точку...
Стивенс говорил, что Университет приобретает характер тех людей, которые его посещают. Он как бы отражение их преобладающих качеств. В этом случае ненависть Фейт к матери стала одним из кирпичиков, из которых создался этот., монстр. А может, недоброе отношение к матери открыло злу доступ в душу Фейт, и она невольно укрепляла мощь этого монстра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145