Если наш враг по-настоящему могуч - а нам в этом сомневаться не приходится, - то он, вне всякого сомнения, уже позаботился о том, чтобы замести все следы и избавиться от компрометирующих документов. Насколько я понимаю, вы прежде всего надеетесь обнаружить материалы, где будут указаны слабые места Университета. Нелепо и думать, что они до сих пор не уничтожены.
- Согласен, - кивнул Бакли. - Но и на старуху бывает проруха. Университет, при всем его уме и могуществе, наверняка время от времени допускает ошибки и недосмотры. Могли остаться какие-либо разрозненные материалы; при сложении они укажут на уязвимые места нашего противника... Вспомните скандальный пример тех студентов, которые обращались к нескольким десяткам легальных источников, а в итоге сложили мозаику воедино и воссоздали точную технологию производства атомной бомбы!
- Нет, - достаточно грубо возразил Стивенс, - Университет не позволит вам найти его ахиллесову пяту. Вы забываете, что это мозг компьютерного типа. Он не допускает ошибок по забывчивости. Если где-то и были намеки, которые можно собрать воедино, то компьютерные файлы с этими подсказками давно стерты, а книги с опасными клочками информации уже пропали из библиотеки. - Стивенс набычился, насмешливо фыркнул и закончил:
- Вы мыслите, как двухлетний ребенок. У нас тут не детский сад, учитесь думать по-взрослому!
Ян поспешил сменить тему разговора, прежде чем побагровевший Бакли успел найти слова для достойного ответа.
- Сегодня вечером мы встречаемся для того, чтобы...
И он стал в подробностях говорить о том, чего он ждет от предстоящего собрания. Ян старательно уводил дискуссию от всего, что могло вызвать сшибку мнений и ссору. Не хватало им только передраться за несколько часов до важнейшего коллективного обсуждения!
Когда все разошлись, Стивенс задержался в кабинете Яна.
- Пообещайте мне одну вещь.
- Что именно?
- Если со мной что-нибудь случится и оно меня уничтожит, то вы возьмете из моей квартиры взрывчатку и оставите от этого проклятого места лишь выжженную землю.
Стивенс сказал это с почти умоляющей интонацией, но при этом смотрел на Яна исподлобья, и в его взгляде было столько яростной требовательности, что возражать не хватало сил. Поэтому Ян дипломатично ответил вопросом на вопрос:
- Но отчего вы полагаете, будто с вами непременно что-нибудь случится?
- Я слышал Его. Я слышал Его голос. - Тут Стивенс вдруг перешел на шепот. - Он знает меня. Он помнит меня. А сегодня я уже имел случай сказать, что мозг компьютерного типа ничего не забывает.
- Он вас.., помнит? Вы имеете в виду?.. Стивенс печально кивнул.
- Да, мне тоже непонятно, откуда он мог узнать.
- Я думал, что все эти взбесившиеся университеты - разные, независимые друг от друга организмы, которые не способны обмениваться информацией...
- Я тоже так думал.
- Значит, Университет имеет против вас зуб? Он только и ждет...
- Не знаю. Я могу лишь констатировать факт: я был в подвале корпуса социальных наук - проверял верность имеющихся у меня чертежей - и вдруг услышал, как кто-то шепотом позвал меня: "Гиффорд!" Это был голос моей жены. Я не сумасшедший и голосов не слышу. Значит...
- Матерь Божья!
- Там, в подвале, я был совершенно один. Работник эксплуатационной службы, который пустил меня туда, сидел в своей подсобке наверху. Голос доносился из трубы воздухозаборника. Точнее, не из самой трубы, а из небольшого отверстия на стыке двух секций трубы. При каждом слове оттуда вырывался дымок - уж не знаю, что это было, фреон или углекислый газ, но только это напоминало рот, из которого на морозе вылетают облачка пара... Так вот, голос шел из этого отверстия. И это был голос Пэт, моей покойной жены. Она сказала: "Уноси отсюда ноги, Гиф. И больше никогда не возвращайся".
Только я точно знаю, что это не Пэт, потому что она никогда в жизни не называла меня "Гиф". Я приложил руку к отверстию и ощутил пульсирующий холод. Это было как дыхание. Наконец я отнял руку - и в то же мгновение отверстие стало вдвое больше и грубый мужской, какой-то машинный голос произнес отчетливо:
"Я убью тебя, Гиффорд. На этот раз я тебя убью".
- "На этот раз"? Стивенс кивнул.
- Я хотел схватить кувалду и превратить в лепешку ни в чем не повинную трубу. Но это было бы смешно - Университет попросту использовал ее в своих целях. И я развернулся и ушел. Он продолжал говорить, продолжал сыпать угрозами... Я не обращал внимания. Поднялся по лестнице, нашел работника эксплуатационной службы, поблагодарил его за любезность и был таков. - Стивенс сделал паузу, потом мрачно закончил:
- Но эта сволочь все обо мне знает. Знает мое имя. И кто я. И где я раньше жил. И что делал потом. Могу только гадать, что именно Университет использует в качестве глаз, но он видит. И глаза у него повсюду. Поэтому я не считаю удачной мысль собрать сегодня наших друзей здесь, на территории университета.
- А в другом месте, вне университета, нужных людей собрать практически невозможно, - сказал Ян. - Боюсь, и сегодня-то мало кто придет. Пообещавших окажется больше, чем людей в зале...
- И все равно здесь не стоит встречаться. Мы здесь находимся...
- ..во чреве зверя?
- Правильно. И пока мы на территории кампуса, мы должны следить за каждым своим словом, за каждым своим действием.
- Но не значит ли это, что мы обречены? Если Университет в курсе всех наших действий, если он слышит все наши речи, следит за каждым шагом, то как мы будем сражаться против него?
Стивенс угрюмо покачал головой.
- Не знаю, - сказал он. - Как ни печально, я не знаю...
2
Было бы странно делать вид, что сегодня самый обычный день и ничего особенного не происходит. Джиму хотелось плюнуть на семинары и на газету и заняться исключительно борьбой с монстрами - распрощаться с нормальной повседневной жизнью до тех пор, пока Университет не будет побежден.
На самом же деле, несмотря на бурные события, в основе своей жизнь шла заведенным порядком. В этом было немало трагической иронии: конечно, можно бросить на время учебу и полностью отдаться делу изгнания демонов из университета, но в случае успеха, если он спасет мир и вернет его к нормальному состоянию, то и самому Джиму не миновать возвращения к нормальному состоянию, то есть к каждодневной рутине контрольных работ, семинаров и лекций, да к тому же придется наверстывать упущенное.
И нельзя было забывать о том, что это его последний год в университете. Сейчас следовало подчистить все "хвосты", набрать нужное количество курсов и баллов для диплома. Он обязан учиться с предельным напряжением. Одновременно нельзя запускать работу в "Сентинел" - во-первых, стыдно ударить лицом в грязь перед сотрудниками, которые верят в него, а во-вторых, необходимо вписать побольше успехов в свою характеристику, ибо от нее будет зависеть высота ступеньки, с которой он начнет будущую карьеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
- Согласен, - кивнул Бакли. - Но и на старуху бывает проруха. Университет, при всем его уме и могуществе, наверняка время от времени допускает ошибки и недосмотры. Могли остаться какие-либо разрозненные материалы; при сложении они укажут на уязвимые места нашего противника... Вспомните скандальный пример тех студентов, которые обращались к нескольким десяткам легальных источников, а в итоге сложили мозаику воедино и воссоздали точную технологию производства атомной бомбы!
- Нет, - достаточно грубо возразил Стивенс, - Университет не позволит вам найти его ахиллесову пяту. Вы забываете, что это мозг компьютерного типа. Он не допускает ошибок по забывчивости. Если где-то и были намеки, которые можно собрать воедино, то компьютерные файлы с этими подсказками давно стерты, а книги с опасными клочками информации уже пропали из библиотеки. - Стивенс набычился, насмешливо фыркнул и закончил:
- Вы мыслите, как двухлетний ребенок. У нас тут не детский сад, учитесь думать по-взрослому!
Ян поспешил сменить тему разговора, прежде чем побагровевший Бакли успел найти слова для достойного ответа.
- Сегодня вечером мы встречаемся для того, чтобы...
И он стал в подробностях говорить о том, чего он ждет от предстоящего собрания. Ян старательно уводил дискуссию от всего, что могло вызвать сшибку мнений и ссору. Не хватало им только передраться за несколько часов до важнейшего коллективного обсуждения!
Когда все разошлись, Стивенс задержался в кабинете Яна.
- Пообещайте мне одну вещь.
- Что именно?
- Если со мной что-нибудь случится и оно меня уничтожит, то вы возьмете из моей квартиры взрывчатку и оставите от этого проклятого места лишь выжженную землю.
Стивенс сказал это с почти умоляющей интонацией, но при этом смотрел на Яна исподлобья, и в его взгляде было столько яростной требовательности, что возражать не хватало сил. Поэтому Ян дипломатично ответил вопросом на вопрос:
- Но отчего вы полагаете, будто с вами непременно что-нибудь случится?
- Я слышал Его. Я слышал Его голос. - Тут Стивенс вдруг перешел на шепот. - Он знает меня. Он помнит меня. А сегодня я уже имел случай сказать, что мозг компьютерного типа ничего не забывает.
- Он вас.., помнит? Вы имеете в виду?.. Стивенс печально кивнул.
- Да, мне тоже непонятно, откуда он мог узнать.
- Я думал, что все эти взбесившиеся университеты - разные, независимые друг от друга организмы, которые не способны обмениваться информацией...
- Я тоже так думал.
- Значит, Университет имеет против вас зуб? Он только и ждет...
- Не знаю. Я могу лишь констатировать факт: я был в подвале корпуса социальных наук - проверял верность имеющихся у меня чертежей - и вдруг услышал, как кто-то шепотом позвал меня: "Гиффорд!" Это был голос моей жены. Я не сумасшедший и голосов не слышу. Значит...
- Матерь Божья!
- Там, в подвале, я был совершенно один. Работник эксплуатационной службы, который пустил меня туда, сидел в своей подсобке наверху. Голос доносился из трубы воздухозаборника. Точнее, не из самой трубы, а из небольшого отверстия на стыке двух секций трубы. При каждом слове оттуда вырывался дымок - уж не знаю, что это было, фреон или углекислый газ, но только это напоминало рот, из которого на морозе вылетают облачка пара... Так вот, голос шел из этого отверстия. И это был голос Пэт, моей покойной жены. Она сказала: "Уноси отсюда ноги, Гиф. И больше никогда не возвращайся".
Только я точно знаю, что это не Пэт, потому что она никогда в жизни не называла меня "Гиф". Я приложил руку к отверстию и ощутил пульсирующий холод. Это было как дыхание. Наконец я отнял руку - и в то же мгновение отверстие стало вдвое больше и грубый мужской, какой-то машинный голос произнес отчетливо:
"Я убью тебя, Гиффорд. На этот раз я тебя убью".
- "На этот раз"? Стивенс кивнул.
- Я хотел схватить кувалду и превратить в лепешку ни в чем не повинную трубу. Но это было бы смешно - Университет попросту использовал ее в своих целях. И я развернулся и ушел. Он продолжал говорить, продолжал сыпать угрозами... Я не обращал внимания. Поднялся по лестнице, нашел работника эксплуатационной службы, поблагодарил его за любезность и был таков. - Стивенс сделал паузу, потом мрачно закончил:
- Но эта сволочь все обо мне знает. Знает мое имя. И кто я. И где я раньше жил. И что делал потом. Могу только гадать, что именно Университет использует в качестве глаз, но он видит. И глаза у него повсюду. Поэтому я не считаю удачной мысль собрать сегодня наших друзей здесь, на территории университета.
- А в другом месте, вне университета, нужных людей собрать практически невозможно, - сказал Ян. - Боюсь, и сегодня-то мало кто придет. Пообещавших окажется больше, чем людей в зале...
- И все равно здесь не стоит встречаться. Мы здесь находимся...
- ..во чреве зверя?
- Правильно. И пока мы на территории кампуса, мы должны следить за каждым своим словом, за каждым своим действием.
- Но не значит ли это, что мы обречены? Если Университет в курсе всех наших действий, если он слышит все наши речи, следит за каждым шагом, то как мы будем сражаться против него?
Стивенс угрюмо покачал головой.
- Не знаю, - сказал он. - Как ни печально, я не знаю...
2
Было бы странно делать вид, что сегодня самый обычный день и ничего особенного не происходит. Джиму хотелось плюнуть на семинары и на газету и заняться исключительно борьбой с монстрами - распрощаться с нормальной повседневной жизнью до тех пор, пока Университет не будет побежден.
На самом же деле, несмотря на бурные события, в основе своей жизнь шла заведенным порядком. В этом было немало трагической иронии: конечно, можно бросить на время учебу и полностью отдаться делу изгнания демонов из университета, но в случае успеха, если он спасет мир и вернет его к нормальному состоянию, то и самому Джиму не миновать возвращения к нормальному состоянию, то есть к каждодневной рутине контрольных работ, семинаров и лекций, да к тому же придется наверстывать упущенное.
И нельзя было забывать о том, что это его последний год в университете. Сейчас следовало подчистить все "хвосты", набрать нужное количество курсов и баллов для диплома. Он обязан учиться с предельным напряжением. Одновременно нельзя запускать работу в "Сентинел" - во-первых, стыдно ударить лицом в грязь перед сотрудниками, которые верят в него, а во-вторых, необходимо вписать побольше успехов в свою характеристику, ибо от нее будет зависеть высота ступеньки, с которой он начнет будущую карьеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145