- Добрый вечер, - отозвалась Фейт. Пока она заправляла машину, у них завязался разговор.
- Вы студентка? - спросил владелец бензоколонки.
- Да.
- Из Бреа?
- Ага.
- Во время беспорядков были там? Она отрицательно мотнула головой.
- Только слышала про них. Араб печально вздохнул и заявил:
- Не нравится мне этот университет. Что-то с ним неладно.
Фейт ничего не ответила, только посмотрела на мрачное лицо хозяина колонки. Но внутри нее словно молния полыхнула. Странные слова араба попали в самую точку - ведь в последние дни именно это было самым больным вопросом для Фейт. Однако не боль она испытала, а приятное чувство разделенной ноши, которую до сих пор считала своей и только своей.
Становилось не по себе от того, что совершенно посторонний человек так отзывается об университете в Бреа. И вместе с тем услышать такое от постороннего человека было облегчением. Прежде она мучилась от необоснованности и невнятности своих страхов и казалась себе не то дурочкой, не то полусумасшедшей. И вот кто-то со стороны подтверждает, что интуиция ее не подвела и не она одна видит неладное. Конечно, это было большим облегчением.
- Если совсем честно, - сказал мужчина, - то я уже давно недолюбливаю этот университет. Моя дочь проучилась там год, а затем перевелась в Ирвин. Когда она жила в общежитии в Бреа, студгородок ей совершенно не нравился - и я был согласен с ней. Поэтому я сразу же поддержал ее, когда она надумала сменить место учебы.
- Я вас вполне понимаю, - кивнула Фейт. Раздался щелчок, давший знать, что бак полон. Араб забрал у девушки шланг и повесил его на место. Счетчик показывал девять долларов и сорок центов. Фейт протянула владельцу десятку.
- Я учусь на первом курсе, - призналась она, - но уже почти возненавидела этот университет.
Араб отсчитал ей шестьдесят центов и, вручая их, посоветовал:
- Будьте осторожны.
- Быть осторожной? Что вы имеете в виду?
- В вашем университете происходит слишком много нехорошего. Столько.., насилия. - Он посмотрел на нее печальными глазами. Было ясно, что он говорит совершенно серьезно, искренне. - Я прожил здесь пятнадцать лет. За это время много всякого случалось на территории университета. Одни годы были лучше, другие хуже. Память у меня хорошая, и я человек любопытный. Вот я и примечал. Поверьте мне, хуже этого учебного года еще не бывало. А он только начался. По лицу вижу, вы милая добрая девушка. Милая и хорошенькая. Так что будьте начеку, глядите в оба.
- Спасибо, обязательно, - с благодарной улыбкой произнесла Фейт и села в свой "фольксваген". Араб кивнул и тоже дружелюбно улыбнулся.
- Приятного вам вечера. Ведите машину поосторожнее!
Фейт помахала ему рукой, выехала на Империал-стрит и направилась в сторону скоростного шоссе.
Час пик уже миновал, машин было довольно мало, однако на Пятьдесят пятой улице велись строительные работы, пришлось делать объезд, и в итоге она добралась до дома лишь через час.
Чем ближе Фейт подъезжала к своей родной Семидесятой улице, тем муторнее у нее было на душе. Возвращаться домой нисколько не хотелось. Ах, если бы библиотека работала двадцать четыре часа в день! Или если бы у нее были деньги, чтобы жить отдельно от семьи, в университетском общежитии!
Тогда она бы месяцами не заглядывала в проклятый дом на Семидесятой!
Фейт проехала мимо мясной лавки Бада. Уже стемнело, но смог был все равно заметен: воздух туманился в желтом свете ламп, казался как бы зернистым - словно на очень большой фотографии, увеличенной с плохого негатива. На тротуаре группа подростков в обтягивающих голубых ветровках глумились над мужчиной и женщиной, не давая испуганной паре пройти к собственной машине.
Господи, как не хочется домой!
Они, разумеется, опять грызлись - Кейт и мамаша. Еще от машины Фейт услышала разговор на повышенных тонах. Слов она разобрать не могла, но было ясно, что идет очередная бессмысленная разборка. У соседей слева тоже громко ругались - правда, испанской скороговоркой. Соседи справа врубили телевизор на полную мощность.
Фейт застыла возле своего "фольксвагена" и всерьез подумала о том, не сесть ли ей в машину и не уехать ли отсюда к чертовой матери. Катить куда глаза глядят - скажем, на восток. За бензин платить мамашиной кредитной карточкой, пока та не хватится и не перекроет кислород. А потом устроиться официанткой или еще кем в каком-нибудь маленьком городке на Среднем Западе, где такие аккуратненькие белые ограды вокруг скромных домиков и где живут счастливые дружные семьи...
В доме разбилось что-то стеклянное, и этот резкий звук вернул Фейт на землю. Существуют ли они в природе, эти скромные домики с белой оградой и счастливыми семьями?..
Девушка поспешила в дом - посмотреть, в чем там дело. Похоже, уже тарелки летают!
На пороге кухни стоял пунцовый от ярости Кейт. На полу возле его ног лежали осколки стакана и растекалось молоко.
Мамаша, руки в боки, орала на него из гостиной:
- В моем собственном доме я никому не позволю разговаривать в подобном тоне!
Кейт отвечал с издевательской лаской:
- Правда, мамулечка? Правда, не позволишь?
- Прекратите! - попросила Фейт, становясь между ними. - Вас слышно за километр. Я еще двигатель не выключила, а уже была в курсе того, что здесь творится.
- Мне плевать! - выкрикнула мамаша.
- Ладно тебе. Что случилось-то?
- Я вернулся домой, - ответил Кейт, - а она тут у какого-то мужика член сосет.
- Ты не смеешь говорить такие вещи! - так и взвилась мамаша.
- Ты этим занимаешься, а я не смей об этом и слова сказать? Хорошенькое дело!
Фейт поташнивало от отвращения. Она хотела выступить в роли примирительницы, остудить страсти. Но вместо этого сама закипела гневом и стала на сторону брата. Неужели эта баба уже совершенно утратила здравый смысл? Неужели у нее не хватает ума вести себя прилично перед своими детьми? Чем она думает? Тем, что у нее между ног? Могла бы по крайней мере развратничать в другом месте, не дома!
- Голубчик, кстати, все еще тут - в ванной, - добавил Кейт. - Смывает то, что она не долизала.
- Вон из дома! - заорала мамаша. - Это мой дом, и ты не смеешь говорить здесь такие вещи! Он холодно усмехнулся:
- Отлично, мамочка, отлично. Если настаиваешь - Бога ради! Я с превеликим удовольствием уберусь из этого дома.
Он повернулся, прошел через кухню и вышел во двор через заднюю дверь.
- Кейт, вернись! - закричала Фейт - Нам надо поговорить. Погоди!
- С этой похотливой сучкой мне не о чем говорить.
- Пусть проваливает, - крикнула мамаша. - Неблагодарная тварь!
- Мама! - умоляюще сказала Фейт.
- И ты катись куда хочешь!
С этими словами мамаша уселась на диван. Очевидно, именно на этом диване Кейт и застал ее, когда зашел в дом...
Или она стояла перед мужчиной на коленях?
Фейт несколько секунд молча смотрела на мать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145