«Ну и престранное сборище. Что за удивительные существа топчутся вокруг? И почему они принимают все так близко к сердцу, так немыслимо серьезно?»
Несколько пожарных с огромным шлангом, из медного патрубка которого капала вода, протолкались мимо него сквозь толпу. Шланг, извиваясь, полз по песку, точно гигантский удав с жесткой шершавой кожей, пожарные прошли совсем рядом, и Хук слышал, как стучат по камням их сапоги, и читал на грубых лицах первобытную силу и обнаженную неукротимую целеустремленность. И сердце его сжалось от страха, от изумления, от страстной тоски по этой бессознательной мощи, по радости, силе и неистовству, которые и есть жизнь.
В эту минуту в толпе, слишком близко, кто-то заговорил — пьяно, бесшабашно. Голос резнул уши, и Хук испуганно и сердито подумал — только бы пьяный не подошел ближе! Чуть повернул голову к миссис Джек и в ответ на ее шепотом заданный вопрос скучно пробормотал:
— Странно?.. Хм… да. Любопытно раскрываются местные нравы.
Эми Карлтон, кажется, была поистине счастлива. Словно впервые за весь вечер она нашла то, что искала. В ее поведении и наружности ничто не изменилось. Быстрая порывистая речь, бессвязные невнятные фразы, хриплый смех, бесчисленные пустопорожние «Вы знаете…», «Послушайте…», прелестная головка в крупных черных кудрях, вздернутый носик, веснушки — все как было. И, однако, что-то изменилось. Как будто могучая чудодейственная сила огня сплавила все болезненно расщепленные частицы ее личности в единый кристалл. Она была все та же, прежняя, только мучительный внутренний разлад странным образом уступил место цельности.
Бедное дитя! Всем, кто знал ее, вдруг стало ясно, что, как и многие «потерянные», она бы вовсе не была потерянной, если бы перед нею всегда горел огонь. Уж очень не по ней был привычный порядок вещей, — не могла она поступать, как все, вставать утром, ложиться вечером. Но пожар — это было по ней, это она приняла. Ей казалось, пожар — это чудесно! Она была в восторге от всего, что произошло. Она окунулась во все это не как зрительница, но как прямая и вдохновенная участница. Казалось, она здесь знает всех, она переходила от одного кружка к другому, ее черная как смоль головка мелькала в толпе то тут, то там, и слышался голос — нетерпеливый, хриплый, резкий, ликующий. К своим она вернулась полная происходящим.
— Послушайте!.. Вы знаете! — выпалила она… — Вон те пожарные… — она торопливо показала в ту сторону, где трое или четверо пожарных с огнетушителем кинулись в клубящийся подъезд, — …как подумаешь, сколько всего им надо уметь!.. сколько всего делать… Я раз была на большом пожаре, — торопливо поясняла она, — один мой друг служил по этой части!.. — Послушайте… — Она хрипло, ликующе рассмеялась. — Как подумаешь, что им приходится…
Тут из дома донесся трескучий грохот. Эми радостно засмеялась и быстро взмахнула рукой, будто этим было все сказано.
— Ну вот, понимаете? — воскликнула она.
Тем временем к ним подошла девушка в вечернем платье, которая переходила от одного кружка к другому, и с той свободой, какую во всех них пробудил пожар, бесцветным голосом, на одной ноте и чуть гнусаво, как говорят жители Среднего Запада, обратилась к Стивену Хуку:
— Скверно, да, как по-вашему? — спросила она, глядя на дым и языки пламени, которые теперь вырывались из окна верхнего этажа. И, прежде чем кто-нибудь успел ответить, продолжала: — Надеюсь, все-таки не очень.
Хук, в ужасе от такого грубого вторжения, отвернулся и смотрел на нее искоса из-под опущенных век. Не получив от него ответа, девушка заговорила с Эстер:
— Просто ужасно, если там, наверху, что-то не ладно, правда?
Эстер Джек поглядела на нее с дружеским участием и тотчас ласково отозвалась:
— Нет, дорогая, я думаю, не так уж скверно. — Она с тревогой посмотрела на клубы дыма и языки пламени (по правде сказать, они теперь выглядели не просто скверно, но угрожающе), поспешно опустила смятенный взгляд и ободряюще сказала девушке: — Я уверена, все обойдется.
— Что ж, надеюсь, вы правы… Потому что, — прибавила она, уже готовясь отойти, словно эта мысль возникла у нее только сию минуту, — это мамина комната, и если мама там, будет совсем скверно, правда?.. То есть если там уже сейчас совсем скверно.
С этими поразительными словами, произнесенными небрежно, ровным тоном, без малейшего волнения, она скрылась в толпе.
Минута мертвой тишины. Потом Эстер Джек в смятении, словно не уверенная, не подвел ли ее слух, обернулась к Хуку.
— Вы слышали?.. — растерянно заговорила она.
— Ну вот, — с коротким торжествующим смешком перебила Эми. — Вы знаете… это все там!
20. Неуправляемый
Внезапно свет во всем доме погас, и двор погрузился во тьму, которую разрывали лишь пугающие вспышки пламени, вырывавшегося из квартиры на верхнем этаже. По толпе прошел глухой ропот, она беспокойно заколыхалась. Несколько молодых хлыщей во фраках воспользовались случаем и пошли бродить в темной толпе, дерзко ударяя лучами карманных фонариков прямо в лицо людям.
К толпе двинулись полицейские — и добродушно, но решительно, раскинув руки, стали вытеснять ее со двора, через арки, на прилегающие к дому улицы. Улицы эти сплошь были опоясаны и перехвачены петлями шлангов, которые путались под ногами, и могучий мерный шум пожарных насосов заглушал все привычные звуки. Жителей огромного дома бесцеремонно, точно стадо, оттесняли через улицу, им пришлось смешаться с самыми обыкновенными зеваками на противоположных тротуарах.
Иные дамы почувствовали, что для ночной прохлады одеты слишком легко, и нашли прибежище в квартирах друзей и знакомых по соседству. Другие, устав топтаться на улице, отправились в отели — переждать или провести ночь. Но большинство упорно оставалось на месте, с любопытством и нетерпением ожидая, чем все кончится. Мистер Джек повел Эдит, Элму, Эми и двух-трех ее приятелей в ближайший отель выпить. Остальные еще некоторое время помешкали, одолеваемые любопытством. А потом Эстер Джек, Джордж Уэббер, Лили Мэндл и Стивен Хук пошли в ближайшую аптеку-закусочную. Они подсели к стойке, заказали кофе и сандвичи и принялись оживленно болтать с другими беженцами, которых теперь здесь было уже немало.
Беседовали все непринужденно, дружески. Кое-кто был даже весел. Но в разговоре уже царило смятение — какое-то беспокойство, озадаченность, неуверенность. Богатые, могущественные люди, они вместе с женами, чадами и домочадцами были неожиданно выброшены из уютных гнездышек, и теперь им оставалось только ждать, бесприютно коротая время в аптеках-закусочных или в холлах отелей, либо, закутавшись во что попало, жаться друг к другу на углах улиц, точно путники, потерпевшие кораблекрушение, и беспомощно переглядываться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204
Несколько пожарных с огромным шлангом, из медного патрубка которого капала вода, протолкались мимо него сквозь толпу. Шланг, извиваясь, полз по песку, точно гигантский удав с жесткой шершавой кожей, пожарные прошли совсем рядом, и Хук слышал, как стучат по камням их сапоги, и читал на грубых лицах первобытную силу и обнаженную неукротимую целеустремленность. И сердце его сжалось от страха, от изумления, от страстной тоски по этой бессознательной мощи, по радости, силе и неистовству, которые и есть жизнь.
В эту минуту в толпе, слишком близко, кто-то заговорил — пьяно, бесшабашно. Голос резнул уши, и Хук испуганно и сердито подумал — только бы пьяный не подошел ближе! Чуть повернул голову к миссис Джек и в ответ на ее шепотом заданный вопрос скучно пробормотал:
— Странно?.. Хм… да. Любопытно раскрываются местные нравы.
Эми Карлтон, кажется, была поистине счастлива. Словно впервые за весь вечер она нашла то, что искала. В ее поведении и наружности ничто не изменилось. Быстрая порывистая речь, бессвязные невнятные фразы, хриплый смех, бесчисленные пустопорожние «Вы знаете…», «Послушайте…», прелестная головка в крупных черных кудрях, вздернутый носик, веснушки — все как было. И, однако, что-то изменилось. Как будто могучая чудодейственная сила огня сплавила все болезненно расщепленные частицы ее личности в единый кристалл. Она была все та же, прежняя, только мучительный внутренний разлад странным образом уступил место цельности.
Бедное дитя! Всем, кто знал ее, вдруг стало ясно, что, как и многие «потерянные», она бы вовсе не была потерянной, если бы перед нею всегда горел огонь. Уж очень не по ней был привычный порядок вещей, — не могла она поступать, как все, вставать утром, ложиться вечером. Но пожар — это было по ней, это она приняла. Ей казалось, пожар — это чудесно! Она была в восторге от всего, что произошло. Она окунулась во все это не как зрительница, но как прямая и вдохновенная участница. Казалось, она здесь знает всех, она переходила от одного кружка к другому, ее черная как смоль головка мелькала в толпе то тут, то там, и слышался голос — нетерпеливый, хриплый, резкий, ликующий. К своим она вернулась полная происходящим.
— Послушайте!.. Вы знаете! — выпалила она… — Вон те пожарные… — она торопливо показала в ту сторону, где трое или четверо пожарных с огнетушителем кинулись в клубящийся подъезд, — …как подумаешь, сколько всего им надо уметь!.. сколько всего делать… Я раз была на большом пожаре, — торопливо поясняла она, — один мой друг служил по этой части!.. — Послушайте… — Она хрипло, ликующе рассмеялась. — Как подумаешь, что им приходится…
Тут из дома донесся трескучий грохот. Эми радостно засмеялась и быстро взмахнула рукой, будто этим было все сказано.
— Ну вот, понимаете? — воскликнула она.
Тем временем к ним подошла девушка в вечернем платье, которая переходила от одного кружка к другому, и с той свободой, какую во всех них пробудил пожар, бесцветным голосом, на одной ноте и чуть гнусаво, как говорят жители Среднего Запада, обратилась к Стивену Хуку:
— Скверно, да, как по-вашему? — спросила она, глядя на дым и языки пламени, которые теперь вырывались из окна верхнего этажа. И, прежде чем кто-нибудь успел ответить, продолжала: — Надеюсь, все-таки не очень.
Хук, в ужасе от такого грубого вторжения, отвернулся и смотрел на нее искоса из-под опущенных век. Не получив от него ответа, девушка заговорила с Эстер:
— Просто ужасно, если там, наверху, что-то не ладно, правда?
Эстер Джек поглядела на нее с дружеским участием и тотчас ласково отозвалась:
— Нет, дорогая, я думаю, не так уж скверно. — Она с тревогой посмотрела на клубы дыма и языки пламени (по правде сказать, они теперь выглядели не просто скверно, но угрожающе), поспешно опустила смятенный взгляд и ободряюще сказала девушке: — Я уверена, все обойдется.
— Что ж, надеюсь, вы правы… Потому что, — прибавила она, уже готовясь отойти, словно эта мысль возникла у нее только сию минуту, — это мамина комната, и если мама там, будет совсем скверно, правда?.. То есть если там уже сейчас совсем скверно.
С этими поразительными словами, произнесенными небрежно, ровным тоном, без малейшего волнения, она скрылась в толпе.
Минута мертвой тишины. Потом Эстер Джек в смятении, словно не уверенная, не подвел ли ее слух, обернулась к Хуку.
— Вы слышали?.. — растерянно заговорила она.
— Ну вот, — с коротким торжествующим смешком перебила Эми. — Вы знаете… это все там!
20. Неуправляемый
Внезапно свет во всем доме погас, и двор погрузился во тьму, которую разрывали лишь пугающие вспышки пламени, вырывавшегося из квартиры на верхнем этаже. По толпе прошел глухой ропот, она беспокойно заколыхалась. Несколько молодых хлыщей во фраках воспользовались случаем и пошли бродить в темной толпе, дерзко ударяя лучами карманных фонариков прямо в лицо людям.
К толпе двинулись полицейские — и добродушно, но решительно, раскинув руки, стали вытеснять ее со двора, через арки, на прилегающие к дому улицы. Улицы эти сплошь были опоясаны и перехвачены петлями шлангов, которые путались под ногами, и могучий мерный шум пожарных насосов заглушал все привычные звуки. Жителей огромного дома бесцеремонно, точно стадо, оттесняли через улицу, им пришлось смешаться с самыми обыкновенными зеваками на противоположных тротуарах.
Иные дамы почувствовали, что для ночной прохлады одеты слишком легко, и нашли прибежище в квартирах друзей и знакомых по соседству. Другие, устав топтаться на улице, отправились в отели — переждать или провести ночь. Но большинство упорно оставалось на месте, с любопытством и нетерпением ожидая, чем все кончится. Мистер Джек повел Эдит, Элму, Эми и двух-трех ее приятелей в ближайший отель выпить. Остальные еще некоторое время помешкали, одолеваемые любопытством. А потом Эстер Джек, Джордж Уэббер, Лили Мэндл и Стивен Хук пошли в ближайшую аптеку-закусочную. Они подсели к стойке, заказали кофе и сандвичи и принялись оживленно болтать с другими беженцами, которых теперь здесь было уже немало.
Беседовали все непринужденно, дружески. Кое-кто был даже весел. Но в разговоре уже царило смятение — какое-то беспокойство, озадаченность, неуверенность. Богатые, могущественные люди, они вместе с женами, чадами и домочадцами были неожиданно выброшены из уютных гнездышек, и теперь им оставалось только ждать, бесприютно коротая время в аптеках-закусочных или в холлах отелей, либо, закутавшись во что попало, жаться друг к другу на углах улиц, точно путники, потерпевшие кораблекрушение, и беспомощно переглядываться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204