— Я просто хочу, чтобы мадемуазель выпила со мной бокал шампанского. Вы ведь не будете против, месье? Насколько я понимаю, вам причитается процент с чаевых?
Жак натужно улыбнулся, стараясь не подавать виду, что взбешен. Он терпеть не мог, когда лезли в его дела.
— Мадемуазель свободна и вполне может составить вам компанию, — сказал он, подзывая на смену другого крупье. Mapa не верила своим ушам, но Жак поспешил рассеять ее сомнения. — Иди с ним, Mapa. Мишель тебя заменит.
Mapa понимала, что выбора у нее нет. Можно, правда, устроить скандал, но разве так избавишься от Николя! Сильные пальцы француза по-прежнему сжимали ей запястье, и Mapa побрела следом за ним к свободному столику. Она наотрез отказалась от шампанского и напустила на себя самый равнодушный и недружелюбный вид, какой только смогла.
— Полагаю, что здесь у стены я буду в безопасности, — язвительно заметил Николя. — Надеюсь, твой брат не прячется под половицами с пистолетом?
— Брендан всего лишь хотел защитить меня. Это вполне естественно, тем более что он действительно мой брат.
— Охотно верю. Вы невероятно похожи друг на друга не только внешне. Хотя, мне кажется, твоему брату недостает силы воли, которой ты обладаешь сполна, К тому же вы e полуслова понимаете друг друга, что просто неоценимо, когда люди промышляют обманом или воровством, — усмехнулся Николя.
— Что ты хочешь этим сказать? — нахмурилась Mapa. — Мы с Бренданом никогда не были ворами.
— Неужели? — вопросительно приподнял бровь Николя. — Оказывается, ты не только воровка, но и бессовестная лгунья. Впрочем, чего еще можно ожидать от О'Флиннов, которым ничего не стоит напасть на человека сзади, оглушить, а потом обчистить, не дожидаясь, пока тот придет в сознание.
Mapa прикусила губу, вспомнив тот день, когда они с Бренданом простились в Сономе. Тогда он дал деньги, а ей в голову не пришло поинтересоваться, откуда они! Mapa покраснела до корней волос и умоляюще взглянула в безжалостные глаза Николя.
— Я… я не знала, откуда у него деньги. Клянусь! Ты должен мне поверить, Николя. Брендан сделал это втайне от меня. Я никогда не взяла бы у тебя деньги.
Николя всплеснул руками и рассмеялся.
— Браво! Оскорбленная невинность в твоем исполнении выглядит очень убедительно, моя дорогая. Особенно трогательно страдальческое выражение золотистых глаз. Если бы я не знал тебя лучше, то, безусловно, поверил бы, что ты не имела никакого отношения к краже. Но сожалею, переубедить меня тебе не удастся.
— Мерзавец! — Ее голос задрожал от ярости. — Кто ты такой, черт побери, чтобы оскорблять меня! — Она достала из сумочки пачку мелких купюр, заработанных за вечер, и швырнула их на стол. — Вот возьми. Это компенсация за причиненный тебе ущерб.
— Тихо, тихо, — сказал Николя с самодовольной улыбкой, даже не взглянув на деньги и игнорируя широкий жест Мары. — Зачем же привлекать к себе всеобщее внимание? Впрочем, продолжай, пожалуйста, демонстрировать передо мной свой необузданный ирландский нрав. Я жажду, наконец, во всей красе увидеть настоящую актрису.
— Николя, оставь меня в покое, — устало вымолвила Mapa. — Разве тебе недостаточно того, как ты отомстил мне?
Николя задумчиво разглядывал ее. Она заметно похудела с тех пор, как он видел ее в последний раз, но стала от этого еще красивее, а главное, ее утонченные черты хранили неизменное достоинство, хотя губы заметно дрожали, а на глаза наворачивались слезы.
— Может быть, мне нужно от тебя нечто большее, чем девственная кровь? — жестко усмехнулся он.
Его слова оглушили Мару, она не успела одуматься, схватила бокал с шампанским и выплеснула в лицо Николя. Словно завороженная, девушка с минуту наблюдала за тем, как с его подбородка на белоснежную сорочку стекает шампанское, затем поднялась, подошла к Николя, не чувствуя под собой ног, и принялась вытирать капли с его лица, которое в это время оставалось спокойным и безучастным.
— Ты не разочаровываешь меня, Mapa, — только и вымолвил он.
Девушка не в силах была дольше сносить его насмешки. Она бросилась прочь через зал, наталкиваясь на посетителей, многие из которых были уже настолько пьяны, что не могли играть, и только бесцельно бродили между столами, не забывая периодически посещать стойку бара. Ей удалось беспрепятственно добраться до двери, когда она почувствовала, что кто-то крепко держит ее за локоть. Mapa вздохнула с облегчением, когда, обернувшись к своему преследователю, обнаружила, что это не Николя, а Жак д'Арси.
— Бог мой! — воскликнул он, выталкивая ее в темноту холла. — Я не поверил своим глазам, когда увидел, как ты выплеснула шампанское в лицо Шанталю. Готов поклясться, что никому еще не удавалось проделать с ним такую штуку… и остаться в живых, — искренне восхищался Жак.
— Вы знакомы с Николя? — спросила Mapa.
— Николя? Ах вот оно что! — понимающе кивнул Жак. — Хотелось бы мне побольше узнать о твоих отношениях с человеком, которого ты так презираешь и, как мне показалось, побаиваешься. А что касается ответа на твой вопрос… — задумчиво протянул он. — Да, я его знаю. Каждый человек, когда-либо бывавший в Новом Орлеане, не мог не слышать о Николя Монтань-Шантале. Когда мы столкнулись с ним несколько лет назад в Париже, выяснилось, что он утратил половину своей громкой фамилии. Шанталь принадлежит к одному из самых знатных родов в Луизиане, кроме того, Монтань-Шантали сказочно богаты. Их плантации Бомарэ известны на всю страну.
— Николя рассказывал мне, что ему пришлось уехать из Нового Орлеана из-за дуэли. Он не был там уже пятнадцать лет, — вставила Mapa.
— Это была не простая дуэль, моя крошка, — усмехнулся Жак и понизил голос до полушепота. — Он убил своего брата. Его звали Франсуа, и ему предстояло не только унаследовать состояние Шанталей, но и стать мужем прекрасной Амариллис Сандоне. Поговаривали, что любила она не своего нареченного, а именно Николя. Более того, они спелись до того, как папаша Амариллис просватал ее за Франсуа. Ходили слухи, что Амариллис мечтала выйти замуж за Николя и получить к тому же плантации Бомаре. Она не оставляла надежды на это даже после помолвки, и ее связь с Николя со временем только крепла. Разумеется, это хранилось в строжайшем секрете, но нет такой тайны, которая, в конце концов, не выплыла бы наружу. И вот накануне свадьбы между двумя братьями состоялась дуэль. Никакой видимой ссоры не произошло, и Николя впоследствии клялся, что они не дрались, а просто тренировались. Однако разве можно представить себе более удачный способ избавиться от соперника? Таким образом, Николя в один момент стал счастливым обладателем состояния и любимой женщины, которые предназначались для его родного брата. Но, к сожалению, Франсуа всегда был любимчиком отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155
Жак натужно улыбнулся, стараясь не подавать виду, что взбешен. Он терпеть не мог, когда лезли в его дела.
— Мадемуазель свободна и вполне может составить вам компанию, — сказал он, подзывая на смену другого крупье. Mapa не верила своим ушам, но Жак поспешил рассеять ее сомнения. — Иди с ним, Mapa. Мишель тебя заменит.
Mapa понимала, что выбора у нее нет. Можно, правда, устроить скандал, но разве так избавишься от Николя! Сильные пальцы француза по-прежнему сжимали ей запястье, и Mapa побрела следом за ним к свободному столику. Она наотрез отказалась от шампанского и напустила на себя самый равнодушный и недружелюбный вид, какой только смогла.
— Полагаю, что здесь у стены я буду в безопасности, — язвительно заметил Николя. — Надеюсь, твой брат не прячется под половицами с пистолетом?
— Брендан всего лишь хотел защитить меня. Это вполне естественно, тем более что он действительно мой брат.
— Охотно верю. Вы невероятно похожи друг на друга не только внешне. Хотя, мне кажется, твоему брату недостает силы воли, которой ты обладаешь сполна, К тому же вы e полуслова понимаете друг друга, что просто неоценимо, когда люди промышляют обманом или воровством, — усмехнулся Николя.
— Что ты хочешь этим сказать? — нахмурилась Mapa. — Мы с Бренданом никогда не были ворами.
— Неужели? — вопросительно приподнял бровь Николя. — Оказывается, ты не только воровка, но и бессовестная лгунья. Впрочем, чего еще можно ожидать от О'Флиннов, которым ничего не стоит напасть на человека сзади, оглушить, а потом обчистить, не дожидаясь, пока тот придет в сознание.
Mapa прикусила губу, вспомнив тот день, когда они с Бренданом простились в Сономе. Тогда он дал деньги, а ей в голову не пришло поинтересоваться, откуда они! Mapa покраснела до корней волос и умоляюще взглянула в безжалостные глаза Николя.
— Я… я не знала, откуда у него деньги. Клянусь! Ты должен мне поверить, Николя. Брендан сделал это втайне от меня. Я никогда не взяла бы у тебя деньги.
Николя всплеснул руками и рассмеялся.
— Браво! Оскорбленная невинность в твоем исполнении выглядит очень убедительно, моя дорогая. Особенно трогательно страдальческое выражение золотистых глаз. Если бы я не знал тебя лучше, то, безусловно, поверил бы, что ты не имела никакого отношения к краже. Но сожалею, переубедить меня тебе не удастся.
— Мерзавец! — Ее голос задрожал от ярости. — Кто ты такой, черт побери, чтобы оскорблять меня! — Она достала из сумочки пачку мелких купюр, заработанных за вечер, и швырнула их на стол. — Вот возьми. Это компенсация за причиненный тебе ущерб.
— Тихо, тихо, — сказал Николя с самодовольной улыбкой, даже не взглянув на деньги и игнорируя широкий жест Мары. — Зачем же привлекать к себе всеобщее внимание? Впрочем, продолжай, пожалуйста, демонстрировать передо мной свой необузданный ирландский нрав. Я жажду, наконец, во всей красе увидеть настоящую актрису.
— Николя, оставь меня в покое, — устало вымолвила Mapa. — Разве тебе недостаточно того, как ты отомстил мне?
Николя задумчиво разглядывал ее. Она заметно похудела с тех пор, как он видел ее в последний раз, но стала от этого еще красивее, а главное, ее утонченные черты хранили неизменное достоинство, хотя губы заметно дрожали, а на глаза наворачивались слезы.
— Может быть, мне нужно от тебя нечто большее, чем девственная кровь? — жестко усмехнулся он.
Его слова оглушили Мару, она не успела одуматься, схватила бокал с шампанским и выплеснула в лицо Николя. Словно завороженная, девушка с минуту наблюдала за тем, как с его подбородка на белоснежную сорочку стекает шампанское, затем поднялась, подошла к Николя, не чувствуя под собой ног, и принялась вытирать капли с его лица, которое в это время оставалось спокойным и безучастным.
— Ты не разочаровываешь меня, Mapa, — только и вымолвил он.
Девушка не в силах была дольше сносить его насмешки. Она бросилась прочь через зал, наталкиваясь на посетителей, многие из которых были уже настолько пьяны, что не могли играть, и только бесцельно бродили между столами, не забывая периодически посещать стойку бара. Ей удалось беспрепятственно добраться до двери, когда она почувствовала, что кто-то крепко держит ее за локоть. Mapa вздохнула с облегчением, когда, обернувшись к своему преследователю, обнаружила, что это не Николя, а Жак д'Арси.
— Бог мой! — воскликнул он, выталкивая ее в темноту холла. — Я не поверил своим глазам, когда увидел, как ты выплеснула шампанское в лицо Шанталю. Готов поклясться, что никому еще не удавалось проделать с ним такую штуку… и остаться в живых, — искренне восхищался Жак.
— Вы знакомы с Николя? — спросила Mapa.
— Николя? Ах вот оно что! — понимающе кивнул Жак. — Хотелось бы мне побольше узнать о твоих отношениях с человеком, которого ты так презираешь и, как мне показалось, побаиваешься. А что касается ответа на твой вопрос… — задумчиво протянул он. — Да, я его знаю. Каждый человек, когда-либо бывавший в Новом Орлеане, не мог не слышать о Николя Монтань-Шантале. Когда мы столкнулись с ним несколько лет назад в Париже, выяснилось, что он утратил половину своей громкой фамилии. Шанталь принадлежит к одному из самых знатных родов в Луизиане, кроме того, Монтань-Шантали сказочно богаты. Их плантации Бомарэ известны на всю страну.
— Николя рассказывал мне, что ему пришлось уехать из Нового Орлеана из-за дуэли. Он не был там уже пятнадцать лет, — вставила Mapa.
— Это была не простая дуэль, моя крошка, — усмехнулся Жак и понизил голос до полушепота. — Он убил своего брата. Его звали Франсуа, и ему предстояло не только унаследовать состояние Шанталей, но и стать мужем прекрасной Амариллис Сандоне. Поговаривали, что любила она не своего нареченного, а именно Николя. Более того, они спелись до того, как папаша Амариллис просватал ее за Франсуа. Ходили слухи, что Амариллис мечтала выйти замуж за Николя и получить к тому же плантации Бомаре. Она не оставляла надежды на это даже после помолвки, и ее связь с Николя со временем только крепла. Разумеется, это хранилось в строжайшем секрете, но нет такой тайны, которая, в конце концов, не выплыла бы наружу. И вот накануне свадьбы между двумя братьями состоялась дуэль. Никакой видимой ссоры не произошло, и Николя впоследствии клялся, что они не дрались, а просто тренировались. Однако разве можно представить себе более удачный способ избавиться от соперника? Таким образом, Николя в один момент стал счастливым обладателем состояния и любимой женщины, которые предназначались для его родного брата. Но, к сожалению, Франсуа всегда был любимчиком отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155