Mapa прибавила шагу, заметив, что на улочке продолжает скапливаться народ. На ней была темная накидка, что помогло ей остаться незамеченной. Вероятно, где-то поблизости проходил маскарад, поскольку прохожие, попадавшиеся ей на пути, все как один были в масках, с трудом держались на ногах от выпитого и голосили во всю мощь своих легких серенады. Mapa вспомнила о том, что слышала еще в Сандроузе — скорее всего в этот день состоялось открытие нового сезона.
Mapa перебегала через перекресток, когда ее фигура привлекла внимание компании молодых бездельников в уродливо разукрашенных масках, которые казались еще страшнее от того, что на них играли блики зажженных повсюду факелов.
— Мадемуазель! Куда вы так спешите? Идите лучше к нам! — наперебой закричали они.
Mapa подобрала подол и бросилась бежать что было сил в ту сторону, где, как она предполагала, находилась гостиница. Женщина задыхалась, чувствуя острую резь в боку, но остановилась лишь на мгновение, чтобы перевести дух, под каким-то витым балконом, и снова побежала. Пьяные призывы не смолкали, и она слышала у себя за спиной звук тяжелых шагов. Ее преследовали.
Mapa миновала длинную белую стену дома и свернула в узкий темный проулок. Она упорно шла вперед, то и дело поскальзываясь на нечистотах и отбросах, и, в конце концов, вышла на другую улицу, оставив далеко позади своих преследователей. Здесь она остановилась и огляделась, стараясь определить, где именно находится. Мало того, что вокруг была тьма кромешная, еще пошел мелкий нудный дождик, и вдалеке прогрохотал гром, обещая скорую грозу. Mapa задрожала от холода и страха и наугад двинулась по улице. Через четверть часа женщина остановилась, устало прислонилась к забору и поняла, что заблудилась окончательно. Впереди показались какие-то люди, и Mapa отступила в тень, чтобы они ее не заметили. Тогда-то на глаза ей и попалась табличка с названием улицы, на которой она стояла. Mapa припомнила, что где-то здесь живет Франсуаза Феррар, и через миг увидела знакомый лоток цветочницы, где Николя покупал розы, когда они вместе ездили в гости к его кузине. Mapa с облегчением вздохнула, поправила сверток с платьями под мышкой и поплелась к дому Франсуазы.
Но вдруг она почувствовала, что кто-то крепко схватил ее за руку. Mapa обернулась и в ужасе закричала, увидев перед собой белую маску Смерти с круглыми фосфоресцирующими глазами и нахально смеющимся ртом. Сердце заколотилось у нее как бешеное, а страшилище крепче прижимало ее к себе, приблизив к самому лицу отвратительную рожу. Mapa постаралась вывернуться из объятий Смерти, и после непродолжительной борьбы ей это удалось. Смерть расхохоталась басом и повалилась на тротуар, потеряв равновесие. Mapa бросилась бежать, позабыв про сверток с платьями.
Вскоре она увидела освещенный номер нужного ей дома и, рыдая, кинулась к калитке, ведущей во внутренний дворик. Она успела притворить ее за собой и обомлела от резкого приступа боли внизу живота. Согнувшись пополам и хватаясь за стену, Mapa медленно направилась к двери. Уже на пороге ноги у нее подкосились, и она рухнула на колени, как перед алтарем.
— Господи, прощу тебя… Не допусти, чтобы я потеряла его ребенка. Умоляю… — прошептала женщина и провалилась во тьму.
Mapa пришла в себя, когда в окна рвалось утреннее солнце. Она огляделась, не узнавая комнату. Бархатные шторы на окнах, обитая изысканной материей мягкая мебель, кровать под балдахином. Mapa прикрыла глаза и с наслаждением вдохнула тонкий аромат лаванды, витавший в спальне. Звук открывающейся двери вернул ее к реальности. В дверном проеме возникла фигура Франсуазы. События минувшей ночи отчетливо ожили в сознании, и Mapa с криком схватилась за живот.
— Неужели я потеряла его? Мой ребенок! Я убила его? Господи, я говорила, что не хочу его совсем в ином смысле! Я люблю его. Ведь это ребенок Николя! — в отчаянии стонала она.
Франсуаза придвинула стул к кровати и взяла ее за руку.
— Успокойтесь, все в порядке, ? поспешила она заверить Мару. — С вашим малышом ничего не случилось. Он по-прежнему с вами, моя дорогая. Чувствуете, он уже начал шевелиться? — улыбнулась женщина, коснувшись живота Мары. — Судя по всему, у него бойкий нрав.
— Боже мой… — только и смогла вымолвить Mapa, и у нее отлегло от сердца.
— Господи, как вы меня вчера напугали! — продолжала Франсуаза. — Когда я нашла вас на пороге дома, мне показалось, что вы мертвы. Ну и натерпелась же я страху! Слава Богу, вы что-то бормотали, когда вас переносили в дом.
— Извините меня, я заблудилась, и на меня напали эти ужасные люди в масках. Я очень испугалась, — смущенно улыбнулась Mapa. — Я плохо помню, как оказалась у вашего дома. А когда мне показалось, что мой ребенок… — Слезы подступали к горлу и мешали ей говорить.
— Не волнуйтесь, моя дорогая. Все позади. Скажите на милость, а что вы делали в столь поздний час одна на улице? Такие прогулки очень опасны.
— Я была на примерке у портного. Сейчас время карнавалов, и я это знаю, но мне и в голову не приходило, что открытие сезона так ужасно.
— Это случается каждый год. Редкое открытие проходит спокойно, как правило, молодежь буйствует. Женщинам вообще заказано выходить на улицу в это время с наступлением темноты. Сейчас везде проходят балы и вечеринки. Юные оболтусы с радостью нацепляют на себя маски, чтобы никто не видел их осоловевших лиц. Зачастую дело доходит до драк, а бывает, что и до убийства. И сегодня только начало, так будет продолжаться много дней и ночей.
Неожиданно Mapa вспомнила про Алана и почувствовала себя неловко в присутствии Франсуазы, но та сказала:
— Вы так внезапно покинули Сандроуз, что многим это показалось странным.
— Так, значит, вы знаете?..
— Да, я знаю про Алана, — печально склонила голову Франсуаза, и только тут Mapa заметила, что ее спасительница в трауре.
— Алан мертв, — тихо вымолвила Франсуаза.
— Что?! Я ничего не понимаю. Мы оставили его в Бомарэ. Что случилось? А где Николя? — Кровь бросилась Маре в голову от страха.
— Николя нет в Бомарэ. Вчера приехал отец и рассказал мне о трагедии. Сначала я не могла в это поверить. Все так ужасно! Бедный папа! Он так переживает. Кто бы мог подумать, что Алан способен на такое! Я всегда знала, что он любит Бомарэ, но не предполагала, что дом стал предметом его маниакальных устремлений. И тут в один миг выяснилось, что он сын Филипа де Монтань-Шанталя, убийца Франсуа и своего отца… Уму непостижимо! Впрочем, смерть Филипа скорее явилась карой Господней за все его грехи.
— Так что же все-таки произошло?
— Папа говорит, что такого сильного наводнения он не припомнит за всю свою жизнь. Бомарэ полностью затопило, его больше не существует.
— Что значит, не существует?
— Фундамент дома не выдержал напора воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155