Кроме того, Mapa надела его для самоутверждения. Ей было необходимо доказать себе, что она в состоянии забыть Николя, что трагические воспоминания, связанные с этим платьем, перестали для нее что-либо значить. Но оказалось, что она ошиблась. Одно лишь прикосновение мягкого бархата к коже напомнило ей о руках Николя, ласковых и чутких в ту единственную ночь, когда они любили друг друга, сильных и грубых в тот момент, когда Шанталь в ярости натягивал на нее это платье.
— Благодарю вас, Жак, — как можно более мягко ответила Mapa. — Мне хватает жалованья. И перестаньте называть меня своей крошкой.
— Когда-нибудь ты сама придешь ко мне и будешь лезть из кожи вон, чтобы снискать мое расположение. — Улыбка на его лице тут же сменилась жестокой ухмылкой. — А пока, моя крошка, занимайся делом, а не то мне придется тебя уволить.
— Я хорошо справляюсь со своими обязанностями, Жак, — резко отозвалась Mapa. — И потом, вы же не хотите, чтобы я устроилась на работу в другое казино? Мне без труда удастся переманить туда половину ваших клиентов, и вам это прекрасно известно. Зачем же подрывать свой бизнес?
Жак пристально посмотрел в ее надменное лицо, и гримаса ярости исказила его черты.
— Кому захочется брать на работу крупье женщину с изуродованным лицом? — угрожающе тихо вымолвил Жак, проводя кончиками пальцев по ее щеке. — Она всех клиентов распугает. Как ты считаешь, моя крошка? А твой любовник, который сейчас называет тебя «красоткой», не станет даже смотреть, в твою, сторону. Так что запомни, — работать ты будешь только на меня, и ни на кого другого. Иначе придется разукрасить твое хорошенькое личико, — предупредил ее Жак, но тут же примирительно улыбнулся. — И все же я не понимаю, зачем тебе торчать за этим столом и получать чаевые, если ты могла бы иметь по пятьсот долларов с каждого клиента, работая в номерах на втором этаже. Ты глупая женщина, крошка. К чему такая разборчивость в выборе мужчины?
— Я не проститутка, Жак, — ответила Mapa, отвернувшись. Ее вдруг охватил страх. Когда Mapa начала у него работать, он только что открыл свое заведение и был заинтересован в привлечении клиентов, поэтому сразу же оценил ее, как крупье. Но теперь Жак прочно встал на ноги и стал вести себя наглее. Маре все труднее было удерживать его на расстоянии, и она понимала, что пройдет совсем немного времени, и отвергать его домогательства, сводя все к шутке, станет невозможно.
— Пойдем к столу, где играют в фаро. Там собралось несколько серьезных клиентов. Я хочу, чтобы ты занялась ими, — сказал Жак и сделал знак другой женщине, чтобы та оставалась у рулетки.
Mapa пошла за ним следом, чувствуя на себе скользкие взгляды подвыпивших мужчин, готовых сорвать с нее одежду. Mapa привыкла к тому, что мужчины теряют рассудок в ее присутствии, но даже ей было невдомек, что испытывают старатели, оторванные от своих жен и возлюбленных, истосковавшиеся в горах по женской ласке, когда ее видят. Тем не менее, никому из них и в голову не приходило наброситься на девушку или проводить скабрезным замечанием. Mapa обладала неким таинственным свойством, убеждающим мужчин, что она истинная леди, и вынуждавшим их держаться в рамках приличий.
Mapa села за стол, сделала глоток шампанского из бокала, поднесенного официантом, и, взяв в руки колоду карт, с улыбкой оглядела джентльменов, расположившихся напротив. Она разложила пиковую масть и стала терпеливо ждать, когда игроки сделают ставки на ту или иную карту. Затем, поставив перед собой ящик-фаро, Mapa стала держать банк. Она доставала по две карты разом и выкладывала их на стол, чтобы игроки могли определить, чья карта бита, а чья выиграла. Если ставка сделана на восьмерку пик, а первой выпадает восьмерка червей, игрок в проигрыше. Если наоборот, банкиру приходится расплачиваться.
Mapa провела за этим столом больше двух часов и начала уставать. От духоты и табачного дыма у нее разболелась голова. Кое-кто из ее противников, отчаявшись выиграть, отправился попытать счастья в рулетку. Пока состав игроков менялся, Mapa успела сделать глоток шампанского. Она вернулась к своим обязанностям, даже не взглянув на тех, кто пришел на смену выбывшим из игры.
— Делайте вашу ставку, месье. В этот вечер вам обязательно повезет. Удача капризна и любит подкрадываться незаметно, когда ее совсем не ждешь, — подбадривала Mapa игрока, укладывая новую колоду в ящик-фаро. Она подняла глаза на того, кто занял вакантное место на противоположном конце стола, и зал закачался у нее перед глазами, лица посетителей закружились в водовороте, утрачивая резкость. И только одно лицо оставалось неподвижным — то, на котором насмешливо сияли изумрудные глаза.
— Я и не предполагал, что ты так же хорошо владеешь французским, как ирландским, английским и испанским, — саркастически заметил Николя Шанталь. — По всему видно, что у тебя было колоритное прошлое, Mapa. Или ты теперь носишь другое имя? Может быть, Анжелика или Дениз? — Он рассмеялся, желая скрыть свое удивление. — Похоже, ты не ожидала меня увидеть или рассчитывала, что твой братец меня укокошил? — Николя задал этот вопрос совсем тихо, так что никто, кроме Мары, не расслышал.
— Давайте начинать! — нетерпеливо воскликнул сосед Николя справа.
— Ставки сделаны. Чего ждать?
— Да, мадемуазель, к чему зря тратить время, — согласился Николя. — Если вы хорошо проведете игру, можете рассчитывать на щедрые чаевые.
Mapa ничего не ответила и принялась метать карты на стол, стиснув зубы, чтобы не дать волю негодованию. К ее полному изумлению, Николя раз за разом выигрывал.
— Мадемуазель оказалась правдивой прорицательницей, — сказал Шанталь, поднимаясь из-за стола час спустя и распихивая по карманам выигранные деньги. — Она предсказала мне удачу, так и вышло. — Он неожиданно схватил Мару за руку и добавил шепотом, так чтобы его услышала только она: — А теперь я настаиваю, чтобы мадемуазель поужинала со мной и выпила бокал шампанского за мое здоровье.
— Я думаю, не стоит, — сквозь зубы процедила Mapa и постаралась высвободить руку, оглядываясь на Жака, который с интересом наблюдал за тем, что происходит возле стола для фаро.
— Возникли какие-то проблемы, месье? — поинтересовался Жак, подойдя ближе. — Могу вас заверить, что в моем заведении играют честно и среди моих крупье нет жуликов. Но если вы считаете, что с вами обошлись нечестно, эту женщину ждет серьезное наказание.
Mapa подивилась тому, что в манерах Жака появилась угодливость. Он откровенно раболепствовал перед Николя и, казалось, готов был ползать перед ним на коленях. Маре стало невыносимо противно видеть это, и она отвернулась от них обоих.
— Нет, все в порядке, — великодушно отозвался Николя. — Как видите, мне не на что жаловаться, — с улыбкой добавил он, вынимая из кармана пачку банкнот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155
— Благодарю вас, Жак, — как можно более мягко ответила Mapa. — Мне хватает жалованья. И перестаньте называть меня своей крошкой.
— Когда-нибудь ты сама придешь ко мне и будешь лезть из кожи вон, чтобы снискать мое расположение. — Улыбка на его лице тут же сменилась жестокой ухмылкой. — А пока, моя крошка, занимайся делом, а не то мне придется тебя уволить.
— Я хорошо справляюсь со своими обязанностями, Жак, — резко отозвалась Mapa. — И потом, вы же не хотите, чтобы я устроилась на работу в другое казино? Мне без труда удастся переманить туда половину ваших клиентов, и вам это прекрасно известно. Зачем же подрывать свой бизнес?
Жак пристально посмотрел в ее надменное лицо, и гримаса ярости исказила его черты.
— Кому захочется брать на работу крупье женщину с изуродованным лицом? — угрожающе тихо вымолвил Жак, проводя кончиками пальцев по ее щеке. — Она всех клиентов распугает. Как ты считаешь, моя крошка? А твой любовник, который сейчас называет тебя «красоткой», не станет даже смотреть, в твою, сторону. Так что запомни, — работать ты будешь только на меня, и ни на кого другого. Иначе придется разукрасить твое хорошенькое личико, — предупредил ее Жак, но тут же примирительно улыбнулся. — И все же я не понимаю, зачем тебе торчать за этим столом и получать чаевые, если ты могла бы иметь по пятьсот долларов с каждого клиента, работая в номерах на втором этаже. Ты глупая женщина, крошка. К чему такая разборчивость в выборе мужчины?
— Я не проститутка, Жак, — ответила Mapa, отвернувшись. Ее вдруг охватил страх. Когда Mapa начала у него работать, он только что открыл свое заведение и был заинтересован в привлечении клиентов, поэтому сразу же оценил ее, как крупье. Но теперь Жак прочно встал на ноги и стал вести себя наглее. Маре все труднее было удерживать его на расстоянии, и она понимала, что пройдет совсем немного времени, и отвергать его домогательства, сводя все к шутке, станет невозможно.
— Пойдем к столу, где играют в фаро. Там собралось несколько серьезных клиентов. Я хочу, чтобы ты занялась ими, — сказал Жак и сделал знак другой женщине, чтобы та оставалась у рулетки.
Mapa пошла за ним следом, чувствуя на себе скользкие взгляды подвыпивших мужчин, готовых сорвать с нее одежду. Mapa привыкла к тому, что мужчины теряют рассудок в ее присутствии, но даже ей было невдомек, что испытывают старатели, оторванные от своих жен и возлюбленных, истосковавшиеся в горах по женской ласке, когда ее видят. Тем не менее, никому из них и в голову не приходило наброситься на девушку или проводить скабрезным замечанием. Mapa обладала неким таинственным свойством, убеждающим мужчин, что она истинная леди, и вынуждавшим их держаться в рамках приличий.
Mapa села за стол, сделала глоток шампанского из бокала, поднесенного официантом, и, взяв в руки колоду карт, с улыбкой оглядела джентльменов, расположившихся напротив. Она разложила пиковую масть и стала терпеливо ждать, когда игроки сделают ставки на ту или иную карту. Затем, поставив перед собой ящик-фаро, Mapa стала держать банк. Она доставала по две карты разом и выкладывала их на стол, чтобы игроки могли определить, чья карта бита, а чья выиграла. Если ставка сделана на восьмерку пик, а первой выпадает восьмерка червей, игрок в проигрыше. Если наоборот, банкиру приходится расплачиваться.
Mapa провела за этим столом больше двух часов и начала уставать. От духоты и табачного дыма у нее разболелась голова. Кое-кто из ее противников, отчаявшись выиграть, отправился попытать счастья в рулетку. Пока состав игроков менялся, Mapa успела сделать глоток шампанского. Она вернулась к своим обязанностям, даже не взглянув на тех, кто пришел на смену выбывшим из игры.
— Делайте вашу ставку, месье. В этот вечер вам обязательно повезет. Удача капризна и любит подкрадываться незаметно, когда ее совсем не ждешь, — подбадривала Mapa игрока, укладывая новую колоду в ящик-фаро. Она подняла глаза на того, кто занял вакантное место на противоположном конце стола, и зал закачался у нее перед глазами, лица посетителей закружились в водовороте, утрачивая резкость. И только одно лицо оставалось неподвижным — то, на котором насмешливо сияли изумрудные глаза.
— Я и не предполагал, что ты так же хорошо владеешь французским, как ирландским, английским и испанским, — саркастически заметил Николя Шанталь. — По всему видно, что у тебя было колоритное прошлое, Mapa. Или ты теперь носишь другое имя? Может быть, Анжелика или Дениз? — Он рассмеялся, желая скрыть свое удивление. — Похоже, ты не ожидала меня увидеть или рассчитывала, что твой братец меня укокошил? — Николя задал этот вопрос совсем тихо, так что никто, кроме Мары, не расслышал.
— Давайте начинать! — нетерпеливо воскликнул сосед Николя справа.
— Ставки сделаны. Чего ждать?
— Да, мадемуазель, к чему зря тратить время, — согласился Николя. — Если вы хорошо проведете игру, можете рассчитывать на щедрые чаевые.
Mapa ничего не ответила и принялась метать карты на стол, стиснув зубы, чтобы не дать волю негодованию. К ее полному изумлению, Николя раз за разом выигрывал.
— Мадемуазель оказалась правдивой прорицательницей, — сказал Шанталь, поднимаясь из-за стола час спустя и распихивая по карманам выигранные деньги. — Она предсказала мне удачу, так и вышло. — Он неожиданно схватил Мару за руку и добавил шепотом, так чтобы его услышала только она: — А теперь я настаиваю, чтобы мадемуазель поужинала со мной и выпила бокал шампанского за мое здоровье.
— Я думаю, не стоит, — сквозь зубы процедила Mapa и постаралась высвободить руку, оглядываясь на Жака, который с интересом наблюдал за тем, что происходит возле стола для фаро.
— Возникли какие-то проблемы, месье? — поинтересовался Жак, подойдя ближе. — Могу вас заверить, что в моем заведении играют честно и среди моих крупье нет жуликов. Но если вы считаете, что с вами обошлись нечестно, эту женщину ждет серьезное наказание.
Mapa подивилась тому, что в манерах Жака появилась угодливость. Он откровенно раболепствовал перед Николя и, казалось, готов был ползать перед ним на коленях. Маре стало невыносимо противно видеть это, и она отвернулась от них обоих.
— Нет, все в порядке, — великодушно отозвался Николя. — Как видите, мне не на что жаловаться, — с улыбкой добавил он, вынимая из кармана пачку банкнот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155