? Черт бы; тебя побрал, Николя Шанталь! — выпалила она ожесточенно. — Ты ничего не понял и никогда не сможешь понять. Мне ничего от тебя не нужно — ни денег, ни подарков, ничего! Ты прав, я действительно считаю тебя привлекательным. Именно поэтому ты мне ничего не должен. Предложив мне деньги, ты оскорбил меня. Я никогда не была шлюхой и не собираюсь ею становиться. Я отдалась тебе потому, что захотела этого, а не потому, что ожидала чего-то взамен. Я никогда не стану твоей содержанкой, Николя, и когда мы сможем избавиться друг от друга, я пойду своей дорогой, а ты своей. Ты меня не любишь, я… — Она сделала еле заметную паузу. — Я тоже тебя не люблю. Мы приедем в Новый Орлеан, ты вернешься в свою семью, а я стану собираться в Англию. Придет конец нашим запутанным, странным отношениям, и мы освободимся друг от друга окончательно, — заключила Mapa резко.
— На мой взгляд, ты слишком холодно и равнодушно относишься к этому делу, — помолчав с минуту, которая показалась Маре вечностью, ответил Николя.
— Вовсе нет. Просто я стараюсь быть практичной, — возразила Mapa с непринужденной улыбкой. — Мне не хочется оставлять тебя в неведении относительно своих намерений. А то вдруг ты станешь опасаться, что по приезде в Новый Орлеан я начну держаться как твоя любовница и предъявлять на тебя права. Я хочу, чтобы ты был уверен в том, что вскоре мы распростимся навсегда.
Николя был хмур и задумчив: У него вдруг появилось ощущение, что эта женщина пытается исподволь руководить им. Или он действительно так держится по отношению к ней, что она почувствовала необходимость заранее оговорить момент расставания? Николя никогда не испытывал затруднений, разрывая отношения с женщинами, хотя и находил слезные мольбы и проклятия в свой адрес отвратительными. Но Mapa была соткана из сюрпризов и загадок, она имела мало общего с другими женщинами. Как бы то ни было, Николя не мог допустить, чтобы кто-то устраивал его жизнь без него. A Mapa, похоже, была настроена подчинить развитие их отношений своей воле.
— Конечно, ты права, — стараясь скрыть свою обескураженность, ответил Николя. — Не стоит омрачать момент расставания, который рано или поздно настанет, сценами ревности и взаимными оскорблениями. Однако я настаиваю на том, чтобы оплатить твой проезд из Нового Орлеана в Англию. В конце концов, именно я втянул тебя в это путешествие. Возражения не принимаются, — добавил он строго, видя, что Mapa готовится что-то сказать.
Она пожала плечами и молча кивнула, посчитав пожелания Николя правомерными. Неудивительно, что он чувствует себя ответственным за ее дальнейшую судьбу, ведь именно он вынудил ее отправиться в Новый Орлеан. Именно он ведет против нее жестокую вендетту. Он непрошенно ворвался в ее жизнь, которая была счастливой и безмятежной до его появления, и перевернул в ней все вверх дном. Пусть теперь хотя бы отчасти возместит причиненный ей ущерб, оплатив билеты на пароход до Лондона! Убедив себя таким образом, Mapa снисходительно приняла предложение Николя, в результате чего у него осталось ощущение, что ему тем самым оказали огромную честь.
В течение следующих двух месяцев их любовные отношения развивались стремительно и необратимо. Mapa ощущала себя на вершине счастья, о возможности которого даже не подозревала. Ее сердце раскрылось навстречу любви и отвергло все преграды. Николя был пылким и очень требовательным любовником. Мару восхищала его способность мгновенно перевоплощаться из дикого, необузданного в своей страсти зверя в нежного, романтического поклонника, готового беспрекословно выполнить любой ее каприз. Mapa искренне завидовала женщине, которая когда-нибудь станет его избранницей, но старалась гнать прочь от себя эти мысли, наслаждаясь каждым днем, каждой минутой, проведенной с Николя. Иногда ей даже не верилось, что корабль их любви в один несчастный день бросит якорь в Новом Орлеане.
День этот настал в самом начале нового года. Им пришлось более двух месяцев провести в Рио-де-Жанейро, поскольку судно требовало серьезного ремонта. Mapa ничуть не сожалела об этой задержке, напротив, радовалась возможности хоть ненадолго продлить ускользающее счастье. Николя стал частью ее существования, его близость была нужна ей как воздух. Mapa понимала, что ей суждено сохранить воспоминание о благословенной поре их любви на всю жизнь, и жадно впитывала ее всей душой. Теперь плавание подошло к концу, и Mapa, стоя на палубе, уныло оглядывала пристань, к которой приближался пароход. Она была похожа на муравейник, в котором из суетливых и бессмысленных действий каждой отдельно взятой букашки, коих великое множество, складывается нечто разумное. Тяжелые океанские пароходы и баржи, сухогрузы и мелкие суденышки освобождались от грузов и тут же наполняли трюмы новыми. Над всей этой неразберихой царственно возвышались многопалубные громадины, украшенные лентами и флажками, сияющие свежевыкрашенными бортами. Маневрируя среди тюков и ящиков, к выезду из порта пробирались фургоны, доверху нагруженные товарами. Но стоило им выбраться за его пределы, как возчики принимались хлестать лошадей, спеша доставить груз по назначению и скорее вернуться за очередной партией. Пешеходы рассыпались в стороны, чтобы не попасть под колеса, и вслед фургонам неслись отчаянные проклятия.
Пароход пришвартовался у пристани, и пока экипаж и грузчики занимались разгрузкой, Николя нанял экипаж и распорядился насчет багажа, за которым собирался прислать позднее.
Джэми и Пэдди с удовольствием разместились в открытом четырехместном ландо. И хотя день был по-зимнему свеж и дул порывистый холодный ветер, из-за сизых туч то и дело проглядывало солнышко. Они закутались в теплые пледы и предвкушали — занимательную поездку по городу. Несмотря на неважную погоду, приятно было прокатиться по свежему воздуху после долгих месяцев, проведенных в тесноте и духоте кают.
Николя помог Маре подняться в экипаж, а затем повернулся к кучеру-негру, который почтительно ждал приказаний, и, закурив сигару, осведомился:
— Какой отель ты нам порекомендуешь?
— Ну, это зависит от того, сколько господин собирается платить, — многозначительно промолвил негр и, почесав подбородок, окинул Николя оценивающим взглядом. От него не укрылись ни естественная элегантность господина, ни природное высокомерие и заносчивость, которые отличают людей знатного, аристократического происхождения. Кучер не упустил из виду и красивую женщину, которая его сопровождала. Судя по тому, как изысканно и дорого она была одета, а более всего по тому, с каким достоинством она держалась и с каким безразлично-скучающим видом оглядывала пристань, можно было сделать безошибочный вывод о ее принадлежности к высшему свету.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155