— По-твоему, я смешон, да? — рассердился брат. — Предупреждаю, лучше не связывайся с этим французом. Доведешь всех нас до беды! К тому же он вовсе не богат. Так что не трать время и силы попусту. Игра не стоит свеч, моя радость.
— Послушай, я хочу тебе кое-что сказать, Брендан. Это очень серьезно, — нерешительно начала Mapa. — Мы не могли бы уехать отсюда немедленно? Стоит ли дожидаться возвращения дона Луиса? Откуда нам знать, вернется ли он вообще? Ведь испанец мог солгать нам, как делал уже не раз? И потом, ты же сам хотел отправиться на рудники как можно скорее.
— Да что происходит? — нахмурился Брендан. — Как мы уедем отсюда, на чем? Или ты предлагаешь идти пешком? Как объясним наше намерение дону Андресу? И самое главное, на какие средства мы отправимся в путь? За красивые глаза никто не даст нам ни куска хлеба! Сначала ты призываешь меня к терпению, а потом впадаешь в какое-то необъяснимое малодушие, почему? — с подозрением поинтересовался Брендан. — Уж не связано ли это с французом? Неужели он что-то пронюхал?
Mapa в нерешительности прикусила губу и опустила глаза. Рассказать Брендану всю правду? А вдруг он потеряет рассудок от злости? Открытой вражды между братом и Николя Маре не хотелось.
— Говори уж все как есть, — сказал Брендан. — Тебе никогда не удавалось обмануть меня.
— Да, Брендан, я хочу, чтобы ты знал правду. Француз помнит меня по Лондону. Он подозревает, что я актриса Mapa О'Флинн, и утверждает, что видел меня на сцене.
— Черт побери! — воскликнул Брендан.
— Хорошо еще, что полной уверенности у него нет. Кажется, мне удалось если не развеять, то ослабить его подозрения. Однако подвергать нас всех риску разоблачения мне представляется неразумным.
— Ну что ж, — ответил Брендан. — Если случится худшее и он обо всем догадается, придется ему открыться и заплатить за молчание. Думается, он не настолько щепетилен, чтобы отказаться от денег.
— Нет! — вскричала Mapa в ужасе. — Ты не должен открывать ему правду. Сам видишь, что такой человек не может испытывать уважения к нищим ирландским актерам, — а, значит, выдать нас властям и стать свидетелем в суде ему ничего не стоит.
— Странно, что я его не помню. Разве мы встречались с ним в Лондоне? Какие у него могут быть основания желать нам зла? Лично я отношусь к людям дружелюбно и не даю им повода держать камень за пазухой против О'Флиннов. — Брендан замолчал на мгновение и после краткого размышления обратил на сестру укоризненный взгляд. — Может быть, у француза есть повод ненавидеть лично Мару О'Флинн, а не всю нашу семью, а? Неужели Шанталь из числа твоих отверженных поклонников? Хотя нет, он не похож на любителя торчать за кулисами и забрасывать актрис любовными записочками. Может быть, он хочет отомстить тебе за неудачу какого-то своего приятеля? — предположил Брендан, не ведая, насколько близок к истине.
— Я готова поклясться чем угодно, что никогда его не видела, поэтому понятия не имею, зачем ему таить зло против меня, — солгала Mapa. — Но согласись, что повод для беспокойства у нас есть. Я не хочу жить в постоянном страхе, что он меня выдаст.
— Не стоит особенно тревожиться по этому поводу. Наверняка скоро вернется дон Луис, заплатит нам, и мы уедем. Пока мы здесь, француз никакой угрозы для нас не представляет. Дон Андрес не позволит ему бросить тень на репутацию своей обожаемой Амайи. Скорее уж он вышвырнет француза вон! — усмехнулся Брендан.
Mapa кивнула в знак согласия и отвернулась. Разве могла она признаться брату, что любит Николя! Брендан просто рассмеется ей в лицо, начнет издеваться над малодушием и слабостью, которые привели к тому, что гордая и неприступная Mapa О'Флинн, отказывавшая знатным джентльменам, сдалась без боя на милость нищего авантюриста. Он будет безжалостен, поскольку не допустит и мысли о том, что ее чувство к Николя по-настоящему серьезно.
— Остается надеяться, что ты прав и у нас еще есть время, — ответила Mapa и развернула лошадь назад к ранчо.
— Так-то лучше. Успокойся, моя радость. У меня предчувствие, что удача нам не изменит, — рассмеялся Брендан.
Весь вечер брат не отходил от Мары ни на шаг, не давая Николя возможности приблизиться и перемолвиться с ней. Одну из решительных попыток Николя завести разговор с Марой Брендан грубо пресек, действуя, как бдительная дуэнья, — он овладел инициативой и постепенно оттеснил Шанталя от сестры. Тому ничего не оставалось делать, как утешаться обществом других дам, предоставив Маре любоваться издали широким разворотом своих плеч и бороться с нестерпимым желанием прикоснуться к смоляным кудрям.
Mapa и ожидала, и боялась, что среди ночи раздастся осторожный стук в дверь ее спальни. Когда же этого не произошло, испытала глубокое разочарование и досаду. Напрасно девушка провела целый час перед зеркалом, тщательно расчесывая свои пушистые локоны; напрасно выбрала самые лучшие духи. Уже глухой ночью Mapa задула свечи и решила лечь спать. Откинув одеяло, она заметила какой-то темный предмет у края подушки и осторожно дотронулась до него. Это была роза. Как он ухитрился подложить ее в постель? Mapa самодовольно улыбнулась, поставила цветок в кувшин с водой и легла. Стоило ей вытянуться под одеялом, как раздался странный бумажный шелест. Она извлекла листок, зажгла свечу и прочла записку, написанную аккуратным и твердым почерком: «Вероятно, кузен неусыпно охраняет вход в твою спальню. Пусть эта прекрасная одинокая роза займет мое место рядом с тобой. Спокойной ночи, моя малышка, я хочу тебе присниться. Н.».
Mapa подивилась дерзости и отчаянной храбрости француза, вскочила с постели, взяла розу и поднесла к лицу, вдохнув дивный аромат. Затем задула свечу и улеглась. Уже засыпая, Mapa поцеловала нежные лепестки бутона, крепко прижала розу к груди и с мыслью о Николя погрузилась в сновидения. На следующее утро Mapa одевалась в своей комнате, когда с улицы донеслись громкие оживленные голоса, привлекшие ее внимание и побудившие побыстрее закончить туалет. Она решила, что вернулся дон Луис. Брендан уже был там. Он стоял в тени, прислонившись к колонне, и с любопытством наблюдал за тем, что происходило в центре патио. При приближении сестры он оторвался от яблока, с которого медленно срезал кожуру перочинным ножиком, кивнул в сторону необычного для этого часа и места стечения народа и сказал:
— Как тебе все это нравится, моя радость?
Mapa вгляделась в группу людей, стоявшую возле фонтана, и из груди ее невольно вырвался изумленный возглас. Преображение Джереми Дэвиса повергло в недоумение не только ее, но и всех собравшихся.
На американце был великолепно сшитый сюртук с бархатными манжетами и воротником, из кармашка дорогого жилета свисала длинная массивная золотая цепь от часов, на фоне темного галстука выделялась булавка с изумрудной головкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155