Однако хлебная торговля вновь и вновь возрождала городок на берегах Тверцы. При недородах же традиционный переходной запас хлеба в Торжке становился объектом особых княжеских интересов. Когда в 1215 году «поби мраз обилье», то князь Ярослав, надумавший голодом усмирить новгородцев, прежде других наложил руку на амбары Торжка, где «все цело бысть», и «не пусти в город ни воза», а пути к нему «все засекоше и реку Тхьверцу»… И вот весной 1238 года — первая осада города чужеземцами.
Любознательный Читатель. Но ведь орда вроде бы не брала больше Торжка, потерявшего, наверное, после полного уничтожения и тягостей повсеместного ига свое прежнее значение?
— Этот чудо-городок восстал, как феникс из пепла… В 1245 и 1248 годах его брали литовцы, в 1327-м — хан Узбек, позже буквально стер его с лица земли Иван Грозный по пути к Новгороду, в 1609-м — запорожские казаки, предавшиеся по случаю Смутного времени полякам, позже сами поляки овладели Торжком, а в промежутках между этими нашествиями город по-прежнему терзали междоусобные войны, которым не было числа и, казалось, не будет конца. В 1271 году его ненадолго отвоевал великий князь владимирский Василий Ярославич, а потом часто зорили-делили сыновья Александра Невского. Затем свои права на Торжок предъявило набирающее силу Тверское княжество, и в 1312 году он огромным откупом отвел от себя тяжелую руку Михаила Ярославича. И вот начала подыматься на юге Москва, новая мощная политическая сила с ее последовательным и настойчивым — где лаской или мошною, где военной или экономической жесточью — собирательством русских земель вокруг себя. Торжок дважды был разорен Иваном Калитой — в 1334 и 1337 годах — и дважды же — в 1391 и 1397 годах — с боем захватывался войсками великого князя московского Василия Дмитриевича…
С конца XIV века Торжок находится под властью Москвы, и один из ее наместников, как дурной сон, навек запомнился горожанам. Это был последний смоленский князь Юрий Святославич, изгнанный литовцами из своей вотчины вместе с вяземским Симеоном Мстиславичем. В Торжке Юрий убил Симеона, чтоб завладеть его красавицей женой. Овдовевшая княгиня вяземская Ульяна, сохраняя верность покойному супругу, ответила на домогательство насильника ударом ножа и убежала, но раненый Юрий догнал ее на княжем дворе, зарубил, бросил в Тверцу, и «бысть ему и грех и стыд велик, и с того побеже к Орде, не терпя горькаго своего безвременья, срама и бесчестия», а новоторы, как звали жителей этого города в старину, выловили в реке тело благоверной Иулиании вяземской и положили в церкви Спаса Преображения…
— И междоусобицы больше уже не касались Торжка?
— Да, протекторат Москвы защитил наконец-то город от этой многовековой напасти, и тем не менее во времена Василия Темного тверской князь Борис в последний раз взял и разорил Торжок. Но в необыкновенной истории этого обыкновенного русского города было немало других бед и волнений. В 1341 году горожане из «черных людей», тяготеющие уже к Москве, восстали против бояр, ориентирующихся на Новгород, убили на вече наместника, но были жестоко наказаны войском Симеона Гордого. Вместе с Нижним Новгородом и Тверью этот город в в 1612 году поднялся против польской шляхты, захватившей Москву, и никто не считал, сколько новоторов полегло на ее улицах. В 1654-м Торжок опустошил мор, не раз в нем случались большие пожары, но неистребимый город на Тверце отстраивался, богател и быстро опережал в своем развитии многих ближних и дальних соседей. Это покажется невероятным, но, судя по окладным книгам 1671 года, в которых учитывался общерусский сбор на содержание московских стрельцов, в Торжке было больше дворов, чем в таких, например, городах, как Тверь и Владимир, Воронеж и Курск, Тула, Симбирск и Казань!
Городская крепость тогда еще стояла. В описной книге начала XVIII века значилось, что «город был рубленой, деревянной, в нем башни 4 проезжих, 7 глухих, по мере около города и башен 571 сажень; но от бывшего в 706-м году пожару згорел, и ныне токмо значит земляная осыпь». По точной переписи, в те же петровские времена числилось в городе и посаде 2333 купца…
И несмотря на то что полтора века спустя Торжок обошла железная дорога, он продолжал достойно держать марку обыкновенного русского города. Предреволюционные справочники свидетельствуют, что паровые мельницы Торжка мололи муки почти на миллион рублей, а его женщины-мастерицы славились на всю Россию не только серебряным и золотым шитьем по бархату и сафьяну, изготовлением отечественных туфель высшего качества, но и секретами производства замечательно крепкого кирпича, выделывать который для храмов, мостов и других важных построек их зазывали даже из очень отдаленных местностей.
— Сколько же раз этот необыкновенный городок погибал?
— Двадцать пять. Наверное, нет другого такого города на земле… Только интервенты брали его семь раз за семь веков. Осенью 1941 года произошло последнее сожжение и разорение Торжка.
Бродим по городскому саду, где уже нет никаких следов не только древнего земляного вала, но и осыпь его уже совсем «не значит». Рассматриваем скромный маленький городок, прилепившийся к берегам Тверцы, и память возвращает.в давние и недавние времена… Николай Львов строил тут храмы и дома, Александр Пушкин останавливался в гостинице Федухина-Пожарского с ее знаменитыми «пожарскими» котлетами, учитель Д. И. Менделеева, отец русских химиков А. А. Воскресенский приезжал сюда хлопотать о народной школе, которую он открыл неподалеку, в родной деревне, где и упокоился навек… Вспоминаем и последнюю здешнюю битву с иноземным западным врагом, и первую, с восточным, — ту, что разразилась здесь в конце зимы 1238 года…
16
Дряхлеющий Субудай, давно уставший спешить, торопливо подъезжает к Торжку, щурит теряющие остроту глаза, издалека пытаясь найти самые слабые места крепости. Ему тепло в урусской овчинной одежде, собольей шапке и легкой обуви двойного собачьего меха, но болит спина. Ладно, что его верные тысячники не нуждаются даже в указке кнута, сами делают как надо привычную работу войны — равномерно расположили сотни кольцом, толпами гонят пленных урусов к темному лесу за пищей для костров и лестниц, бревнами для осады. А чья это сотня так отличилась? Урусы даже развели там большой костер, от которого тянет капающим в пламя жиром — не барана ли доставили сюда поперек седла? Барана, и успели даже взять в работу пленных, которые в одном только этом хорошем месте стучат своими топорами, делая туры и лестницы. Какой-то старый воин с длинной палкой в руке снует на коне среди них и выколачивает из этих широких спин неповоротливость презренных, ковыряющихся в земле.
Субудай подъехал к костру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214