— Да ведь вы сами только ей поклонились!
— В таком случае я больше ровно ничего не понимаю, — уныло заключил он.
При этих словах молодые женщины снова рассмеялись от души, не стараясь больше сдерживаться.
Но зато графине пришлось около часу успокаивать мэтра Грендоржа, объясняя ему, в чем дело. Когда это ей удалось, она, рассказала ему, по какому случаю молодая девушка была поручена ей на некоторое время.
Мы тоже скажем несколько слов о Бланш де Кастельно.
Фамилия де Кастельно была одна из самых древних в Пуату; могущественные не только по богатству, но и по громадному влиянию, которым они пользовались здесь, Кастельно были первыми дворянами этой провинции, принявшими протестантскую веру. В 1560 году, во время заговора в Амбуазе, в числе пятидесяти протестантских вождей в присутствии короля Франциска II, Марии Стюарт и Екатерины Медичи был казнен между прочими и Мишель-Жан-Луи, барон де Кастельно-Шалосс.
Страшная смерть барона положила начало несчастьям, поражавшим одно за другим злополучное семейство.
Гастон де Кастельно, один из самых блестящих воинов и самых ревностных слуг Генриха IV, истратил все свое состояние на уплату издержек короля, не получив от него за это ни одного медного гроша.
Он умер в 1612 году, не оставив детям в наследство ничего, кроме своей шпаги и славного имени.
Десятилетнюю дочь, прелестную белокурую девочку, он завещал своему близкому другу и родственнику герцогу де Рогану.
Герцог начал с того, что заплатил все долги друга и пристроил на службу его обоих сыновей. Похоронив Гастона, он завернул в плащ маленькую Бланш и, утешая ее всю дорогу конфетками и поцелуями, привез к герцогине де Роган.
— Вот Бланш де Кастельно, — сказал он ей только.
— Благодарю тебя, Генрих, — отвечала герцогиня, — теперь у нас будет дочь.
Герцог и герцогиня воспитали Бланш, как свое родное дитя. Девочка была так скромна и прекрасна, что не только ее приемные родители души в ней не чаяли, но даже все посторонние любили этого ребенка.
Со временем прелестное дитя превратилось в очаровательную молодую девушку. В то время как все восхищались красотой Бланш, она одна, казалось, не замечала ее. Сердце ее, полное благодарности к герцогу и герцогине, не открывалось до сих пор ни для какого другого чувства, и слово «любовь», нередко нашептываемое ей молодыми людьми, посещавшими дом герцогини, не находило в ее душе никакого отголоска.
Благодаря великодушию герцога, Бланш была достаточно обеспечена в материальном отношении; герцог позаботился и о ее будущем.
В таком положении были дела, когда де Роган уехал из Кастра, оставив там жену.
По всей вероятности, войска неминуемо должны были вступить в город и действовать со всей жестокостью того времени.
Герцогиня, желая защищать Кастр до последней возможности, тем не менее не хотела подвергать опасностям войны молодую девушку; вот почему, несмотря на свою нежную привязанность к ней, она решилась отослать ее в этом случае, и первой ей пришла на ум графиня дю Люк.
Герцогиня, недолго думая, послала Жанне письмо с сержантом Ла Прери, предупреждая ее о приезде Бланш де Кастельно, а через два дня сама девушка, вся в слезах, отправлялась в Париж в сопровождении своих братьев и их друга графа де Лерана.
Молодые люди нигде не останавливались; хотя они ехали только днем, чтоб не утомить Бланш, но приехали двумя часами раньше сержанта Ла Прери и входили в дом графини через пять минут после того, как пастор отправлялся от Жанны к Новому мосту, где его ждал сержант.
Мы должны заметить, что путешествие Бланш не обошлось без приключений: с одним из ее спутников, а именно с господином де Лераном, случилось несчастье.
Молодому человеку понадобилось поправить подкову у своей лошади; чтобы не задержать товарищей, он так быстро и неловко соскочил с седла, что вывихнул себе ногу. Несмотря на все усилия продолжать путешествие, ему едва удалось доехать до гостиницы «Единорог», где друзья принуждены были его оставить.
Жанна дю Люк, не предупрежденная о приезде Бланш, тем не менее встретила ее с распростертыми объятиями, поручив братьям молодой девушки передать герцогине бесконечную благодарность за оказанное доверие и искреннее уверение в дружбе.
Приказав подать вина и фрукты молодым людям, она просила их подробно рассказать об их путешествии. Оба
брата исполнили просьбу графини, выражая при этом свое сожаление о том, что должны были оставить больного де Лерана в незнакомом городе на попечении, может быть, совершенно неискусного врача.
— Но, — спросила графиня, — почему же вы оставили там вашего друга? Вывих еще не так опасен, если его вовремя исправить.
— Мы были бы очень рады увезти его с нами, но это невозможно.
— Почему же?
— Ах, графиня, по очень простой причине, — разъяснил молодой капитан. — На юге Франции одно за другим разгораются восстания, и целые провинции поднимают знамя мятежа; несмотря на это, королевской армии, располагающей значительными силами, удалось взять почти все города, и только некоторые из них пытаются сопротивляться. Одним словом, как видите сами, у нас страшная война со всеми ее ужасами и разорением.
— Господи! — воскликнула графиня. — Неужели дела становятся так серьезны?
— Увы, да, графиня; очень немногие города не сдались еще королевским войскам. Главные из них: Сен-Жан-д'Анжели, в котором командует герцог де Субиз, Кастр, где в настоящее время живет герцогиня де Роган, и Монтобан, находящийся под защитой герцога Делафорса. Этот последний город герцог де Роган, кажется, хочет сделать главным средоточием протестантской религии, чем-то вроде второй Ла-Рошели.
— Удастся ли ему это?
— По крайней мере, мы надеемся на успех, графиня; герцог Делафорс еще помнит Варфоломеевскую ночь. Я забыл вам сказать, что я, мой брат и господин де Леран, как самые преданные герцогине люди, тоже принадлежим к гарнизону Кастра, который она защищает в настоящую минуту. Мы считали бы себя бесчестными, если б после благодеяний, оказанных нам герцогом, хоть одну минуту замедлили возвратиться в Кастр и подать ей помощь.
Бланш, до тех пор сидевшая в стороне и молча слушавшая их разговор, при последних словах Филиппа де Кастельно вскричала с сиявшим радостью лицом:
— Хорошо сказано, брат! Я уверена, что ты готов пожертвовать жизнью для нашей благодетельницы.
— Да, мы пожертвуем нашей жизнью, если это понадобится, сестрица, — подтвердил Филипп, обнимая девушку.
— Разве опасность так уж велика? — со страхом в голосе спросила графиня дю Люк.
— В настоящую минуту — нет, графиня, — отвечал, улыбаясь, Филипп де Кастельно, — но она грозит очень усилиться, если только королевским войскам удастся войти в город. Вот почему мы должны поскорей вернуться на свой пост.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127