Ну и пусть. Если ему угодно разыгрывать из себя деспотичного владыку и хозяина, она станет бороться с ним любым оружием, имеющимся в ее распоряжении.
И все-таки Кэтрин надеялась, что виконт бросится за ней вдогонку. Тщетно надеялась. А перепуганный Тоби трусил следом. Она направилась к лестнице, рассчитывая, что сумеет найти дорогу в свои апартаменты.
Глава 17
В гостиной стояло пианино. Хотя последние десять лет на нем играли нечасто, инструмент всегда был хорошо настроен. После обеда виконт попросил жену поиграть, и она, тотчас согласившись, просидела за пианино более часа. Вероятно, думал виконт, она испытывает такое же облегчение, как и он, когда имеет возможность чем-то заняться и уклониться от необходимости поддерживать разговор. Хотя за обедом все шло хорошо. Кажется, они вполне могут ужиться, если не будут касаться личных дел.
Кэтрин играла, а муж сидел и смотрел на нее. На ней было бледно-голубое вечернее платье - не новое, не модное и не вычурное. Волосы она уложила, как обычно, - узлом на затылке, хотя он позаботился, чтобы у нее была горничная, помогающая ей одеваться и причесываться. Но она осталась самой собой - прежней Кэтрин. Сначала она смущалась, хотя играла без ошибок. Но потом словно растворилась в музыке, как это было в музыкальной гостиной Клода в то давнее утро… Она могла бы быть профессиональной пианисткой, думал виконт.
Как странно, что она здесь, в Стрэттоне, вместе с ним. Тогда, в Боудли, она очаровала его, прекрасная, соблазнительная и недоступная миссис Уинтерс. Он пылал страстью. И твердо решил завоевать ее. Потому и не пожелал принять ее “нет” за ответ. И вот она здесь, с ним, в его доме, - его жена, виконтесса Роули.
Еще более странно, что по временам он торжествовал, даже ликовал, а ведь для торжества - тем более ликования - не было совершенно никаких оснований. Их брак всего лишь видимость. Она любила и всегда будет любить человека по имени Брюс. Он даже поймал себя на том, что пытается вспомнить: есть ли среди его знакомых человек с таким именем? Однако не вспомнил. Как это она сказала? Целиком и без остатка? Он нахмурился.
"Мое сердце - все без остатка - принадлежит Брюсу навсегда”.
А потом произнесла эту свою речь, назвав его злым и жестоким человеком. И все потому, что он посоветовал ей выбросить прошлое из головы и заменить его настоящим. Неужели это жестокость?
Она, когда выбежала из гостиной, должна была почувствовать, что он очень ею недоволен, - и она это почувствовала. Ему, однако, лучше не стало. Ему было больно. Хотя и не хотелось признавать, что она способна причинить ему боль.
Тоби, уже давно стоявший у табурета, виляя хвостом, решил, что существует более простой способ привлечь к себе внимание хозяйки. Он запрыгнул ей на колени и уткнулся носом в локоть.
- Тоби… - Она перестала играть и засмеялась. - Ты совершенно не уважаешь Моцарта. Наверное, ты не привык к такому сопернику? Видимо, тебе нужно выйти погулять.
Виконт встал и подошел к пианино. Она подняла на него глаза, которые все еще смеялись. И он не сказал того, что хотел сказать. Он хотел сообщить жене, что в доме достаточно слуг, чтобы выгулять собаку в любое время, когда это потребуется, и что виконтесса Роули не должна быть на побегушках у какого-то избалованного пса.
- Может, мы пойдем вместе прогуляться? - спросил он. - День был погожий - интересно, столь же приятен вечер? - На самом деле ему хотелось выяснить: как быстро он станет для прислуги предметом насмешек? Однако, решив проявить характер, он сурово проговорил:
- Вон отсюда, сэр. В вашем новом доме вы будете видеть мебель только на уровне пола. Ясно?
Но Тоби уже прыгал у его ног и взволнованно повизгивал. А Кэтрин снова засмеялась.
- Вы произнесли слово “прогуляться” в его присутствии, - пояснила она. - Это необдуманно. Виконт нахмурился, глядя на Тоби.
- Сидеть! - приказал он.
Тоби сел и уставился на него неподвижными настороженными глазами.
- Вот что значит офицерская выучка, - сказала Кэтрин, продолжая смеяться. - Я никогда не могла этого добиться.
Вскоре они вышли на террасу. Она взяла мужа под руку, и супруги медленно пошли вокруг дома. Кэтрин с любопытством осматривала дом и парк. Ночь была ясная, лунная и совсем не холодная. Тоби носился по лужайкам и обнюхивал деревья - знакомился с новой территорией.
"Когда вернемся, - думал виконт, - пора будет ложиться спать”. Первая ночь дома. Ночь, которая станет... образцом для всех ночей в будущем, судя по всему. Проведет ли он эту ночь в своей постели? И хочет ли он такого брака - брака, который является видимостью?
Даже думать об этом смешно. Она его жена.
Он возжелал ее с первого же взгляда. Кроме того, у него ведь имеются определенные потребности… С какой же стати ему удовлетворять эти потребности на стороне? К тому же он, возможно, к сожалению, полагает, что в браке нужно хранить верность. Да и глупо вести холостяцкую жизнь, состоя в браке. Он не монах.
Следует ли стеснять себя только потому, что она все еще любит человека из прошлого?
Подойдя к углу дома, виконт остановился. Здесь находилась аллея, обрамленная розами, - любимое место его матери.
- Кэтрин, - проговорил он, - почему вы плакали? Нелепый вопрос. Он намеревался начать совсем не с него. Он с удовольствием забыл бы ту ночь и свое унижение.
Она стояла, молча глядя на него. Боже, как она хороша - ее золотистые волосы казались в лунном свете скорее серебряными. По ее глазам он понял: Кэтрин знает, о чем идет речь.
- Без всякой в общем-то причины, - ответила она. - Я была... все было так непривычно… Просто расчувствовалась.
Виконт не был уверен, что она говорит правду.
- Вы отвернулись от меня, - сказал он.
- Я… - Она передернула плечами. - Я не хотела вас обижать. Но обидела.
- Я сделал вам больно? Обидел вас? Был вам неприятен?
- Нет. - Она посмотрела на него, нахмурилась. Хотела еще что-то сказать, но промолчала. Потом повторила:
- Нет.
- Может быть, - проговорил он с неожиданной горечью в голосе, - вы сравнивали меня…
- Нет! - Кэтрин закрыла глаза и судорожно сглотнула. Потом посмотрела на свои руки. Он заметил, что она вздрогнула. - Я никого ни с кем не сравнивала.
Виконт вспоминал ее слова, сказанные в гостиной за чаем. Он снова чувствовал себя неопытным юнцом. И злился на себя самого. Ведь он привык считать себя искусным любовником. Во всяком случае, женщины, с которыми он спал последние годы, придерживались именно такого мнения. Но конечно, она любит другого. Наверное, он здесь ничего не может поделать…
- Я не готов состоять в браке - и жить холостяком, - снова заговорил виконт.
Кэтрин взглянула на него в испуге.
- Я тоже… - начала она и прикусила губу. Интересно, покраснела ли она? При свете луны не разглядеть. Но ее слова приободрили его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
И все-таки Кэтрин надеялась, что виконт бросится за ней вдогонку. Тщетно надеялась. А перепуганный Тоби трусил следом. Она направилась к лестнице, рассчитывая, что сумеет найти дорогу в свои апартаменты.
Глава 17
В гостиной стояло пианино. Хотя последние десять лет на нем играли нечасто, инструмент всегда был хорошо настроен. После обеда виконт попросил жену поиграть, и она, тотчас согласившись, просидела за пианино более часа. Вероятно, думал виконт, она испытывает такое же облегчение, как и он, когда имеет возможность чем-то заняться и уклониться от необходимости поддерживать разговор. Хотя за обедом все шло хорошо. Кажется, они вполне могут ужиться, если не будут касаться личных дел.
Кэтрин играла, а муж сидел и смотрел на нее. На ней было бледно-голубое вечернее платье - не новое, не модное и не вычурное. Волосы она уложила, как обычно, - узлом на затылке, хотя он позаботился, чтобы у нее была горничная, помогающая ей одеваться и причесываться. Но она осталась самой собой - прежней Кэтрин. Сначала она смущалась, хотя играла без ошибок. Но потом словно растворилась в музыке, как это было в музыкальной гостиной Клода в то давнее утро… Она могла бы быть профессиональной пианисткой, думал виконт.
Как странно, что она здесь, в Стрэттоне, вместе с ним. Тогда, в Боудли, она очаровала его, прекрасная, соблазнительная и недоступная миссис Уинтерс. Он пылал страстью. И твердо решил завоевать ее. Потому и не пожелал принять ее “нет” за ответ. И вот она здесь, с ним, в его доме, - его жена, виконтесса Роули.
Еще более странно, что по временам он торжествовал, даже ликовал, а ведь для торжества - тем более ликования - не было совершенно никаких оснований. Их брак всего лишь видимость. Она любила и всегда будет любить человека по имени Брюс. Он даже поймал себя на том, что пытается вспомнить: есть ли среди его знакомых человек с таким именем? Однако не вспомнил. Как это она сказала? Целиком и без остатка? Он нахмурился.
"Мое сердце - все без остатка - принадлежит Брюсу навсегда”.
А потом произнесла эту свою речь, назвав его злым и жестоким человеком. И все потому, что он посоветовал ей выбросить прошлое из головы и заменить его настоящим. Неужели это жестокость?
Она, когда выбежала из гостиной, должна была почувствовать, что он очень ею недоволен, - и она это почувствовала. Ему, однако, лучше не стало. Ему было больно. Хотя и не хотелось признавать, что она способна причинить ему боль.
Тоби, уже давно стоявший у табурета, виляя хвостом, решил, что существует более простой способ привлечь к себе внимание хозяйки. Он запрыгнул ей на колени и уткнулся носом в локоть.
- Тоби… - Она перестала играть и засмеялась. - Ты совершенно не уважаешь Моцарта. Наверное, ты не привык к такому сопернику? Видимо, тебе нужно выйти погулять.
Виконт встал и подошел к пианино. Она подняла на него глаза, которые все еще смеялись. И он не сказал того, что хотел сказать. Он хотел сообщить жене, что в доме достаточно слуг, чтобы выгулять собаку в любое время, когда это потребуется, и что виконтесса Роули не должна быть на побегушках у какого-то избалованного пса.
- Может, мы пойдем вместе прогуляться? - спросил он. - День был погожий - интересно, столь же приятен вечер? - На самом деле ему хотелось выяснить: как быстро он станет для прислуги предметом насмешек? Однако, решив проявить характер, он сурово проговорил:
- Вон отсюда, сэр. В вашем новом доме вы будете видеть мебель только на уровне пола. Ясно?
Но Тоби уже прыгал у его ног и взволнованно повизгивал. А Кэтрин снова засмеялась.
- Вы произнесли слово “прогуляться” в его присутствии, - пояснила она. - Это необдуманно. Виконт нахмурился, глядя на Тоби.
- Сидеть! - приказал он.
Тоби сел и уставился на него неподвижными настороженными глазами.
- Вот что значит офицерская выучка, - сказала Кэтрин, продолжая смеяться. - Я никогда не могла этого добиться.
Вскоре они вышли на террасу. Она взяла мужа под руку, и супруги медленно пошли вокруг дома. Кэтрин с любопытством осматривала дом и парк. Ночь была ясная, лунная и совсем не холодная. Тоби носился по лужайкам и обнюхивал деревья - знакомился с новой территорией.
"Когда вернемся, - думал виконт, - пора будет ложиться спать”. Первая ночь дома. Ночь, которая станет... образцом для всех ночей в будущем, судя по всему. Проведет ли он эту ночь в своей постели? И хочет ли он такого брака - брака, который является видимостью?
Даже думать об этом смешно. Она его жена.
Он возжелал ее с первого же взгляда. Кроме того, у него ведь имеются определенные потребности… С какой же стати ему удовлетворять эти потребности на стороне? К тому же он, возможно, к сожалению, полагает, что в браке нужно хранить верность. Да и глупо вести холостяцкую жизнь, состоя в браке. Он не монах.
Следует ли стеснять себя только потому, что она все еще любит человека из прошлого?
Подойдя к углу дома, виконт остановился. Здесь находилась аллея, обрамленная розами, - любимое место его матери.
- Кэтрин, - проговорил он, - почему вы плакали? Нелепый вопрос. Он намеревался начать совсем не с него. Он с удовольствием забыл бы ту ночь и свое унижение.
Она стояла, молча глядя на него. Боже, как она хороша - ее золотистые волосы казались в лунном свете скорее серебряными. По ее глазам он понял: Кэтрин знает, о чем идет речь.
- Без всякой в общем-то причины, - ответила она. - Я была... все было так непривычно… Просто расчувствовалась.
Виконт не был уверен, что она говорит правду.
- Вы отвернулись от меня, - сказал он.
- Я… - Она передернула плечами. - Я не хотела вас обижать. Но обидела.
- Я сделал вам больно? Обидел вас? Был вам неприятен?
- Нет. - Она посмотрела на него, нахмурилась. Хотела еще что-то сказать, но промолчала. Потом повторила:
- Нет.
- Может быть, - проговорил он с неожиданной горечью в голосе, - вы сравнивали меня…
- Нет! - Кэтрин закрыла глаза и судорожно сглотнула. Потом посмотрела на свои руки. Он заметил, что она вздрогнула. - Я никого ни с кем не сравнивала.
Виконт вспоминал ее слова, сказанные в гостиной за чаем. Он снова чувствовал себя неопытным юнцом. И злился на себя самого. Ведь он привык считать себя искусным любовником. Во всяком случае, женщины, с которыми он спал последние годы, придерживались именно такого мнения. Но конечно, она любит другого. Наверное, он здесь ничего не может поделать…
- Я не готов состоять в браке - и жить холостяком, - снова заговорил виконт.
Кэтрин взглянула на него в испуге.
- Я тоже… - начала она и прикусила губу. Интересно, покраснела ли она? При свете луны не разглядеть. Но ее слова приободрили его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77