- Спасибо. С удовольствием.
- Хорошо. А теперь давайте посмотрим на вашу лодыжку. - Безо всяких церемоний он поднял ее юбку.
На этот раз Фейт уже не испытывала такой неловкости, но все же было как-то странно ощущать, что се ноги голые, а ею темная растрепанная голова склонилась так низко над ее телом, что чуть ли не касается груди.
- Хорошо. Холодная морская вода сделала свое дело. Опухоль немного спала. Теперь чуть-чуть мази... - Он бесстрастно взглянул на Фейт. - Лошадиная мазь, но она и людям хорошо помогает. - Он сунул пальцы в банку с мазью, стоящую неподалеку, и очень осторожно размазан мазь по лодыжке. Мазь была холодной, с резким запахом, от которого у Фейт выступили слезы, но когда Ник легкими движениями стал втирать мазь, Фейт словно зачарованная наблюдала за его руками.
Они были большими и мозолистыми и на первый взгляд казались неуклюжими, но самая ласковая из ее сестер не могла бы обращаться с ногами Фейт нежнее. Руки Феликса были длинными и изящными, но тоже сильными и мозолистыми от игры на скрипке, вот только никогда они не обращались с Фейт так нежно и заботливо.
Нет смысла оплакивать прошлое. Ей некого винить, кроме себя самой. Какую ужасную ошибку она совершила! И все из-за сна. Сон... даже теперь он отдавал горечью во рту.
Когда-то давно, когда Фейт с сестрами еще жили под опекой своего жестокого деда, им, сестрам-близняшкам, в одно и то же время приснился очень яркий сон. Они проснулись и поняли, что покойная мама прислала им напоминание: все будет хорошо. Перед смертью мама обещала всем своим дочерям, что они найдут и любовь, и смех, и солнце, и счастье.
Хоуп приснился мужчина, который танцевал. Фейт увидела мужчину, играющего на скрипке.
А потом они вырвались из-под дедовой опеки и приехали в Лондон. И Хоуп нашла своею мужчину из сна, своего дорогого Себастьяна, и вышла за него замуж около трех месяцев назад. А Фейт услышала, как Феликс играет, и поняла - поверила - с первых восхитительных нот, что он - ее мужчина из сна. Но сон обратился кошмаром...
В желудке снова заурчало, и это вернуло ее к настоящему. На этот раз Ник наверняка услышал. Его голова была всего в нескольких дюймах от ее живота. Но он не подал виду.
Она принюхалась к аромату, идущему от котелка.
- М-м... я думаю, что рагу вот-вот может подгореть. Может, вам стоит снять котелок?
Он закончил бинтовать ее лодыжку и посмотрел на свои испачканные в мази руки.
- Может, вы снимете, а я пока помою руки? Заодно проверьте, как ваша лодыжка, помогает ли повязка.
Фейт встала и сняла с костра котелок. Горячий ароматный пар окутал ее, и она едва не лишилась чувств от бесподобного запаха. Когда же она в последний раз нормально ела? Пожалуй, несколько дней назад. Вчера на ужин был маленький кусочек сыра и сухого хлеба.
Ник вернулся, вытирая руки о бедра.
- Подгорело?
- Нет, но уже собиралось.
- Мы поговорим после обеда.
Фейт сглотнула.
- Поговорим?
- Да, о том, как вы очутились в таком положении и как вернуть вас домой.
«Вернуть вас домой»? Фейт почувствовала, что лицо ее сморщилось, а колени подогнулись. Она с размаху плюхнулась на одеяло.
Последовало короткое молчание, затем он тихо сказал:
- Выпейте еще глоток. - И подал ей фляжку. Она ничего не сказала - не могла.
Он взял гитару и начал тихо наигрывать. Руки двигались уверенно. Он играл не глядя, немигающими глазами уставившись в огонь.
Фейт напряглась, затем заставила себя расслабиться. Музыка больше не имеет над ней власти. Это больше не голос любви. Это просто музыка. Красивые звуки, как ритм плещущихся волн или шелест ветра в высокой траве.
Она позволила музыке, шороху волн и шелесту ветерка окутать ее, исцелить ее израненную душу.
- Если рагу подгорело из-за твоей болтовни с той бабенкой, Стивенс...
Фейт резко выпрямилась, когда двое мужчин вошли в круг света, образованного огнем костра. Один был маленьким и морщинистым. Лет пятидесяти. Второй - молодой, как ей показалось, лет тридцати, хотя из-за рыжей бороды, закрывающей пол-лица, трудно было сказать наверняка. И еще он был огромным. Фейт заморгала. А она-то считала, что мистер Блэклок высокий!
Маленький с любопытством посмотрел на Фейт и быстро бросил:
- Добрый вечер, мисс.
Потом кинулся к котелку, понюхал рагу, быстро помешал и, ухмыляясь, поднял глаза. Лицо сто было покрыто шрамами, и улыбка получилась кривобокой, но глаза блестели весело, и Фейт сразу же прониклась к нему симпатией.
- Спасибо, мисс, что спасли мое рагу.
Фейт удивилась:
- А откуда вы знаете, что это я?
Он фыркнул.
- Мистер Николас? Чтобы он вспомнил, что надо помешать рагу?
- Я попросил ее снять котелок с огня, - отозвался мистер Блэклок с легким негодованием. - Мисс Меррит, позвольте представить. Этот Фома неверующий - Уилфред Стивенс, а бородатый великан - мистер Дуглас Мактавиш, больше известный как Мак.
Мистер Стивенс тепло улыбнулся ей, пожимая руку, а мистер Мактавиш стоял как изваяние на краю светового круга и проигнорировал руку, которую она ему протянула. Он из-под кустистых рыжих бровей оглядел Фейт с ног до головы.
Фейт поняла: его мнение о ней не лучше, чем у тех мужчин, которые преследовали ее в темноте. Только он не прикоснулся бы к дамочке такого сорта даже десятифунтовым баржевым шестом. Фейт вздернула подбородок и ответила таким же пристальным взглядом.
- Мак? Это мисс Меррит, - повторил мистер Блэклок. Здоровяк неохотно буркнул «здрасьте», прежде чем подозрительно посмотреть на мистера Блэклока.
- У вас вид парня, который подрался, капитан.
Николас Блэклок объяснил про трех преследователей, только назвал их нежеланными гостями и ничего не сказал про свой героизм, упомянул, что Фейт пригрозила негодяям горящей палкой и они убежали. Впрочем, здоровяка это не обмануло, и он бросил на Фейт еще один тяжелый взгляд.
- Ага, гнилое мясо всегда привлекает паразитов.
- Хватит! - рявкнул мистер Блэклок.
- А, ну, пойду удостоверюсь, что «нежеланные гости» действительно ушли. - И он, раздраженно топая, исчез в темноте.
Фейт растерянно заморгала, озадаченная враждебностью здоровяка.
- Не обращайте на него внимания, мисс, - сказал Стивенс, суетясь над котелком. - В последнее время Маку не очень везло с женщинами. Несколько лет назад он пережил разочарование и с тех пор стал похож на большого, больного на голову медведя. Но он больше рявкает, чем кусает.
- Пусть лучше не рявкает и не кусает в моем присутствии, - проговорил Николас Блэклок с мягкой угрозой, когда здоровяк вернулся к костру.
Мак бросил на него ошеломленный взгляд и поспешил сесть.
- Могу я передать вам вина, мисс? - Его голос был ворчливым, но вежливым.
Как мистеру Блэклоку это удается? Он никогда не повышает голоса, говорит мягко и спокойно, и тем не менее она - и теперь очевидно, что и этот великан - подчиняется не задумываясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75