То плачу, бывало, то смеюсь.
Слезы все текли и текли, и, выведя Фейт за дверь, Клотильда спросила:
- Ты же плачешь не из-за мигрени, правда? Тут что-то серьезнее, да?
Фейт покачала головой и вытерла глаза платком.
- Нет, извините, мадам. Я сама не знаю, что на меня нашло. Нет, это просто мигрень. У моей младшей сестры тоже были такие приступы, хотя не так часто, как у Николаса. Возможно, они были вызваны жизнью с дедушкой. Мы точно не знаем. Они прекратились после того, как наша старшая сестра Пруденс вышла замуж и Грейс перестала бояться, что ее отправят обратно к деду.
Она нахмурилась, когда это сравнение пришло ей в голову. Если чрезмерное беспокойство вызывало у Грейс головные боли...
- У вас много сестер?
- Нас пятеро.
Клотильда в ужасе вскинула руки.
- И ни одного мальчика?
- Ни одного. С одной из сестер мы близнецы, - улыбнулась она.
Вот так всегда. Люди, похоже, считают, что это неправильно. Когда в семье так много девочек и ни одного мальчика, как будто тут можно выбирать.
- Близнецы? - заинтересовалась Клотильда. - У моей дочки девочки-близнецы.
- Правда? А сколько им?
- Пока только шесть месяцев. Хорошенькие, но сущее наказание!
- Хотелось бы мне посмотреть на них! - воскликнула Фейт. - Мы с сестрой - зеркальное отражение друг друга; я - правша, она - левша, у меня родинка здесь, а у нее точно в том же месте, только слева. Мы очень близки. Это чудесно - быть близнецами.
Клотильда просияла, ее красноватое лицо засветилось от удовольствия.
- Ну тогда, может, ты и увидишь моих внучек. А теперь мне надо бежать, детка. Работа на ферме никогда не прекращается.
После того как она ушла, Фейт задумалась о Николасе. Не вызваны ли его головные боли беспокойством и страхом, как у Грейс? И если так, что его тревожит?
Если так, это то, что он должен сделать или с чем должен столкнуться после Бильбао. Она не могла представить, что это. Война давно закончилась, Наполеон сослан на остров Святой Елены. В любом случае Фейт не могла поверить, что он боится какой-то военной миссии. Кажется, он не боится ничего и никого.
Но бывают моменты, когда что-то, какая-то тяжесть давит на его сознание.
Что же такого важного в этой поездке по Испании и Португалии? Похоже. Маку все об этом известно, но она последний человек, кому он расскажет. Возможно, Стивенс...
Но когда она вышла во двор, Стивенса нигде не было видно. Только мистер Мактавиш стоял, глядя на холмы и пастбища. Это кое о чем напомнило Фейт. Она решительно подошла к нему.
- Мистер Мактавиш, мне нужно выяснить с вами один вопрос. - Она была решительно настроена раз и навсегда уладить свои разногласия со сварливым шотландцем.
Мактавиш медленно повернулся.
- Да ну, и чго же это? - Его кустистые брови сардонически поднялись, как всегда, отнюдь не дружелюбно.
Фейт холодно выпрямилась.
- Почему вы так враждебно настроены по отношению ко мне?
Он фыркнул.
- Ты еще не знаешь, что такое враждебность.
- Нет, знаю. Я выросла в атмосфере враждебности, и это просто ужасно. Поэтому сообщаю вам, мистер Мактавиш, что больше этого не потерплю. Вы меня слышите?
- Не потерпишь, говоришь, а?
Фейт не позволила запугать себя.
- Нет. И это подводит меня к вопросу: объясните мне, будьте любезны, чем я вас обидела, чтобы я могла извиниться и мы бы покончили с этой неприятностью?
Ее вопрос настолько застал его врасплох, что он переспросил:
- Чем ты меня обидела?
- Да. Очевидно, я сделала что-то - намеренно или ненамеренно, - чтобы заслужить вашу неприязнь. Другие, кажется, считают, что дело не во мне, что причина вашей враждебности - какая-то испанка, которая ужасно с вами обошлась, но я считаю, что это чепуха. Такой мужчина, как вы, просто не может быть настолько мелочным и злопамятным. Или таким крайне несправедливым. Шотландцы известны своей страстью к справедливости.
Он был слишком огорошен, чтобы ответить, поэтому Фейт продолжала:
- Значит, я что-то сделала, когда мы только познакомились. Итак, что же это?
Он наморщил лоб и растерянно посмотрел на нее.
- Не стесняйтесь, мистер Мактавиш. Любой, кто жил с моим дедом, привычен к самым ужасным эпитетам в свой адрес. Не нужно бояться.
Он насупился. Фейт улыбнулась:
- Вижу, вы склоняетесь к тому, чтобы быть джентльменом, но я правда хочу знать. - Мгновение она с надеждой смотрела на него, затем продолжила, вполне довольная своей тактикой: - Я много думала о том случае на берегу. О том, почему вы посчитали меня бесстыжей вертихвосткой...
- Нет! Нет, я не...
Она оставила без внимания это сдавленное восклицание:
- В тот момент я не поняла. Я подумала, что у вас нет чувства скромности, раз вы появляетесь совершенно голым на людях, а когда вы назвали меня подглядывающей вертихвосткой... ну, я вышла из себя, о чем теперь очень сожалею. Но Николас заверил меня, что вы, в сущности, ужасно застенчивы и скромны...
Мактавиш смахнул пот со лба и пробормотал по-шотландски что-то неразборчивое.
Фейт вдруг поняла, что он гораздо моложе, чем она полагала.
- Я, увы, не приняла во внимание вашу тонкую, чувствительную натуру. Вы были шокированы - и вполне понятно - при виде леди в нижнем белье. Теперь я понимаю, что, должно быть, сильно задела вашу тонкую чувствительную натуру...
- Ох, да хватит уже талдычить про мою тонкую чувствительную натуру...
- Извиняюсь за то, что оскорбила ваше чувство скромности. И за крабов. - Она протянула ему руку.
Он издал какой-то сдавленный горловой звук и после минутного колебания взял ее руку в свою большую лапу и пожал.
Фейт продолжила бодрым тоном:
- Я очень ценю то, что вы защищаете интересы моею мужа, теперь вы уже наверняка должны понимать, что я не причиню ему зла. Напротив, мое единственное желание - сделать его счастливым.
- Ага. - Это прозвучало совсем не как согласие.
Она нахмурилась:
- И что же в этом плохого, скажите на милость? У меня сложилось впечатление, что у Николаса была тяжелая жизнь, в которой было мало радости и счастья. Он заслуживает лучшего.
- Может, и так, но не в этом суть.
- Не в этом? Да главная цель жизни как раз и заключается в том, чтобы быть счастливым и приносить счастье другим. И именно для этого и существует лю...
Она внезапно осеклась, заметив, что он уставился на нее.
- Любовь, ты хотела сказать?
- Любовь? Ничего подобного. Я хотела сказать... люди. Да, для этого и живут люди.
- Ты хотела сказать «любовь».
- Нет. Я не собиралась говорить никаких таких слов. А если вы хотя бы намекнете мистеру Блэклоку, что я так сказала, я... я придушу вас, Мактавиш! Понятно? Я совершенно не люблю Николаса Блэклока и ни капельки к нему не привязана! Это ясно?
Он бросил на нее загадочный взгляд.
- Ага, ясно. - Выражение его лица было не слишком убедительным.
- Вы ничего ему не скажете?
Его ответом были тяжелый взгляд и молчание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Слезы все текли и текли, и, выведя Фейт за дверь, Клотильда спросила:
- Ты же плачешь не из-за мигрени, правда? Тут что-то серьезнее, да?
Фейт покачала головой и вытерла глаза платком.
- Нет, извините, мадам. Я сама не знаю, что на меня нашло. Нет, это просто мигрень. У моей младшей сестры тоже были такие приступы, хотя не так часто, как у Николаса. Возможно, они были вызваны жизнью с дедушкой. Мы точно не знаем. Они прекратились после того, как наша старшая сестра Пруденс вышла замуж и Грейс перестала бояться, что ее отправят обратно к деду.
Она нахмурилась, когда это сравнение пришло ей в голову. Если чрезмерное беспокойство вызывало у Грейс головные боли...
- У вас много сестер?
- Нас пятеро.
Клотильда в ужасе вскинула руки.
- И ни одного мальчика?
- Ни одного. С одной из сестер мы близнецы, - улыбнулась она.
Вот так всегда. Люди, похоже, считают, что это неправильно. Когда в семье так много девочек и ни одного мальчика, как будто тут можно выбирать.
- Близнецы? - заинтересовалась Клотильда. - У моей дочки девочки-близнецы.
- Правда? А сколько им?
- Пока только шесть месяцев. Хорошенькие, но сущее наказание!
- Хотелось бы мне посмотреть на них! - воскликнула Фейт. - Мы с сестрой - зеркальное отражение друг друга; я - правша, она - левша, у меня родинка здесь, а у нее точно в том же месте, только слева. Мы очень близки. Это чудесно - быть близнецами.
Клотильда просияла, ее красноватое лицо засветилось от удовольствия.
- Ну тогда, может, ты и увидишь моих внучек. А теперь мне надо бежать, детка. Работа на ферме никогда не прекращается.
После того как она ушла, Фейт задумалась о Николасе. Не вызваны ли его головные боли беспокойством и страхом, как у Грейс? И если так, что его тревожит?
Если так, это то, что он должен сделать или с чем должен столкнуться после Бильбао. Она не могла представить, что это. Война давно закончилась, Наполеон сослан на остров Святой Елены. В любом случае Фейт не могла поверить, что он боится какой-то военной миссии. Кажется, он не боится ничего и никого.
Но бывают моменты, когда что-то, какая-то тяжесть давит на его сознание.
Что же такого важного в этой поездке по Испании и Португалии? Похоже. Маку все об этом известно, но она последний человек, кому он расскажет. Возможно, Стивенс...
Но когда она вышла во двор, Стивенса нигде не было видно. Только мистер Мактавиш стоял, глядя на холмы и пастбища. Это кое о чем напомнило Фейт. Она решительно подошла к нему.
- Мистер Мактавиш, мне нужно выяснить с вами один вопрос. - Она была решительно настроена раз и навсегда уладить свои разногласия со сварливым шотландцем.
Мактавиш медленно повернулся.
- Да ну, и чго же это? - Его кустистые брови сардонически поднялись, как всегда, отнюдь не дружелюбно.
Фейт холодно выпрямилась.
- Почему вы так враждебно настроены по отношению ко мне?
Он фыркнул.
- Ты еще не знаешь, что такое враждебность.
- Нет, знаю. Я выросла в атмосфере враждебности, и это просто ужасно. Поэтому сообщаю вам, мистер Мактавиш, что больше этого не потерплю. Вы меня слышите?
- Не потерпишь, говоришь, а?
Фейт не позволила запугать себя.
- Нет. И это подводит меня к вопросу: объясните мне, будьте любезны, чем я вас обидела, чтобы я могла извиниться и мы бы покончили с этой неприятностью?
Ее вопрос настолько застал его врасплох, что он переспросил:
- Чем ты меня обидела?
- Да. Очевидно, я сделала что-то - намеренно или ненамеренно, - чтобы заслужить вашу неприязнь. Другие, кажется, считают, что дело не во мне, что причина вашей враждебности - какая-то испанка, которая ужасно с вами обошлась, но я считаю, что это чепуха. Такой мужчина, как вы, просто не может быть настолько мелочным и злопамятным. Или таким крайне несправедливым. Шотландцы известны своей страстью к справедливости.
Он был слишком огорошен, чтобы ответить, поэтому Фейт продолжала:
- Значит, я что-то сделала, когда мы только познакомились. Итак, что же это?
Он наморщил лоб и растерянно посмотрел на нее.
- Не стесняйтесь, мистер Мактавиш. Любой, кто жил с моим дедом, привычен к самым ужасным эпитетам в свой адрес. Не нужно бояться.
Он насупился. Фейт улыбнулась:
- Вижу, вы склоняетесь к тому, чтобы быть джентльменом, но я правда хочу знать. - Мгновение она с надеждой смотрела на него, затем продолжила, вполне довольная своей тактикой: - Я много думала о том случае на берегу. О том, почему вы посчитали меня бесстыжей вертихвосткой...
- Нет! Нет, я не...
Она оставила без внимания это сдавленное восклицание:
- В тот момент я не поняла. Я подумала, что у вас нет чувства скромности, раз вы появляетесь совершенно голым на людях, а когда вы назвали меня подглядывающей вертихвосткой... ну, я вышла из себя, о чем теперь очень сожалею. Но Николас заверил меня, что вы, в сущности, ужасно застенчивы и скромны...
Мактавиш смахнул пот со лба и пробормотал по-шотландски что-то неразборчивое.
Фейт вдруг поняла, что он гораздо моложе, чем она полагала.
- Я, увы, не приняла во внимание вашу тонкую, чувствительную натуру. Вы были шокированы - и вполне понятно - при виде леди в нижнем белье. Теперь я понимаю, что, должно быть, сильно задела вашу тонкую чувствительную натуру...
- Ох, да хватит уже талдычить про мою тонкую чувствительную натуру...
- Извиняюсь за то, что оскорбила ваше чувство скромности. И за крабов. - Она протянула ему руку.
Он издал какой-то сдавленный горловой звук и после минутного колебания взял ее руку в свою большую лапу и пожал.
Фейт продолжила бодрым тоном:
- Я очень ценю то, что вы защищаете интересы моею мужа, теперь вы уже наверняка должны понимать, что я не причиню ему зла. Напротив, мое единственное желание - сделать его счастливым.
- Ага. - Это прозвучало совсем не как согласие.
Она нахмурилась:
- И что же в этом плохого, скажите на милость? У меня сложилось впечатление, что у Николаса была тяжелая жизнь, в которой было мало радости и счастья. Он заслуживает лучшего.
- Может, и так, но не в этом суть.
- Не в этом? Да главная цель жизни как раз и заключается в том, чтобы быть счастливым и приносить счастье другим. И именно для этого и существует лю...
Она внезапно осеклась, заметив, что он уставился на нее.
- Любовь, ты хотела сказать?
- Любовь? Ничего подобного. Я хотела сказать... люди. Да, для этого и живут люди.
- Ты хотела сказать «любовь».
- Нет. Я не собиралась говорить никаких таких слов. А если вы хотя бы намекнете мистеру Блэклоку, что я так сказала, я... я придушу вас, Мактавиш! Понятно? Я совершенно не люблю Николаса Блэклока и ни капельки к нему не привязана! Это ясно?
Он бросил на нее загадочный взгляд.
- Ага, ясно. - Выражение его лица было не слишком убедительным.
- Вы ничего ему не скажете?
Его ответом были тяжелый взгляд и молчание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75