У него не было ни малейшего желания заниматься любовью ни с кем – кроме Джейд. Господи! Как он попал в такую ловушку?
– Где Арета? – спросил он Джини, входя за ней в студию и готовый предстать перед ждавшей его появления публикой.
– В кабине, наверное, – ответила та.
– Черт!
– Что-то случилось?
– Передайте Арете, чтобы она позвонила Джейд Джонсон. Пусть скажет, что у меня немного изменились обстоятельства и придется задержаться в студии, а позже я сам с ней свяжусь. Пусть позвонит прямо сейчас!
– Ясно, сэр!
Джейд переоделась в джинсы и свитер. Потом поменяла свитер – три раза. Потом вместо джинсов надела брюки от спортивного костюма, но они показались ей слишком мешковатыми, и она снова надела джинсы.
Первым делом она соскребла с себя студийный грим, сделав свой облик куда нежнее, затем помыла голову и оставила волосы сохнуть естественным путем – в результате лицо оказалось в волнистой рамке из непокорных кудряшек.
Энергия была из нее ключом, и она нашла ей применение на кухне – замариновала телятину в лимонах, настрогала картофель, нарезала петрушку, почистила молодую стручковую фасоль.
Потом вымочила клубнику в вине и взбила сметану с темным сахаром.
Обеденный стол она решила не накрывать, положила салфетки на кофейный столик перед телевизором – если вдруг ему захочется посмотреть телесериал. А нет – на стереопроигрывателе стояла пластинка Шаде.
Открыв бутылку охлажденного белого вина, она включила телевизор – начиналось шоу «Лицом к лицу с Питоном».
Довольная, она устроилась поудобнее и приготовилась смотреть.
Сенатор оказался любезным и приветливым, но очень увертливым и скользким – как истинный политик, он отвечал на все вопросы с доброжелательной прямотой, при этом ему удавалось выделять именно то, что он хотел выделить.
Джек увидел в нем очень интересный объект для изучения. Вот ведь искусство – втирает очки, при этом просто обезоруживает своим очарованием. Сенатор Ричмонд был в ударе. И Джек позволил этому гусю выйти сухим из воды, потому что мысли его бродили далеко.
– Ой, какую тоску нагнали, – воскликнул опечаленный Алдрич, когда все кончилось. – Ты отдал ему бразды правления, Джек. Господи, шоу было не твое, а Питера Ричмонда.
– Где Арета? – спросил Джек с напряжением в голосе, не реагируя на критику.
– Я сказал…
– Не глухой. Обсуждать это сейчас не желаю. Арету он нашел в кабинете. Увидев его, она беспомощно всплеснула руками.
– Знаю, знаю. Виновата. Что я могу тебе сказать!
– Можешь сказать, с какого хрена она здесь взялась.
– Я звонила Даниэль, правда. Ее не было, я разговаривала с какой-то иностранкой, та вроде бы все поняла.
– Что именно?
– Что ты вынужден отменить ужин. Я даже твое имя ей продиктовала по буквам.
Покачав головой, он принялся ходить по кабинету.
– Мало того, что я должен везти на ужин ее, мне еще в нагрузку свалился на голову этот дурацкий сенатор. Знаешь, как это называется? Некомпетентность. – Он цапнул сигарету с ее стола. – Что сказала Джейд?
– Мм… Джейд? – тупо произнесла она.
– Не говори мне, что здесь ты тоже напартачила.
Взгляд Ареты затуманился.
– Я должна была что-то сделать?
– Мать честная! – Он по-настоящему рассердился. – Ты ей до сих пор не позвонила?
Нахмурившись, она сказала:
– Пожалуйста, перестань на меня орать. Сделав глубокий вдох, он терпеливо объяснил:
– Я попросил Джини зайти к тебе в контрольную кабину и передать, чтобы ты позвонила Джейд и сказала, что мои планы на вечер изменились. Ты это сделала?
– Ну да, да.
– Как она это восприняла?
– Спокойно.
Он отрешенно вздохнул.
– Закажи мне столик на троих в «Чейзенс».
– Уже.
Как только он вышел из комнаты, она схватила телефонную книжку. Джини ей ничего не передала, и Арета не сомневалась: узнай об этом Джек, он бы девчонку в ту же секунду уволил. Джини работала недавно, горела энтузиазмом, и такой участи для нее Арета не хотела. И прикрыла ее.
Она стала набирать номер. Была половина десятого.
Положив трубку, Джейд не могла сдержать волну разочарования. Почему он не позвонил сам? Почему дотянул почти до половины десятого и позвонить и отменить их встречу поручил кому-то?
– Джек вынужден ужинать с сенатором, – объяснила его помощница.
Даже если и так, почему он не приглашает ее?
Может, она слишком много от него ждет. Она ведь знает только о своих чувствах – а для Джека Питона она, вполне возможно, всего лишь еще одна галочка.
Лицо ее залила краска гнева. У него есть репутация. Шейн ведь предупредил ее – почему не послушала? А розы – наверное, для него это норма. А она – раскатала губы.
Что ж, сидеть и проливать слезы она не собирается. Вчера звонил Кори и пригласил ее на вечеринку к Петрии, нью-йоркскому модельеру. И Антонио наговорил ей на автоответчике – чтобы обязательно была! Вот туда мы и поедем.
Не требовалось большой гениальности, чтобы понять – очень женатому сенатору французская актриса с томными глазами явно приглянулась. Если творчески посводничать, решил Джек, можно будет оторваться из «Чейзенса» через час, и если Джейд все еще будет рада его видеть…
Он думал о ней, пока Даниэль что-то монотонно бубнила своим дымчатым голосом, а глаза сенатора жадно пировали в вырезе ее платья. Насколько Джейд прекраснее… Она – восхитительная красавица, но дело не только, не столько в этом. В ней жил дух свободы. Он учуял его с первой встречи, а теперь когда у них возникли отношения, он обязательно постарается постичь ее, как личность. Скорее бы…
Нетерпеливо глянув на часы, он решил: не будет большой беды, если он отлучится позвонить.
– Извините, я на минутку, – вежливо сказал он.
Но им было не до него.
Швейцар вызвал такси, и она снялась с места, быстро переодевшись в короткое платье из черной кожи и дополнив наряд массой серебряных украшений.
– «Чейзенс», – сказала она водителю-иранцу, и тот рванул с места так, будто за ним гналась половина лос-анджелесской полиции.
В такси она зажгла сигарету, затянулась и тут же ее погасила. Открыла сумочку, достала косметический набор и внимательно себя оглядела. В мозгу заверещал назойливый звоночек – по ее виду сразу можно сказать, что ей обломилась ночь великой и страстной любви. Если бы исходившее от нее сияние кто-нибудь собрал в бутылку, он бы сколотил состояние на всю оставшуюся жизнь.
Черт бы побрал этого Джека Питона. И зачем он вошел в ее жизнь?
Таксист, игравший в районе Уилшира в поддавки со смертью, решил поразвлечь ее разговором.
– Вы откуда, мадам?
– Из Нью-Йорка, – бросила она, не желая ни на секунду отвлекать его от дорожной рулетки.
– Я так и подумал. По вас сразу видно, что из Нью-Йорка. У меня там два брата. Один взял в жены красивую. А другой…
Она отключилась – куда ей сейчас слушать историю иранского таксиста?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145