- Поймаем Минакова и узнаем. А вы не лезьте не в свое дело. Мало, что ли, своего? - Кобчиков с вызовом глянул на своего противника. Тот усмехнулся.
- А что будет, товарищ Кобчиков, если я вам место укажу?
- Шуточки шутите, товарищ Рудаков, - младший лейтенант тоже усмехнулся, но тело его напряглось.
- Вдруг не шуточки?
- Дайте слово, что не шутите, товарищ Рудаков.
- Вот еще, товарищ Кобчиков. Какое может быть слово у убийцы?.. Так что тогда будет?
У младшего лейтенанта, видно, пересохло в горле: он хотел что-то сказать, но вместо слов послышался какой-то клекот.
- Может, водички принести?
- Не надо.
- Так что тогда будет?
- Вы смягчите свою участь.
- И все?
- Что же вам еще надо?
- Глупость говорите, товарищ младший лейтенант. Сейчас я свободный, а тогда сяду за решетку. Что лучше?
- Кроме того... вы облегчите совесть. Рудаков опять усмехнулся и взял молоток.
- Мы в ладах со своей совестью. Я не то имею в виду. Что с вами будет, товарищ младший лейтенант?
Кобчиков посмотрел на главного бухгалтера подозрительно: не насмехается ли тот над ним, но лицо у Семена Петровича было серьезное.
- Вам-то какое дело?
- Ради любопытства.
- Ну... Я- может быть, получу благодарность.
- Повышение, а не благодарность, товарищ Кобчиков. Только повышение надо зарабатывать не на самом преступлении, а на профилактике преступлений. Долгой, безупречной службой, как ваш начальник капитан Яковлев. Почему он стал капитаном? Потому что в городе не было никаких преступлений. Вот и вы берите курс на это.
- Зато из-за вас он сейчас снова начнет все с нуля,- буркнул Кобчиков и поправил фуражку, которая была ему слишком велика.
- Ну раз так... Раз все сошлось на мне... Так и быть, скажу. Труп я спрятал в космосе.
- Где? - опешил младший лейтенант.
- В космосе. Изготовил воздушный шар... из воздушных шариков и запустил в космос. Теперь придется специальный спутник запускать, чтобы мою жену выловить.
- Тьфу! - в сердцах сплюнул Кобчиков. - Сколько времени потерял! Но скоро я над вами буду шутить.
Младший лейтенант поправил еще раз фуражку и зашагал к выходу.
- Одну минуточку! - крикнул главный бухгалтер.
- Что еще? - Кобчиков недовольно остановился.- Вспомнили, что закопали на Луне?
- Можно мне сегодня уехать на рыбалку? В воскресенье вечером вернусь...
У Рудакова был какой-то просящий, даже заискивающий тон. Совсем другой, чем минуту назад.
- На рыбалку? Вы разве рыбак?
- Балуюсь иногда... Что мне дома делать? Один. Скука. Копачи и те ушли.
Ах, как хотелось младшему лейтенанту сказать "нельзя" этому старому хитрому лису, он уже открыл было рот, чтобы произнести запрет, но подумал, что Шкаф обязательно пойдет с этим вопросом к начальнику милиции капитану Яковлеву, слишком, на взгляд Кобчикова, для этой должности добродушному человеку, тот, конечно, разрешит, и он, младший лейтенант Кобчиков, окажется в глупом положении.
- Ладно, - сказал Кобчиков. - Идите рыбачьте, товарищ Рудаков. Но с одним условием.
- Я же вам сказал - она в космосе.
Младший лейтенант сделал вид, что не услышал.
- Условие такое. Крепко подумать на досуге. Очень крепко. Рыбалка к тому располагает.
- Охотно, младший лейтенант, весьма охотно принимаю ваше условие. Но и вы подумайте. Из сейфа пропали документы. Зачем Минакову документы? Почему он так зверски избил кассиршу? Чтобы взять деньги, Перовой достаточно было показать кулак. Эта женщина не из храбрых. И последнее - самое главное. Минаков собирался стать летчиком-космонавтом - зачем ему совершать столь бессмысленное ограбление?
Младший лейтенант хмуро выслушал Семена Петровича, не перебивая.
- Ладно, товарищ Рудаков, спасибо за информацию, но мы как-нибудь без вашей помощи разберемся. Поймаем Минакова и разберемся.
- Жалко мальчишку, товарищ Кобчиков. Испугается. Ведь это не очень приятная процедура, когда тебя ловят. Исковеркаете нервы.
- Себя пожалейте, товарищ Рудаков. Свои нервы.
- Нервы у меня закаленные, товарищ Кобчиков.
- Это очень приятно слышать, товарищ Рудаков. Только положение серьезное. Намного серьезнее, чем вам кажется. Скоро вы перестанете шутить свои шуточки.
- В саду только не копайте. Деревья засохнут. Сад-то тут ни при чем. Сад пожалейте.
- Странный вы человек, товарищ Рудаков. Вам о своей голове надо думать, а вы о яблонях печетесь.
- Так яблони, товарищ Кобчиков, только яблоками нас дарят, а человеческая голова разные фокусы выкидывает.
- Яблоня, товарищ Рудаков, растит яблоки бездумно, а человек думает. Так что ценнее?
- Все вы знаете, товарищ Кобчиков. Все у вас просто.
- Зато у вас, товарищ Рудаков, чересчур сложно. Очень сложно. Запутались вы совсем.
- Ваша простота, товарищ Кобчиков, от молодости. Со временем пройдет. Но у некоторых затягивается. Опасайтесь этого.
- А ваша сложность, товарищ Рудаков, от хитрости. Крестьянской хитрости. От нее много бед проистекает. Подумайте над моими словами, когда не будет клевать. И упростите свою жизнь.
- Подумайте и вы, товарищ Кобчиков. За выходные. И сделайте свой взгляд на людей чуть-чуть шире.
- Ну ладно. Мне некогда с вами язык чесать. Приятной вам рыбалки, товарищ Рудаков, и не забудьте убрать в сарай лопаты. Казенное имущество.
- Приятного выходного, товарищ Кобчиков. Пусть ничего не случится. Или вам хочется обратного?
Но младший лейтенант уже не слушал главного бухгалтера. Он поправил на голове фуражку, чтобы она сидела чуть набекрень и стал виден русый чуб - на соседском огороде работала молодая красивая баба, мимо которой ему предстояло пройти, - и ушел.
Семен Петрович закончил ремонт, убрал в сарай казенные лопаты, прошелся с тяжелым, каменным лицом по изувеченному саду, заглядывая в ямы, в которые уже, как колючая проволока, стала заползать малина, со злобой столкнул ногой в яму распитую копачами бутылку "Петровской десертной" и ушел в дом собираться на рыбалку.
Было темно, когда Семен Петрович добрался на автобусе до нужного села. На пристани - дощатом настиле на сваях - уже зажглась на столбе желтая лампочка под жестяным кругом, почти ничего не освещая.
Народу на пристани было немного: две старухи с корзинами, трое рыбаков в нейлоновых куртках и пьяный с пустым стаканом в руках.
Село уже заснуло. Оттуда к реке почти не доносилось никаких звуков: только слышалось тоскливое мычание еще почему-то не доенной коровы, изредка - завлекающий смех девчат да шорох садов, бормотание радио на столбе, возле правления колхоза...
Скамеек на пристани не было, и Рудаков сел на ящик из-под бутылок - они здесь громоздились темной кучей, очевидно, приготовленные для отправки по воде и забытые. Рядом, тоже на ящиках, сидели тетки с кошелками - по всей видимости, они направлялись на базар в городок ниже по течению, еще с петровских времен славившийся большими съездами крестьян.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100