Дела", - "Приду".
"Меня забирают в Москву", - чуть было не сорвалось с языка главного инженера. Собственно, ради этой новости он и позвонил, но вдруг в последний момент спохватился. Леночка обязательно не выдержит, прибежит в кабинет с какой-нибудь бумагой, кинется обнимать, измажет губной помадой. Нет, он сообщит ей новость вечером. А про деньги ничего не скажет. Заберет, и все, а ветку, которой отмечено место, выбросит. Пусть она потом копается в свекле. Не побежит же заявлять в милицию. Громов к тому времени будет уже далеко... Нет, Леночка - это не проблема. Он ей скажет, что заберет ее в Москву попозже, изредка будет писать, чтобы успокоить, а потом сообщит, что он женился и что Между ними все кончено. Может быть, он и в самом деле женится. Какая-нибудь выгодная партия. Может, даже дочь замминистра... А что? Он еще хорошо сохранился. Во всяком случае, не тащить же с собой в столицу глупую провинциалку...
- У вас есть скрепки? - спросила Леночка.
- Полная коробка, - ответил Громов.
Это означало: "Ты меня любишь?" - "Очень".
- Прогрессивка еще не скоро, - вздохнула кассирша. "Жду и скучаю".
- Будем ждать. "Что поделаешь? Такова жизнь". Громов положил трубку. Ему не полегчало. Внутри
все дрожало. Он встал, вышел из кабинета, пересек приемную, коридор и очутился в туалете; проверил кабинки. Туалет был пуст.
И тогда главный инженер вжарил твист. Он танцевал в бешеном темпе, отбивая каблуками по кафелю, хлопая в ладоши, подпевая себе сквозь стиснутые зубы:
- Я от бабушки ушел и от дедушки ушел! Свободен! Богат! Знатен! Свободен! Богат! Знатен! Слова мои... музыка негритянская... Слова мои... музыка негритянская...
Потом Громов схватил стоявшую в углу швабру и нежно прижал ее к груди:
- На карнавале... вы мне шептали... Вы так прекрасны... Я без ума... Я на вас женюсь...
Ручка на двери дернулась и стала поворачиваться. Громов кинул швабру в угол, вбежал в кабинку и спустил воду. Потом он солидно вышел из кабинки.
- Здравствуйте, Евгений Семенович, - почтительно поздоровался сотрудник заводоуправления.
- Здрасть... - бросил главный инженер.
- Слышали пение? Неужели репетируют в рабочее время?
- Молодежь, наверно.
- Может, прогрессивка скоро? Вот и пляшут.
- Прогрессивка пока не ожидается.
Громов не спеша вышел из туалета. Напряжение немного спало, но все равно душа Евгения Семеновича пела и ликовала. Хотелось отмочить какой-нибудь номер. Например, ворваться в конструкторское бюро и взъерошить всем волосы или пройти на руках через приемную, где всегда полно народа, к себе в кабинет.
- Евгений Семенович! - Навстречу бежала секретарша. - Вас срочно междугородная!
"Неужели опять Москва? - мелькнула мысль у Громова. - Вдруг приказ отменен?" От одного этого предположения у главного инженера сразу вспотели руки. Противной для самого себя, семенящей походкой он подбежал к телефону.
- Алло...
- Товарищ Громов?
- Да...
- Вас вызывает Сочи!
- Сочи?.. Алло! - вдруг закричал Евгений Семенович, сообразив, кто его вызывает. - Меня нет! То есть его нет! Алло! Он вышел!
Но в трубке щелкнуло, загудело, и ласковый женский голос сказал:
- Здравствуй, милый!
Громов хотел бросить трубку, но сообразил, что это глупо.
- Привет... дорогая. Как ты отдыхаешь?
- Ты еще не выехал? Я думала, ты уже выехал,
- Мы же договаривались...
- Я прекрасно помню, милый, о чем мы договаривались. Но не будем ссориться. У меня есть для тебя великолепная новость, милый. Потолок у тебя высокий?
- Приличный, - пробормотал Громов. - Но при чем здесь потолок?
- Сейчас ты будешь прыгать до потолка! - Софья Анатольевна - это была она - помолчала. - Только что подписан приказ о твоем назначении!
- Ну и информация у тебя! - поразился Евгений Семенович.
- Ты уже знаешь?
- Да. Мне позвонили.
- Ну и как?
- Хорошо, что наш дом старый. С высокими потолками.
- Дня через два получите приказ. Готовься.
- Я Давно готов. Но теперь... ты понимаешь... я не смогу приехать к тебе...
Главный инженер с трудом выдавил эти слова, ожидая в ответ бурю ярости, но Софья Анатольевна прореагировала спокойно,
- Конечно. Я сама приеду к тебе,
- То есть... - не понял Громов.
- Слушай, милый, что я придумала. Я сажусь на поезд Москва - Сочи, номер вагона я тебе сообщу телеграммой. Ты тоже берешь билет на этот поезд, и мы вместе едем в Москву. Я хочу остаток отпуска провести в Москве. Вместе с тобой. Соседка по санаторию станет регулярно опускать письма. Как будто я в Сочи. Понимаешь?
- Бредовая идея! - быстро оказал Евгений Семенович. - Все нереально.
- Наоборот. Все гениально придумано!
- Во-первых, мы ни за что не попадем в одно купе..,
- Я поменяюсь.
- В гостинице тебя не поселят.
- Положись в этом на меня.
- Соседка может подвести.
- Это моя подруга. Я ей все рассказала, и мы подружились.
- Если узнает... Он...
- Он... Никогда не узнает.
- И все равно это безумие. Софья Анатольевна помолчала.
- Милый, - сказала она с угрозой и как-то официально. - У меня создается впечатление, что ты не хочешь больше иметь со мной дело. Но учти на приятные приказы существуют не очень приятные контрприказы.
- Что ты хочешь этим оказать? - голос у Евгения Семеновича слегка дрогнул.
- Подумай сам, милый. Мне много труда стоило организовать этот приказ, но, если ты бросишь меня, я не пожалею еще большего труда, чтобы его отменили.
Наступило молчание. Партнеры по игре через несколько тысяч километров слышали дыхание друг друга.
"Теперь все будут говорить, что он организовал этот приказ, - подумал главный инженер. - О, люди, люди... Но у чертовой бабы и в самом деле хватит ума броситься отменять приказ... Из мести... Чтобы отомстить, такие, как эта, на все готовы, А у нее большие связи".
- Откуда ты взяла, что я не хочу иметь с тобой дело? - дал задний ход Громов.
- Я чувствую, милый. Наверно, у тебя кто-то есть.
- Глупость... Работа у меня отнимает все время. Я горю на работе.
- Не сомневаюсь. Но я не ревнива. Есть или нет - меня это не очень интересует. Главное, чтобы ты был моим. Ты ведь мой? (Некоторая угроза в голосе.)
- Твой, твой! - поспешил заверить главный инженер.
- Смотри же... До свидания, милый. Жди моей телеграммы.
- До свидания... Жду с нетерпением.
Громов положил трубку на рычаг и вытер вспотевший лоб. "Вот черт баба... Неужели всю жизнь нести крест? - подумал он. - И придется нести, ничего не поделаешь".
Остаток дня Евгений Семенович провел на территории завода. Он ходил по цехам, разговаривал с рабочими, вникал в просьбы, смеялся, шутил. Уже давно не видел завод своего начальника таким обаятельным и жизнерадостным. Против обыкновения Громов даже задержался и проверил, как заступила вторая' смена.
Когда стемнело, Евгений Семенович взял на складе мешок, сел на велосипед и, не заезжая домой, отправился на свекловичное поле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
"Меня забирают в Москву", - чуть было не сорвалось с языка главного инженера. Собственно, ради этой новости он и позвонил, но вдруг в последний момент спохватился. Леночка обязательно не выдержит, прибежит в кабинет с какой-нибудь бумагой, кинется обнимать, измажет губной помадой. Нет, он сообщит ей новость вечером. А про деньги ничего не скажет. Заберет, и все, а ветку, которой отмечено место, выбросит. Пусть она потом копается в свекле. Не побежит же заявлять в милицию. Громов к тому времени будет уже далеко... Нет, Леночка - это не проблема. Он ей скажет, что заберет ее в Москву попозже, изредка будет писать, чтобы успокоить, а потом сообщит, что он женился и что Между ними все кончено. Может быть, он и в самом деле женится. Какая-нибудь выгодная партия. Может, даже дочь замминистра... А что? Он еще хорошо сохранился. Во всяком случае, не тащить же с собой в столицу глупую провинциалку...
- У вас есть скрепки? - спросила Леночка.
- Полная коробка, - ответил Громов.
Это означало: "Ты меня любишь?" - "Очень".
- Прогрессивка еще не скоро, - вздохнула кассирша. "Жду и скучаю".
- Будем ждать. "Что поделаешь? Такова жизнь". Громов положил трубку. Ему не полегчало. Внутри
все дрожало. Он встал, вышел из кабинета, пересек приемную, коридор и очутился в туалете; проверил кабинки. Туалет был пуст.
И тогда главный инженер вжарил твист. Он танцевал в бешеном темпе, отбивая каблуками по кафелю, хлопая в ладоши, подпевая себе сквозь стиснутые зубы:
- Я от бабушки ушел и от дедушки ушел! Свободен! Богат! Знатен! Свободен! Богат! Знатен! Слова мои... музыка негритянская... Слова мои... музыка негритянская...
Потом Громов схватил стоявшую в углу швабру и нежно прижал ее к груди:
- На карнавале... вы мне шептали... Вы так прекрасны... Я без ума... Я на вас женюсь...
Ручка на двери дернулась и стала поворачиваться. Громов кинул швабру в угол, вбежал в кабинку и спустил воду. Потом он солидно вышел из кабинки.
- Здравствуйте, Евгений Семенович, - почтительно поздоровался сотрудник заводоуправления.
- Здрасть... - бросил главный инженер.
- Слышали пение? Неужели репетируют в рабочее время?
- Молодежь, наверно.
- Может, прогрессивка скоро? Вот и пляшут.
- Прогрессивка пока не ожидается.
Громов не спеша вышел из туалета. Напряжение немного спало, но все равно душа Евгения Семеновича пела и ликовала. Хотелось отмочить какой-нибудь номер. Например, ворваться в конструкторское бюро и взъерошить всем волосы или пройти на руках через приемную, где всегда полно народа, к себе в кабинет.
- Евгений Семенович! - Навстречу бежала секретарша. - Вас срочно междугородная!
"Неужели опять Москва? - мелькнула мысль у Громова. - Вдруг приказ отменен?" От одного этого предположения у главного инженера сразу вспотели руки. Противной для самого себя, семенящей походкой он подбежал к телефону.
- Алло...
- Товарищ Громов?
- Да...
- Вас вызывает Сочи!
- Сочи?.. Алло! - вдруг закричал Евгений Семенович, сообразив, кто его вызывает. - Меня нет! То есть его нет! Алло! Он вышел!
Но в трубке щелкнуло, загудело, и ласковый женский голос сказал:
- Здравствуй, милый!
Громов хотел бросить трубку, но сообразил, что это глупо.
- Привет... дорогая. Как ты отдыхаешь?
- Ты еще не выехал? Я думала, ты уже выехал,
- Мы же договаривались...
- Я прекрасно помню, милый, о чем мы договаривались. Но не будем ссориться. У меня есть для тебя великолепная новость, милый. Потолок у тебя высокий?
- Приличный, - пробормотал Громов. - Но при чем здесь потолок?
- Сейчас ты будешь прыгать до потолка! - Софья Анатольевна - это была она - помолчала. - Только что подписан приказ о твоем назначении!
- Ну и информация у тебя! - поразился Евгений Семенович.
- Ты уже знаешь?
- Да. Мне позвонили.
- Ну и как?
- Хорошо, что наш дом старый. С высокими потолками.
- Дня через два получите приказ. Готовься.
- Я Давно готов. Но теперь... ты понимаешь... я не смогу приехать к тебе...
Главный инженер с трудом выдавил эти слова, ожидая в ответ бурю ярости, но Софья Анатольевна прореагировала спокойно,
- Конечно. Я сама приеду к тебе,
- То есть... - не понял Громов.
- Слушай, милый, что я придумала. Я сажусь на поезд Москва - Сочи, номер вагона я тебе сообщу телеграммой. Ты тоже берешь билет на этот поезд, и мы вместе едем в Москву. Я хочу остаток отпуска провести в Москве. Вместе с тобой. Соседка по санаторию станет регулярно опускать письма. Как будто я в Сочи. Понимаешь?
- Бредовая идея! - быстро оказал Евгений Семенович. - Все нереально.
- Наоборот. Все гениально придумано!
- Во-первых, мы ни за что не попадем в одно купе..,
- Я поменяюсь.
- В гостинице тебя не поселят.
- Положись в этом на меня.
- Соседка может подвести.
- Это моя подруга. Я ей все рассказала, и мы подружились.
- Если узнает... Он...
- Он... Никогда не узнает.
- И все равно это безумие. Софья Анатольевна помолчала.
- Милый, - сказала она с угрозой и как-то официально. - У меня создается впечатление, что ты не хочешь больше иметь со мной дело. Но учти на приятные приказы существуют не очень приятные контрприказы.
- Что ты хочешь этим оказать? - голос у Евгения Семеновича слегка дрогнул.
- Подумай сам, милый. Мне много труда стоило организовать этот приказ, но, если ты бросишь меня, я не пожалею еще большего труда, чтобы его отменили.
Наступило молчание. Партнеры по игре через несколько тысяч километров слышали дыхание друг друга.
"Теперь все будут говорить, что он организовал этот приказ, - подумал главный инженер. - О, люди, люди... Но у чертовой бабы и в самом деле хватит ума броситься отменять приказ... Из мести... Чтобы отомстить, такие, как эта, на все готовы, А у нее большие связи".
- Откуда ты взяла, что я не хочу иметь с тобой дело? - дал задний ход Громов.
- Я чувствую, милый. Наверно, у тебя кто-то есть.
- Глупость... Работа у меня отнимает все время. Я горю на работе.
- Не сомневаюсь. Но я не ревнива. Есть или нет - меня это не очень интересует. Главное, чтобы ты был моим. Ты ведь мой? (Некоторая угроза в голосе.)
- Твой, твой! - поспешил заверить главный инженер.
- Смотри же... До свидания, милый. Жди моей телеграммы.
- До свидания... Жду с нетерпением.
Громов положил трубку на рычаг и вытер вспотевший лоб. "Вот черт баба... Неужели всю жизнь нести крест? - подумал он. - И придется нести, ничего не поделаешь".
Остаток дня Евгений Семенович провел на территории завода. Он ходил по цехам, разговаривал с рабочими, вникал в просьбы, смеялся, шутил. Уже давно не видел завод своего начальника таким обаятельным и жизнерадостным. Против обыкновения Громов даже задержался и проверил, как заступила вторая' смена.
Когда стемнело, Евгений Семенович взял на складе мешок, сел на велосипед и, не заезжая домой, отправился на свекловичное поле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100