Эти взрослые тоже ведь были когда-то учениками.
Вероятно, учениками хороших, настоящих учителей.
Вот почему, когда педагоги Ани начали действовать так, как рассказывается в письме, родители в общем-то растерялись. Они привыкли к высокому авторитету учителя, они поверили на какое-то время в правоту их поступков. Потом, правда, усомнившись, написали это письмо.
Письмо - факт их сомнения.
А сомнение стоит рядом с недоверием.
Вот какого нежданного эффекта добилась учительница английского языка: недоверие к школе уже родителей.
Мне не раз приходилось повторять одну прописную истину: учительство святое ремесло. Учитель - это духовник, личность в высшей степени чистая, нравственная. Поведение человека, выходящее за пределы этих норм, перечеркивает святость профессии. И никакие сверхотличные дипломы и сверхзначительные соображения не могут вернуть его в пределы этой профессиональной святости.
Теперь немного о родителях. Судя по письму, родители у Ани - хорошие, беспокойные люди, неравнодушные к своим дочерям, верящие в то, что между девочкой в тринадцать лет и мальчиком в шестнадцать могут быть светлые, одухотворенные отношения. Их, этих родителей, сбило с толку "дело" о закрытой двери. Зло, как видим, очень щедро сеет свои семена даже в душах близких детям людей.
И еще два слова о доверии.
Самый горький плод, который может прорасти из семян подозрительности, - неверие родителей собственным детям. Мысль о том, что они способны на грязные, безнравственные отношения.
Растения, приносящие такие плоды, - это сорняки. И нет понимания тому, кто их посеял. Даже если этот "сеятель" работает в школе. Даже если ему не способен воспротивиться классный руководитель и сам директор школы.
Инцидент печален.
И можно только предполагать: в этой школе, где учатся Аня и Коля, много говорят о высотах педагогики, забывая практику применения простых истин.
Но ведь среди простых истин есть такие, как порядочность и честь.
Что такое учитель - без них?
А ребята - их взгляды, как кленок, упершись в скамейку, могут пойти в сторону, в бок, и ствол их роста причудливо со временем изогнется.
Или добрый человек подвинет скамейку.
Или просто хорошие люди сумеют убедить их, что взгляды - это не деревце, попавшее не туда, куда бы надо, что их мораль - это продолжение усилий человечества в пространстве целых веков, и состояние их души - дело всего нашего общества. А если случилась ошибка - что ж, ошибки жизнь непременно исправит.
Она очень сильная и справедливая, эта жизнь.
И Н Ф А Н Т Ы Н А Ш И Х Д Н Е Й
Вспомним великих испанцев: Веласкес, портрет инфанты Маргариты; Коэльс, инфанта Клара-Евгения; Гойя, инфант Фердинанд. По-испански "инфант" - дитя. Правда, слово означает еще титул наследных принцев и принцесс; это их блекловатые лица сохранили нам великие кисти мастеров.
Заемное слово "инфантилизм" тех же корней и заключает отрицательный смысл. В общем-то оно равно русскому - детскость, но детскость тут затяжная и похожа на название болезни. Ведь почти у всех болезней иностранные имена. Но принцы голубых кровей владели пышным титулом инфант еще с одним оттенком - подразумевалось, что они наследники, восприемники, будущие.
Что же за болезнь такая, этот инфантилизм, коли касается он в переводе с испанского и придворного не королевских, а наших детей и наследников?
* * *
Впечатление из свежих - разговор с девицей лет двадцати двух. Только что закончила институт из "интеллигентских", подразумеваю - гуманитарных, получила диплом, едва ли не с отличием, но он не в радость. Девица провинциалка, и вот она в ужасе: не хочет покидать Москву. Город, где она родилась и выросла, даже, кажется, физически сотрясает ее, она аж передергивается от мысли: там же невозможно жить! Я поражаюсь: почему? Плечики передергиваются снова: невозможно, и все тут! Возможно, оказывается, только в Москве. Как остаться - вот ее главная мука.
Я отвечаю, как могу и что знаю: ну, выйти замуж. Или вот есть "лимитчики" - златоглавой не хватает строителей и, кажется, дворников. Но зачем же тогда гуманитарный институт и диплом о высшем образовании?
Признаться, разговор гнетет меня, кто-то выбрал меня в качестве громоотвода, что ли, для этих неуемных желаний и слез, то и дело вспыхивающих меж ресниц. Даже при сильном стремлении помочь не могу, надрывно пытаюсь разобраться, чтобы объяснить хоть что-то - себе и ей.
Она хотела бы учиться. Чему, зачем и сколько можно - прямота порой ясней означает суть искомого. Ну, просто учиться, еще один вуз, конечно, заочно, возможно - творческий.
Я спрашиваю: родители - миллионеры? Удивленный взгляд: нет! Но ведь учение, даже заочное, - не бесплатно, хотя бы для государства. А в жизни? Еще пять лет ожидания - неизвестно чего. Полуработа: понятно ведь, что заочник обычно отличается от работника уже дипломированного. И главное, простите за прямоту: действительно, сколько можно учиться - двадцать лет, едва ли не половину сознательной жизни?
Ну а Москва? Может, стоит подумать о ней так: это пир, где много званых, да мало избранных. Или так: это она выбирает, а не ее. И наконец, что за бред, будто город, куда посылают и где выросла, немыслим для жизни? Поезжай в Сибирь, что ли!
* * *
Разговаривая с девицей, я страдаю больше, чем она. Ощущение неловкости, глупости, бессмысленности происходящего. Вопросы шестнадцатилетней, может, даже четырнадцатилетней инфанты голубых кровей. Редкостная - но, увы, случившаяся - наивность.
Искомое - не смысл жизни, не профессия, а Москва.
Единственное, что утешает, - замуж ради Москвы все же не хочет. Достижение цели любым путем пока неприемлемо.
Я вздрогнул: а ведь знаю я юных провинциалок, которые ради московской прописки и замуж выскакивают, и по лимиту устраиваются - дворничихами, почтальонами.
Наивное, возможно, детское - в Москву, в Москву! - сливается с жестоким, прагматичным - любой ценой! Увы, инфантилизм в смеси с прагматизмом - жутковатый коктейль, и следствия опьянения им нами еще до конца не поняты.
Однако - и вновь увы! - именно такой инфантилизм, на мой взгляд, активно, как грибок какой, поражает наш нынешний молодняк. Детскость и расчет, жизненное неумение и умственная опытность, леность к положительным поступкам и оголтелость желаний, неумение работать, с трудом достигаемый профессионализм и немедленное требование высших благ.
Фигурально моделируя инфанта наших дней, я бы изобразил его так: в почве, на которой стоит он в крепеньких башмаках, между подошвами его проходит трещина, и трещина эта тем шире, чем больше разница между его возможностями и желаниями.
Если не постигнет он, если не помогут ему близкие или даже вовсе чужие люди понять, что энергия жизни таится в единстве столь важных категорий - возможностей и желаний, трещина обратится пропастью и он рухнет в нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159