По всему фронту зазвучали офицерские свистки: команда к атаке. Леудаст занимал офицерский пост, но свисток носить чином не вышел. Хватило и крика:
— Вперед!!!
Двинулись с места бегемоты. Чудовища остановились на окраине Мидлума. Те, что несли на спинах ядрометы, вместе с передвижной батареей обрушили свои снаряды на несчастную деревню. Другие поливали деревенские избы огненными лучами из станковых жезлов. В Мидлуме вспыхнули пожары, подсвечивая восточный горизонт, будто не ко времени подступившая заря.
Леудаст припал к земле, как ему показалось, за заснеженным валуном. Но на валунах не растет шерсть, то был дохлый бегемот — давно, судя по всему, дохлый, а значит, скорей всего, альгарвейский.
— Перебежками! — гаркнул Леудаст. — Перебежками!
Бойцы знали, что делать: одни залегли, прикрывая огнем бегущих, покуда те наступали, потом обе группы менялись ролями. Но одно дело — знать, а другое — делать, причем под огнем и сразу как положено. Большего, чем получилось в результате, Леудаст от своих подчиненных и не ожидал.
Его живо интересовало, нет ли у альгарвейцев в Мидлуме бегемотов. Если и были, звери непременно выйдут на открытое место: единственное, что могло остановить атакующего бегемота, — другой бегемот. Но из-за горящих домов не показалось ни единого чудовища. Может, подумал с надеждой Леудаст, они все от холода сдохли.
Когда пришел его черед, сержант ринулся вперед, к полыхающей деревне. Он промчался мимо повалившегося в снег мальчишки — тот зажимал обеими руками живот, но алая кровь хлестала сквозь пальцы, дымящейся струей стекая в снег. Леудаст только головой покачал на бегу.
Ему не раз приходилось отбивать атаки альгарвейцев на укрепленные деревни. Он знал, как это делается, и, к несчастью, противник тоже это понимал. В обороне они держались не хуже, чем в нападении. Но оставаться в Мидлуме и цепляться за каждый дом рыжики не могли себе позволить — потому что ункерлантцы не просто бросили солдат в лобовую атаку на деревню, но одновременно обходили ее с флангов, отрезая от захваченной противником территории.
«Вы сами научили нас этому трюку, — подумал Леудаст. — Посмотрим теперь, как он понравится вам».
Что он стал бы делать на месте альгарвейского командира, сержант не задумывался. Рыжик отправил часть бойцов в тыл, остальные же остались на месте. Вслед убегающим альгарвейцам двинулись неторопливые бегемоты. В сером свете зари фигурки рыжиков на снегу представляли собою отличные мишени.
В Мидлуме же по-прежнему кипел бой. У виска Леудаста прошипел луч. Сержант бросился в снег, паля во все стороны. Ему ответил пронзительный вскрик. Солдат хмыкнул довольно, но подниматься не торопился. Любой альгарвеец, оставшийся в живых к этому часу, должен быть ветераном, а ветераны горазды на всякие хитрости.
Что ж, у Леудаста были в рукаве свои козыри.
— Сдавайтесь! — крикнул он вначале на родном языке, потом, как ему казалось, на альгарвейском, и, поневоле перейдя снова на ункерлантский, продолжил: — Вам не одолеть!
Может, кто-то из солдат Мезенцио знал вражеское наречие. А может, и не знал, но понял. Мало-помалу перестрелка стихла. По одному, по двое из разрушенных изб и окопов выходили альгарвейцы: безоружные, с поднятыми руками, с ужасом в глазах.
— Силы горние… — прошептал Леудаст почти с трепетом.
Никогда прежде он не видел, чтобы рыжики сдавались в плен в таком множестве. Сбросив оцепенение, сержант кинулся вслед за своей ротой — обобрать пленных.
Ковыляя по заснеженной равнине на юго-восток, Тразоне размышлял о несбывшемся.
— Эй, сержант! — крикнул он, и слова замерзли туманным облачком. — Правда, что ли, мы видели драные башни Свеммелева драного дворца?
— Не знаю, как ты, а я точно видел, — глухо отозвался сержант Панфило из-под толстого шарфа, которым завязал нижнюю часть физиономии. — Мы же вместе вышли на тальфангский рынок, ты и я. Если бы мы перешли площадь…
— Угу. Если бы. — Тразоне пожал широкими плечами; могучим сложением он напоминал ункерлантца. И смутить его было так же тяжело — а может, солдат просто был слишком упрям, чтобы признать поражение. — Вот что я скажу, сержант: тьма добрых парней вышла на эту драную площадь. И куда меньше — ушло с нее.
— Это точно. — Панфило покивал немного. — Капитан Галафроне был, пожалуй, лучшим командиром из всех, кого я знал, а знавал я их немало! Да я бы королю в лицо сказал то же самое, хоть в Галафроне и капли дворянской крови не было.
— Еще бы не сказать, коли это чистая правда. — Тразоне миновал застывшую тушу павшего от стужи единорога. Шкура зверя была белее снега, в котором тот валялся. Солдат ткнул в нее пальцем. — Отрядить бы кого да разделать скотину. Гора доброго мяса, если только найдется место развести костер да прожарить его как следует.
— Ага. — Хоть Панфило и любил поесть, сейчас его занимало другое. — Я уже который день командую нашей ротой — силы горние, я долбаным батальоном уже который день командую! — а меня кто-нибудь произведет в офицеры? Едва ли, раз мой папаша зарабатывал, тачая башмаки!
— Вот тут не знаю, сержант, — отозвался Тразоне. — За последнее время дворян уже столько полегло, что их на всю державу не хватит вскоре. Вы, главное, помереть не вздумайте, а там и до новых нашивок недалеко.
— Да, мертвым чины без надобности. — Панфило вдруг принялся озираться. Тразоне понимал, отчего: пытался отыскать взглядом ункерлантских бегемотов в снегоступах или ункеров-пехотинцев в белых халатах. В такой буран бойцы Свеммеля оказывались подвижней свиих портивников. Тразоне тоже не позволял себе расслабиться.
Но пока врага не было видно — и слава за это силам горним. Проходя мимо замерзшего трупа какого-то несчастного альгарвейца, Тразоне разразился грубым хохотом.
— И что тут веселого? — осведомился Панфило.
— Бедолагу скрючило — ну точь-в-точь как того единорога! —
— Ха, — процедил Панфило. — Ха-ха.
Тразоне только плечами пожал, не сбавляя шага. По его мнению, ответ командира большего и не заслуживал.
Где-то впереди послышались резкие злопки разрывов, и миг спустя в вышине прокричал дракон.
— Ункерлантский, видать, — устало промолвил солдат. — А наши летчики где, прах побери ленивых засранцев?!
— Появляются иногда, — ответил Панфило с натужным оптимизмом. — Но наши сил растянуты по всему фронту…
— Ункерлантцам хватает драконов, чтобы нам ядра на головы швырять, — уныло отозвался Тразоне. — А для них фронт не короче. — Он махнул рукой, прежде чем Панфило успел ответить. — Знаю-знаю: а где-то на другом участке мы на них ядра бросаем. Но они-то здесь бомбардировку устроили! И одно из этих клятых ядер может свалиться мне на голову.
— Не станут они на нас ядра тратить — мелкая для них сошка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203