никаких выпивонов, никаких закусонов.
Пришлось нашей веселой компании удариться в конспирацию. В дровяном сарае немедленно созвали конспиративное совещание.
На совещании присутствовали: я, Жора и вольный художник Прокопий.
На повестке дня стоял только один вопрос — в какую дерезовую чащу переходить.
Выступали: вольный художник Прокопий, Жора и я.
Постановили единогласно: горло промачивать за речкой Ворсклой, на окраине, в зеленой роще. В том местечке, которое носит историческое название Копылы.
Вот там нас в летний погожий вечер и застукали...
Началось с малого. Начали мерять, у кого длиннее патлы — у художника или у Жоры, моего друга и кореша.
Опрокинули первую рюмаху, померили — у Прокопия! Выпили вторую, померили — у кореша!
Что за наваждение! Льем, пьем, меряем и не можем разобрать: почему то у одного, то у другого космы удлиняются?
Заподозрив со стороны вольного художника какую-то каверзу, Жора сказал:
— Прокопе! Ты мне рога не наставляй!
— Хулу порешь! Разве не видишь — темно! Темпераментный Жора не стерпел:
— Ах, тебе темно? Дай-ка я засвечу!
Кто кому первый засветил, кто кого первого за космы схватил — не рассмотрел.
Все трое разобрались во всем, когда попали в рай... в раймилицию.
Глянули — у каждого под глазами светят пестрые фонарики. Небольшие, но разноцветные: синенькие, красненькие и зелененькие.
Впервые в своей жизни я взялся за трудовую метлу. Метелочкой улицу подметал.
Галинка каждое утро навещала. Поздоровается и тихо шепнет:
— Сема! Ой, Сема! Милый мой друже! Помни —кто напрямик кочует, тот дома не ночует.
9
Метла натрудила руки — отдыхаю. Пятый день отлеживаюсь дома.
Какая красота — домашние хлопоты. Подают, убирают... Теплота и внимание... Умоют, причешут, еще и зеркальце под самую мордочку подставят. Посмотрю, цмок-цу губами и повернусь на другой бок. Роскошествую... Лежу, не встаю,
А вокруг моей особы и метушня и беготня. Несут то, подносят другое. Хлопотливая бабуся заговорщицки подмигивает и под подушку засовывает что-то стеклянное.
— Внучек! Целебное! Потяни для бодрости духа!..
Ох, бабусенция! Очаровательный ты мой предок! Потянул то, что и надо,— эликсир с перцем. Выше сорока градусов...
Потяну — посплю. Посплю — потяну. Ей-богу, лучшая жигуха, чем в детских яслях!
Кликну: «Маман, подай! Маман, убери!»
А мать как мать — не знает, на какую и ногу ступать,
10
Ура — радостная новость! В мою тихую келью нежданно-негаданно влетел Жора в сопровождении прекрасной Феи.
Щебетливая пташечка! Бегает, ласточкой по комнате порхает.
Что значит элегантная девчонка! Умеет ценить женскую красоту. На одной ножке скачет и кокетливо в зеркальце заглядывает. То подправит бровки, то подмажет губки...
Мамусю и бабусю Фея очаровала. Надю, Галю — нет, Они искоса поглядывали и немым взглядом спрашивали! с какой ветки эта сизоокая пташечка слетела?
Скромных студенток я прекрасно понимаю: их разбирала скрытая зависть. На модной Фее одних чертиков прыгало штук двенадцать. На серьгах, браслетах...
Серебряное портмоне и то лукавым украшено. Мастер выгравировал классическую сценку: возле посудника черт Солоху искушал...
Что и говорить — модница! Знает, какими штучками-мучками распалить огонек зависти у наивных провинциалок...
Коротенько опишу колоритный костюм молодой попрыгуньи.
Платье а-ля модерн — нежные девичьи ножки плотненько облегали мальчишечьи брючки. А фигурка какая тонюсенькая!.. Фея зеленым поясом так затянулась, гак засупонилась, что, ей-ей, трудно представить, как она, бедняжка, дышит. Прическу мои друзья носили раз нофасонную: Фея —хвостом вверх, Жора — хвосто вниз.
Болтали, говорили и мою душеньку повеселили «откололи» танго.
Вот выкидывали кренделя! Кошечка с перепугу даже на шкаф прыгнула. Глупая перепутала: Жора и Фея классическое танго танцевали, а ей показалось — по хате полосатая тигра скачет,
11
Мы с Жорой ведем интимный разговор — почему Фея, а не Психея? Оказывается — девочка родилась и терпеливо в десятилетке училась с именем Пелагея. Выпестованная на руках мамуси и папуси, девушка, прочитав в дипломе — Пелагея, обомлела. Упала на паркетный пол.
Очнувшись, слезно зарыдала:
— Папуська! Мамуська! Я ваша дочка или не ваша? Я не Пелагея, я — Фея!
— Сема! Семочка! Ты знаешь, кто у моей подруги родители? Высота...
Папуся — сюда, мамуся — туда... Два звонка — готово! Имя переменили.
Жора придвинулся, оглянулся и на ухо зашептал:
— Фея — чудесница! Не смотри, что козой прыгает, а какую она силу имеет! Феечка нажала на мамуньку, ма-мунька на папуньку... Отец на брата, брат на свата.., А сват не знал, куда меня и посадить... Работка — краоь тище! Сема! Дружок! Я — экспедитор! Хочешь стать ма« им помощником? С ходу научу торговать.
12
Учусь у Жоры — и теоретически и практически. Наука не сложная... Жора учит: с чужого воза бери и на свой клади.
Экспедиторские наклонности у Жоры обнаружились незаурядные. Подход рыбацкий — ловко ловил рыбку в мутной воде.
Наловит — щуку заву, карасика заму.
Завбазой Семен Семенович не нарадуется. «О! — говорил.—О! Мастер! О! Пловец! В мокрую воду нырнет и сухим вынырнет».
Я сразу же остался с носом. Учился-учился и на первых коммерческих экзаменах с треском провалился. Семен Семенович в кабинете спросил:
— Умеете ли вы по шумному базару сумки носить? Жора дергает за штанину: говори —умею. А я,—
черт его знает, почему Жора за штаны хватает,— пожав плечом, громко засмеялся.
Зав яснее сказал:
— Моя половина остановилась на вашей кандидатуре. Просит ее сопровождать на базар и с базара. Сумки небольшие, каждая по десять килограхммов. Вес в зарплате учитывается...
Сами подумайте, ведь вопрос явно несуразный. Я сам ищу такого дурака, чтобы за мной сумки носил.
Жора глазами на меня стреляет и чем-то острым тычет то в спину, то в ягодицу. Намекает: пусть ваша половина пальцем поманит — и моя спина согнется...
А я стою и думаю: «Боже, боже!.. Ну нет никакой административной психологии! А еще и начальник! Я родной маме никогда в хату охапки дров не принес! А то перед какой-то мадам гни спину!»
Разумеется, я от смеха даже присел. Расхохотался, не могу остановиться, а завбазой таинственно наклонился к Жоре. Наверное, расспрашивал: «Где ты взял этого недотепу?»
13
Ох, и распекал же меня Жора! Ох, и клял, тактичному поведению учил:
— Разве можно перед начальством нос задирать! Сказал зав: неси — интеллигентно улыбнись и тащи. Руки не отвалятся. Вот что, друже, дипломатично попроси прощения. Так и так, мол, сдуру смеялся... «Вы меня не поняли. Я не над вами смеялся. Простите! Не карайте!, Всегда к вашим услугам...» Становись завтра у вешалки, первым встречай зава, вежливенько раздень и один на один деликатненько поговори.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Пришлось нашей веселой компании удариться в конспирацию. В дровяном сарае немедленно созвали конспиративное совещание.
На совещании присутствовали: я, Жора и вольный художник Прокопий.
На повестке дня стоял только один вопрос — в какую дерезовую чащу переходить.
Выступали: вольный художник Прокопий, Жора и я.
Постановили единогласно: горло промачивать за речкой Ворсклой, на окраине, в зеленой роще. В том местечке, которое носит историческое название Копылы.
Вот там нас в летний погожий вечер и застукали...
Началось с малого. Начали мерять, у кого длиннее патлы — у художника или у Жоры, моего друга и кореша.
Опрокинули первую рюмаху, померили — у Прокопия! Выпили вторую, померили — у кореша!
Что за наваждение! Льем, пьем, меряем и не можем разобрать: почему то у одного, то у другого космы удлиняются?
Заподозрив со стороны вольного художника какую-то каверзу, Жора сказал:
— Прокопе! Ты мне рога не наставляй!
— Хулу порешь! Разве не видишь — темно! Темпераментный Жора не стерпел:
— Ах, тебе темно? Дай-ка я засвечу!
Кто кому первый засветил, кто кого первого за космы схватил — не рассмотрел.
Все трое разобрались во всем, когда попали в рай... в раймилицию.
Глянули — у каждого под глазами светят пестрые фонарики. Небольшие, но разноцветные: синенькие, красненькие и зелененькие.
Впервые в своей жизни я взялся за трудовую метлу. Метелочкой улицу подметал.
Галинка каждое утро навещала. Поздоровается и тихо шепнет:
— Сема! Ой, Сема! Милый мой друже! Помни —кто напрямик кочует, тот дома не ночует.
9
Метла натрудила руки — отдыхаю. Пятый день отлеживаюсь дома.
Какая красота — домашние хлопоты. Подают, убирают... Теплота и внимание... Умоют, причешут, еще и зеркальце под самую мордочку подставят. Посмотрю, цмок-цу губами и повернусь на другой бок. Роскошествую... Лежу, не встаю,
А вокруг моей особы и метушня и беготня. Несут то, подносят другое. Хлопотливая бабуся заговорщицки подмигивает и под подушку засовывает что-то стеклянное.
— Внучек! Целебное! Потяни для бодрости духа!..
Ох, бабусенция! Очаровательный ты мой предок! Потянул то, что и надо,— эликсир с перцем. Выше сорока градусов...
Потяну — посплю. Посплю — потяну. Ей-богу, лучшая жигуха, чем в детских яслях!
Кликну: «Маман, подай! Маман, убери!»
А мать как мать — не знает, на какую и ногу ступать,
10
Ура — радостная новость! В мою тихую келью нежданно-негаданно влетел Жора в сопровождении прекрасной Феи.
Щебетливая пташечка! Бегает, ласточкой по комнате порхает.
Что значит элегантная девчонка! Умеет ценить женскую красоту. На одной ножке скачет и кокетливо в зеркальце заглядывает. То подправит бровки, то подмажет губки...
Мамусю и бабусю Фея очаровала. Надю, Галю — нет, Они искоса поглядывали и немым взглядом спрашивали! с какой ветки эта сизоокая пташечка слетела?
Скромных студенток я прекрасно понимаю: их разбирала скрытая зависть. На модной Фее одних чертиков прыгало штук двенадцать. На серьгах, браслетах...
Серебряное портмоне и то лукавым украшено. Мастер выгравировал классическую сценку: возле посудника черт Солоху искушал...
Что и говорить — модница! Знает, какими штучками-мучками распалить огонек зависти у наивных провинциалок...
Коротенько опишу колоритный костюм молодой попрыгуньи.
Платье а-ля модерн — нежные девичьи ножки плотненько облегали мальчишечьи брючки. А фигурка какая тонюсенькая!.. Фея зеленым поясом так затянулась, гак засупонилась, что, ей-ей, трудно представить, как она, бедняжка, дышит. Прическу мои друзья носили раз нофасонную: Фея —хвостом вверх, Жора — хвосто вниз.
Болтали, говорили и мою душеньку повеселили «откололи» танго.
Вот выкидывали кренделя! Кошечка с перепугу даже на шкаф прыгнула. Глупая перепутала: Жора и Фея классическое танго танцевали, а ей показалось — по хате полосатая тигра скачет,
11
Мы с Жорой ведем интимный разговор — почему Фея, а не Психея? Оказывается — девочка родилась и терпеливо в десятилетке училась с именем Пелагея. Выпестованная на руках мамуси и папуси, девушка, прочитав в дипломе — Пелагея, обомлела. Упала на паркетный пол.
Очнувшись, слезно зарыдала:
— Папуська! Мамуська! Я ваша дочка или не ваша? Я не Пелагея, я — Фея!
— Сема! Семочка! Ты знаешь, кто у моей подруги родители? Высота...
Папуся — сюда, мамуся — туда... Два звонка — готово! Имя переменили.
Жора придвинулся, оглянулся и на ухо зашептал:
— Фея — чудесница! Не смотри, что козой прыгает, а какую она силу имеет! Феечка нажала на мамуньку, ма-мунька на папуньку... Отец на брата, брат на свата.., А сват не знал, куда меня и посадить... Работка — краоь тище! Сема! Дружок! Я — экспедитор! Хочешь стать ма« им помощником? С ходу научу торговать.
12
Учусь у Жоры — и теоретически и практически. Наука не сложная... Жора учит: с чужого воза бери и на свой клади.
Экспедиторские наклонности у Жоры обнаружились незаурядные. Подход рыбацкий — ловко ловил рыбку в мутной воде.
Наловит — щуку заву, карасика заму.
Завбазой Семен Семенович не нарадуется. «О! — говорил.—О! Мастер! О! Пловец! В мокрую воду нырнет и сухим вынырнет».
Я сразу же остался с носом. Учился-учился и на первых коммерческих экзаменах с треском провалился. Семен Семенович в кабинете спросил:
— Умеете ли вы по шумному базару сумки носить? Жора дергает за штанину: говори —умею. А я,—
черт его знает, почему Жора за штаны хватает,— пожав плечом, громко засмеялся.
Зав яснее сказал:
— Моя половина остановилась на вашей кандидатуре. Просит ее сопровождать на базар и с базара. Сумки небольшие, каждая по десять килограхммов. Вес в зарплате учитывается...
Сами подумайте, ведь вопрос явно несуразный. Я сам ищу такого дурака, чтобы за мной сумки носил.
Жора глазами на меня стреляет и чем-то острым тычет то в спину, то в ягодицу. Намекает: пусть ваша половина пальцем поманит — и моя спина согнется...
А я стою и думаю: «Боже, боже!.. Ну нет никакой административной психологии! А еще и начальник! Я родной маме никогда в хату охапки дров не принес! А то перед какой-то мадам гни спину!»
Разумеется, я от смеха даже присел. Расхохотался, не могу остановиться, а завбазой таинственно наклонился к Жоре. Наверное, расспрашивал: «Где ты взял этого недотепу?»
13
Ох, и распекал же меня Жора! Ох, и клял, тактичному поведению учил:
— Разве можно перед начальством нос задирать! Сказал зав: неси — интеллигентно улыбнись и тащи. Руки не отвалятся. Вот что, друже, дипломатично попроси прощения. Так и так, мол, сдуру смеялся... «Вы меня не поняли. Я не над вами смеялся. Простите! Не карайте!, Всегда к вашим услугам...» Становись завтра у вешалки, первым встречай зава, вежливенько раздень и один на один деликатненько поговори.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67