Знаю — утону, как же я домой приду?
Прихожу на речку. Тут гам и суета. Смеются, прыгают, ныряют, выныривают... Я разделся, пошел на берег и остановился: не знаю, куда лучше прыгать.
— Прыгай вот здесь. Тут тебе будет по колено. Я недолго думал, взял и прыгнул.
Ноги погрузились и меня за собой потащили. Погружаюсь и погружаюсь, ибо плавать не умею.
Говорили же мне: «Учись, Сашко, плавать. Учись—-не пожалеешь».
А я думал: «Плескаться в воде — разве это наука?»
И вот вам, опускаюсь на дно. Гребу руками, помогаю ногами, верчу головой, а меня на дно тянет.
Хлопцы, стоявшие на берегу, начали дискутировать.
— А ну,— говорят,— вынырнет или не вынырнет? Может, и вынырнет, ноги длинные.
Они дискутируют, а я чувствую, что тону.
— Хлопцы! — кричу.— Спасайте! Потопаю!
— Не кричи,— говорят,— а то в рот воды наберешь. Еле-еле спасся. Вылез и упал на берег. Конечно, ко
мне тогда все прибежали.
— Наверное,— говорят,— надо воду выкачать, А как выкачать, никто не знает.
Один говорит:
— Я,— говорит,— где-то в книжке читал, что прежде всего надо веслом на живот надавить.
— Дурень ты,— отозвался другой.— Первая помощь — это веслом по голове бить.
Словом, кто-то меня как шарахнет веслом по голове, я и очнулся.
Так вот я и говорю: учитесь плавать, с вышки прыгать, глубоко нырять и мастерски выныривать.
ДЕБЕТ
На базу Федя Вертун пришел скромненьким, тихоньким.
Скромно, тихо подал заведующему базой мокрую записочку. Небольшую цидулку полили слезами два родственничка: папенька и дяденька.
Щедро политая бумажка сразу помогла: Вертун стал экспедитором.
Завбазой Семен Семенович начальственно авторучкой черкнул: «В штат. Шусгрый. Бойкий...»
Нацепил Вергун на нос дымчатые очки и приступил к служебным обязанностям. Да заодно ходы-выходы изучил: через какую дырку можно просунуть знакомым коровкам дармового хлебца...
Вертун работал и бухгалтерские тонкости изучал. Вытащит синенький блокнот и вежливо-вежливо переспрашивает:
— Скажите, пожалуйста, что это за штука — дебет? Извините, я спрашивал Ольгу Ивановну, старшего бухгалтера. Но она рисовала на балансе каких-то птичек, засмеялась и ответила: «Это птица!»
С горем пополам Вертун осилил эту науку, Присмотрелся, каких птиц в дебет заносят...
Он отлично пользовался своим дальнобойным зрением. За километры распознавал: что плавает, что летает, а что и на месте стоит...
Еще издалека замечал, где и почему буксует. Почему в заднем колесе сухая спица скрипит...
Заметит и аккуратненько размочит. Пускай смазанное колесико исправнее крутится.
Без чванства подмажет и поплюет.
Знал, когда, где и кому да из какого ковшика брызнуть в глаза мыльной водой.
Плеснет — готово, И подымает уже тост за наше жилищное счастье:
— Братцы! Вот этот домик, который мы с вами строим, наш зав, наш Семен Семенович, сегодня утром около вешалки категорически поставил на мои плечи. Снял пальто, схватил меня за руки и сказал: «Гордись, Федя!
Решили на тебя возложить двухэтажный дом. Строй! Проявляй инициативу!» Братцы! Честь-то какая мне! Обещаю вам: проявлю инициативу! Окна вставлю! Такие окна вставлю, каких вам еще никто не вставлял! Бу ду жив-здоров, и высокой крышей вас накрою.
Начал Федя Вертун проявлять на строительстве кипу чую инициативу,
Проявлял вдохновенно, лирически. Поймает пайщика в уголочке, расстегнет рубашку, выставит грудь и начинает уговаривать:
— Вот это грудь! Это моя грудь! Раскрытая! Бюрократизма— ни грамма! Бери, хватай, она твоя! Хочешь, чтобы тебе комнату формально расписали? Хочешь? Советую: не чурайся архитектурного минимума! Вот видишь, косяк, видишь? Не стыдись, положи сюда минимальный трояк, и косяк никогда тебе на голову не упадет. А теперь возьмем-ка, друг, еще одну мелочь. Возьмем пол. Что такое пол? Доски. А дерево, тебе известно, гнется, изгибается, коробится. Вот тут и не делай промаха. Подложи пятерочку. Гарантирую: скорее нас с тобой покоробит, чем эту вовремя закаленную дощеч ку! Что же тебе про двери сказать? Еще в древней пого ворке сказано: «Стучите — и они откроются!» Ну ты же знаешь: двери одной поговоркой, хоть и древней, не зашпаклюешь. Так вот и слушай. Резонно слушай! Смажь двери десяткой, и они тебе будут и открываться и закрываться. Минимум десятку! Что такое для хороших людей червонец какой-то! Ерунда! Зато из дымовой трубы не будет кричать: «Ага-га-га! Забыли двери смазать! Слышите, как скрежещут?»
Научился Вертун и на высокую крышу взбираться, наловчился и в душу залезать.
А каким Вертун стал корректным! Боже! Как он артистически спину гнул! Согнет — ни одна косточка не хрустнет.
Скажет супруга начальника: «Феденька! Хочу свеженького карпа зеркального» — и Федя с согнутой спиной бежит рыбачить. Днем или ночью, а желанная рыбка жарится на сквороде....
— Ах-ах! — щебечет довольная супруга начальника.— Вы, Федя, чудотворец! Целое ведерко набрали! Возьмите наряды. Оформленные... Я Семе сказала: «Подпиши»,
Однажды утром заведующему базой доложили:
— Федя в парке культуры спортивные упражнения делает: на четвереньках ползает!
— Какого черта его туда понесло? — спрашивает Семен Семенович.
— Перед бюстом физкультурницы пламенную клятву дает — перцовки в рот не брать: валит, мол, проклятая/с ног.
Семен Семенович про себя думает: «Вот глупенький. На коленях ползает. Мучается, голубчик! Страдает!..» Позвал шофера:
— Вася! Кати, дорогуша, в парк, Федя сплоховал — хватил лишнего... Хватай за поясницу и заталкивай в машину.
На пороге интимно шофера за пуговицу взял:
— Вася! Только ты того. Молчок. Спросят, чья машина? Скажи: «Скорая помощь. Спасаем чудака. В буфете пробкой подавился...»
А мне Семен Семенович упрек сделал:
— Это вы в газету тиснули? Да знаю, вы! По почерку вижу, ваша шпилька! Да, Федя повел себя недостойно, это верно. В парке культуры в одних трусах хрюкал! Но и вы же не маленький. Вас учить не надо. Ну не рассчитал человек. Раз на раз не приходится. Вы ведь хорошо знаете, что от пол-литра не только захрюкаешь— залаешь! А вот забыли вы про другое: Федя у нас — сила! Кипучий, энергичный. Ногтями из-под земли материалы вырывает! Кирпич с неба хватает! Стоило ли такого способного, работящего человека позорить? Ведь вы как написали: «В мутной воде несется щукой у дна». Эх вы, сочинитель! Разве можно равнять человека с рыбой? Ведь это экспедитор! Какая же это рыба? Нет, как хотите, а это — извращение фактов.
За мешки хвалю вас. О мешках вы написали истинную правду. Мыши действительно здорово распотрошили мешкотару. За это преступление коты уже понесли заслуженное наказание. Понесли и понесут. Да, понесут!
А вообще мы это позорное дело рассматриваем серьезно, по-деловому. Назначили тебя экспедитором — гори!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Прихожу на речку. Тут гам и суета. Смеются, прыгают, ныряют, выныривают... Я разделся, пошел на берег и остановился: не знаю, куда лучше прыгать.
— Прыгай вот здесь. Тут тебе будет по колено. Я недолго думал, взял и прыгнул.
Ноги погрузились и меня за собой потащили. Погружаюсь и погружаюсь, ибо плавать не умею.
Говорили же мне: «Учись, Сашко, плавать. Учись—-не пожалеешь».
А я думал: «Плескаться в воде — разве это наука?»
И вот вам, опускаюсь на дно. Гребу руками, помогаю ногами, верчу головой, а меня на дно тянет.
Хлопцы, стоявшие на берегу, начали дискутировать.
— А ну,— говорят,— вынырнет или не вынырнет? Может, и вынырнет, ноги длинные.
Они дискутируют, а я чувствую, что тону.
— Хлопцы! — кричу.— Спасайте! Потопаю!
— Не кричи,— говорят,— а то в рот воды наберешь. Еле-еле спасся. Вылез и упал на берег. Конечно, ко
мне тогда все прибежали.
— Наверное,— говорят,— надо воду выкачать, А как выкачать, никто не знает.
Один говорит:
— Я,— говорит,— где-то в книжке читал, что прежде всего надо веслом на живот надавить.
— Дурень ты,— отозвался другой.— Первая помощь — это веслом по голове бить.
Словом, кто-то меня как шарахнет веслом по голове, я и очнулся.
Так вот я и говорю: учитесь плавать, с вышки прыгать, глубоко нырять и мастерски выныривать.
ДЕБЕТ
На базу Федя Вертун пришел скромненьким, тихоньким.
Скромно, тихо подал заведующему базой мокрую записочку. Небольшую цидулку полили слезами два родственничка: папенька и дяденька.
Щедро политая бумажка сразу помогла: Вертун стал экспедитором.
Завбазой Семен Семенович начальственно авторучкой черкнул: «В штат. Шусгрый. Бойкий...»
Нацепил Вергун на нос дымчатые очки и приступил к служебным обязанностям. Да заодно ходы-выходы изучил: через какую дырку можно просунуть знакомым коровкам дармового хлебца...
Вертун работал и бухгалтерские тонкости изучал. Вытащит синенький блокнот и вежливо-вежливо переспрашивает:
— Скажите, пожалуйста, что это за штука — дебет? Извините, я спрашивал Ольгу Ивановну, старшего бухгалтера. Но она рисовала на балансе каких-то птичек, засмеялась и ответила: «Это птица!»
С горем пополам Вертун осилил эту науку, Присмотрелся, каких птиц в дебет заносят...
Он отлично пользовался своим дальнобойным зрением. За километры распознавал: что плавает, что летает, а что и на месте стоит...
Еще издалека замечал, где и почему буксует. Почему в заднем колесе сухая спица скрипит...
Заметит и аккуратненько размочит. Пускай смазанное колесико исправнее крутится.
Без чванства подмажет и поплюет.
Знал, когда, где и кому да из какого ковшика брызнуть в глаза мыльной водой.
Плеснет — готово, И подымает уже тост за наше жилищное счастье:
— Братцы! Вот этот домик, который мы с вами строим, наш зав, наш Семен Семенович, сегодня утром около вешалки категорически поставил на мои плечи. Снял пальто, схватил меня за руки и сказал: «Гордись, Федя!
Решили на тебя возложить двухэтажный дом. Строй! Проявляй инициативу!» Братцы! Честь-то какая мне! Обещаю вам: проявлю инициативу! Окна вставлю! Такие окна вставлю, каких вам еще никто не вставлял! Бу ду жив-здоров, и высокой крышей вас накрою.
Начал Федя Вертун проявлять на строительстве кипу чую инициативу,
Проявлял вдохновенно, лирически. Поймает пайщика в уголочке, расстегнет рубашку, выставит грудь и начинает уговаривать:
— Вот это грудь! Это моя грудь! Раскрытая! Бюрократизма— ни грамма! Бери, хватай, она твоя! Хочешь, чтобы тебе комнату формально расписали? Хочешь? Советую: не чурайся архитектурного минимума! Вот видишь, косяк, видишь? Не стыдись, положи сюда минимальный трояк, и косяк никогда тебе на голову не упадет. А теперь возьмем-ка, друг, еще одну мелочь. Возьмем пол. Что такое пол? Доски. А дерево, тебе известно, гнется, изгибается, коробится. Вот тут и не делай промаха. Подложи пятерочку. Гарантирую: скорее нас с тобой покоробит, чем эту вовремя закаленную дощеч ку! Что же тебе про двери сказать? Еще в древней пого ворке сказано: «Стучите — и они откроются!» Ну ты же знаешь: двери одной поговоркой, хоть и древней, не зашпаклюешь. Так вот и слушай. Резонно слушай! Смажь двери десяткой, и они тебе будут и открываться и закрываться. Минимум десятку! Что такое для хороших людей червонец какой-то! Ерунда! Зато из дымовой трубы не будет кричать: «Ага-га-га! Забыли двери смазать! Слышите, как скрежещут?»
Научился Вертун и на высокую крышу взбираться, наловчился и в душу залезать.
А каким Вертун стал корректным! Боже! Как он артистически спину гнул! Согнет — ни одна косточка не хрустнет.
Скажет супруга начальника: «Феденька! Хочу свеженького карпа зеркального» — и Федя с согнутой спиной бежит рыбачить. Днем или ночью, а желанная рыбка жарится на сквороде....
— Ах-ах! — щебечет довольная супруга начальника.— Вы, Федя, чудотворец! Целое ведерко набрали! Возьмите наряды. Оформленные... Я Семе сказала: «Подпиши»,
Однажды утром заведующему базой доложили:
— Федя в парке культуры спортивные упражнения делает: на четвереньках ползает!
— Какого черта его туда понесло? — спрашивает Семен Семенович.
— Перед бюстом физкультурницы пламенную клятву дает — перцовки в рот не брать: валит, мол, проклятая/с ног.
Семен Семенович про себя думает: «Вот глупенький. На коленях ползает. Мучается, голубчик! Страдает!..» Позвал шофера:
— Вася! Кати, дорогуша, в парк, Федя сплоховал — хватил лишнего... Хватай за поясницу и заталкивай в машину.
На пороге интимно шофера за пуговицу взял:
— Вася! Только ты того. Молчок. Спросят, чья машина? Скажи: «Скорая помощь. Спасаем чудака. В буфете пробкой подавился...»
А мне Семен Семенович упрек сделал:
— Это вы в газету тиснули? Да знаю, вы! По почерку вижу, ваша шпилька! Да, Федя повел себя недостойно, это верно. В парке культуры в одних трусах хрюкал! Но и вы же не маленький. Вас учить не надо. Ну не рассчитал человек. Раз на раз не приходится. Вы ведь хорошо знаете, что от пол-литра не только захрюкаешь— залаешь! А вот забыли вы про другое: Федя у нас — сила! Кипучий, энергичный. Ногтями из-под земли материалы вырывает! Кирпич с неба хватает! Стоило ли такого способного, работящего человека позорить? Ведь вы как написали: «В мутной воде несется щукой у дна». Эх вы, сочинитель! Разве можно равнять человека с рыбой? Ведь это экспедитор! Какая же это рыба? Нет, как хотите, а это — извращение фактов.
За мешки хвалю вас. О мешках вы написали истинную правду. Мыши действительно здорово распотрошили мешкотару. За это преступление коты уже понесли заслуженное наказание. Понесли и понесут. Да, понесут!
А вообще мы это позорное дело рассматриваем серьезно, по-деловому. Назначили тебя экспедитором — гори!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67