Но не то от быстрого кружения, не то от хмельной осязаемости ее теплого упругого тела под своими ладонями у Васьки закружилась голова, и он, против воли, крепко ухватился за Зосю, чтобы не упасть.
— Послушай, Васек, - в ее голосе он уловил нотки жалости, — с каких это пор ты начал пить?
«Васек» она сказала просто, буднично, будто они никогда и не ссорились. Он, смущенный, потупился.
— Разве я пью? — пробормотал невнятно. — Так, для настроения. — И внезапно, будто очищаясь от грехов, произнес как на духу:—А если честно, то здесь я по делу. Хотели преподать тут одному урок воспитания, да что-то нет его.
— Это кому же? — Зося вскинула настороженные глаза.
— Да дружку нашему общему, Акиму,— с веселой дерзостью ответил Васька.
Зося так резко остановилась, что Ваську занесло в сторону. Она ухватила его за куртку, потянула к себе,
Он непонимающе уставился на нее: что, опять не то? Зося сверлила его молчаливым и гневным взглядом. Танец кончился. Круг быстро пустел. На них, стоящих посреди зала, начали обращать внимание.
Зося медленно опустила руки и как-то устало поплелась на свое место, где ее уже с нетерпением поджидала Лиля. Мотыль, к удивлению Васьки, исчез.
Васька обостренным чутьем угадал Зосину встревожен ность. Ревнивое чувство холодком обволокло сердце. За Акима боится?
Но тут же с надеждой подумал: «А может, за меня?» Ну сегодня за Ваську Неулыбу бояться нечего! Он — с друзьями! Один—-за всех, и все — за одного!
Сбоку, метрах в двух от пего, началась подозрительная возня. Васька заметил, как туда, неучтиво 'расталкивая локтями людей, торопливо направился Антрацит, а за ним — Мамлюк. Ясно: заварушка! Люди, почувствовав неладное, предупредительно расступились.
Васька встрепенулся, как боевой петух. На миг увидел с перекошенным лицом Лерку. Он пытался ухватить за руку незнакомого парня. Парень хмурился и независимо потряхивал чубом.
Внезапно, ахнув, Лерка ударил парня в лицо. Тот, не ожидая удара, упал навзничь. Тут же на Лерку кинулись трое, пытаясь сбить с ног. Но как из-под земли возле Лерки вырос Мотыль. Точно костер, в который подбросили сушняка, ярко вспыхнула потасовка.
Хмельная решимость ударила Ваське в голову, от нее потемнело в глазах. Выхватив из кармана куцку, умело сплетенную для него Мышкой из трехцветного телефонного провода, он ринулся на помощь Лерке. Но, не добежав, на ходу получил зуботычину. Ощутив соленый привкус крови, инстинктивно провел рукой по губам. Верхняя губа была рассечена.
Васька воспылал нешуточной злобой. Ах вот как! Ну тогда получайте! Он дважды или трижды успел опустить куцку на плечи и на спины ближних, как вдруг почувствовал, что кто-то крепко схватил его сзади за запястье. Рывком обернулся. Зося! И в тот же миг куцка, вырванная из Васькиной руки, полетела на
пол.
— Что ты? — опешил Васька.
Но Зося, не давая ему опомниться, выдернула его из толпы дерущихся и, растерянного, потащила через весь зал.
— Постой! Погоди! Куда ты меня тянешь? — невнятно бормотал Васька, пытаясь высвободиться из ее цепких рук.
— Хватит! — жестко отрезала Зося. — Тебе пора домой!
— Домой? — Васька ошалело вертел головой, не соображая, зачем ему идти домой, когда и здесь хорошо. И вдруг его осенило. — Зося! Послушай! Тогда уж разреши мне проводить тебя.
— Хорошо! Хорошо! — Она помогла надеть ему пальто, нахлобучить шапку. — Только идем отсюда! Поскорее!
Они вышли из клуба. Каменные ступеньки, казалось, добела раскалились от мороза. С навеса пушинками срывалась изморозь.
Заснеженной ветреной улицей они побрели к станции. За всю дорогу Зося не проронила ни слова. Васька несколько раз обращался к ней;
— Куда Лиля подевалась? Интересная она, на цыганку похожа. Куда мы летим, будто на крыльях? На пожар, что ли?
Но все напрасно. Зося как воды в рот набрала. И только тогда, когда пришли в заметеленный узкий переулок за станцией и остановились у ее дома, она сняла варежки и, коснувшись пальцами пуговицы его пальто, тихо — Васька едва услышал — спросила;
— Зачем ты?
— Что зачем? — не понял он,
— Пил зачем?
— За компанию, вместе со всеми.
Зося помолчала, глядя куда-то в сторону. Свежий ветер трепал заиндевевшую прядку, выбившуюся из-под платка, румянил щеки. Серый платок, серое пальто, серые варежки — все покрыто голубым налетом морозной ночи и приятно пахнет снегом. На густых длинных ресницах подрагивают легкие снежинки.
Васька деликатно кашлянул в руку. Она повернула к нему лицо, поймала его ускользающий взгляд и лишь тогда сказала:
— Васек — ты хороший парень. Понимаешь? Хороший! Не надо тебе с ними...
— С кем?
— С теми, с кем пил сегодня.
Васька уже открыл было рот, чтобы ответить ей! мол, там присутствовали ребята не хуже его, а может, даже и лучше — Мамлюк, например, или Мотыль, — но промолчал. Сейчас не хотелось никаких слов. Ведь так было прекрасно вокруг.
Васька прислонился плечом к заснеженному, искрящемуся под луной клену. Серебристые снежинки посыпались на шапку, попали за воротник пальто. В' другой раз передернулся бы, а сейчас нет —лишь слегка защекотало... Тихо-то как! За километр собачий лай слышен. Хмель проходил, хотя в голове еще шумело.
Но вот память, обжигающая, затревожила, заволновала Ваську. Он припомнил, где и у кого валялся недавней ночью. Замявшись, он спросил, потупясь:
— А что у тебя дома говорят о моем ночном визите?
— Об этом, знаешь, не надо. — Зося легонько оттолкнула его от себя. — Бессовестный! Так напиться!
— Больше такое не повторится! — торопливо пообещал Васька, стараясь повинностью своей как можно дольше продлить это удивительное Зосино состояние. — Ты веришь мне?
Она вздохнула и промолчала. Васька, осмелев, привлек ее к себе.
— Не лезь! — Зося легко высвободилась из его объятий. — Мне домой пора.
— Не уходи! — взмолился Васька. Ему стало не по себе, даже страшно от того, что она сейчас уйдет. А вдруг случайно все это: и мягкий блеск ее глаз, и доверительно нежная интонация. Завтра он придет, а она, забыв эти короткие счастливые минуты, опять прогонит его, и Ваське стало зябко, неуютно.
— Ведь мы с тобой столько не виделись, — Васька говорил спокойно, как бы невозмутимо, стараясь не упрашивать, а то еще хуже будет! Но, не удержавшись, быстро спросил: — Я тебе что, уже не нравлюсь? — И томительно ждал ответа.
— Нет! — Зося игриво улыбнулась. И Ваську окатила внезапная волна нежности. Когда Зося улыбалась, на щеках у нее появлялись милые пухлые ямочки. Уже ни о чем не думая, Васька потянулся к одной из них губами.
Зося мягко, упруго оттолкнула его, подбежала к калитке.
— Встретимся в субботу. В пять, — услышал он ее взволнованный шепот. — Возле «Украины». — И уже из калитки:—Если хоть каплю выпьешь, не приходи!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
— Послушай, Васек, - в ее голосе он уловил нотки жалости, — с каких это пор ты начал пить?
«Васек» она сказала просто, буднично, будто они никогда и не ссорились. Он, смущенный, потупился.
— Разве я пью? — пробормотал невнятно. — Так, для настроения. — И внезапно, будто очищаясь от грехов, произнес как на духу:—А если честно, то здесь я по делу. Хотели преподать тут одному урок воспитания, да что-то нет его.
— Это кому же? — Зося вскинула настороженные глаза.
— Да дружку нашему общему, Акиму,— с веселой дерзостью ответил Васька.
Зося так резко остановилась, что Ваську занесло в сторону. Она ухватила его за куртку, потянула к себе,
Он непонимающе уставился на нее: что, опять не то? Зося сверлила его молчаливым и гневным взглядом. Танец кончился. Круг быстро пустел. На них, стоящих посреди зала, начали обращать внимание.
Зося медленно опустила руки и как-то устало поплелась на свое место, где ее уже с нетерпением поджидала Лиля. Мотыль, к удивлению Васьки, исчез.
Васька обостренным чутьем угадал Зосину встревожен ность. Ревнивое чувство холодком обволокло сердце. За Акима боится?
Но тут же с надеждой подумал: «А может, за меня?» Ну сегодня за Ваську Неулыбу бояться нечего! Он — с друзьями! Один—-за всех, и все — за одного!
Сбоку, метрах в двух от пего, началась подозрительная возня. Васька заметил, как туда, неучтиво 'расталкивая локтями людей, торопливо направился Антрацит, а за ним — Мамлюк. Ясно: заварушка! Люди, почувствовав неладное, предупредительно расступились.
Васька встрепенулся, как боевой петух. На миг увидел с перекошенным лицом Лерку. Он пытался ухватить за руку незнакомого парня. Парень хмурился и независимо потряхивал чубом.
Внезапно, ахнув, Лерка ударил парня в лицо. Тот, не ожидая удара, упал навзничь. Тут же на Лерку кинулись трое, пытаясь сбить с ног. Но как из-под земли возле Лерки вырос Мотыль. Точно костер, в который подбросили сушняка, ярко вспыхнула потасовка.
Хмельная решимость ударила Ваське в голову, от нее потемнело в глазах. Выхватив из кармана куцку, умело сплетенную для него Мышкой из трехцветного телефонного провода, он ринулся на помощь Лерке. Но, не добежав, на ходу получил зуботычину. Ощутив соленый привкус крови, инстинктивно провел рукой по губам. Верхняя губа была рассечена.
Васька воспылал нешуточной злобой. Ах вот как! Ну тогда получайте! Он дважды или трижды успел опустить куцку на плечи и на спины ближних, как вдруг почувствовал, что кто-то крепко схватил его сзади за запястье. Рывком обернулся. Зося! И в тот же миг куцка, вырванная из Васькиной руки, полетела на
пол.
— Что ты? — опешил Васька.
Но Зося, не давая ему опомниться, выдернула его из толпы дерущихся и, растерянного, потащила через весь зал.
— Постой! Погоди! Куда ты меня тянешь? — невнятно бормотал Васька, пытаясь высвободиться из ее цепких рук.
— Хватит! — жестко отрезала Зося. — Тебе пора домой!
— Домой? — Васька ошалело вертел головой, не соображая, зачем ему идти домой, когда и здесь хорошо. И вдруг его осенило. — Зося! Послушай! Тогда уж разреши мне проводить тебя.
— Хорошо! Хорошо! — Она помогла надеть ему пальто, нахлобучить шапку. — Только идем отсюда! Поскорее!
Они вышли из клуба. Каменные ступеньки, казалось, добела раскалились от мороза. С навеса пушинками срывалась изморозь.
Заснеженной ветреной улицей они побрели к станции. За всю дорогу Зося не проронила ни слова. Васька несколько раз обращался к ней;
— Куда Лиля подевалась? Интересная она, на цыганку похожа. Куда мы летим, будто на крыльях? На пожар, что ли?
Но все напрасно. Зося как воды в рот набрала. И только тогда, когда пришли в заметеленный узкий переулок за станцией и остановились у ее дома, она сняла варежки и, коснувшись пальцами пуговицы его пальто, тихо — Васька едва услышал — спросила;
— Зачем ты?
— Что зачем? — не понял он,
— Пил зачем?
— За компанию, вместе со всеми.
Зося помолчала, глядя куда-то в сторону. Свежий ветер трепал заиндевевшую прядку, выбившуюся из-под платка, румянил щеки. Серый платок, серое пальто, серые варежки — все покрыто голубым налетом морозной ночи и приятно пахнет снегом. На густых длинных ресницах подрагивают легкие снежинки.
Васька деликатно кашлянул в руку. Она повернула к нему лицо, поймала его ускользающий взгляд и лишь тогда сказала:
— Васек — ты хороший парень. Понимаешь? Хороший! Не надо тебе с ними...
— С кем?
— С теми, с кем пил сегодня.
Васька уже открыл было рот, чтобы ответить ей! мол, там присутствовали ребята не хуже его, а может, даже и лучше — Мамлюк, например, или Мотыль, — но промолчал. Сейчас не хотелось никаких слов. Ведь так было прекрасно вокруг.
Васька прислонился плечом к заснеженному, искрящемуся под луной клену. Серебристые снежинки посыпались на шапку, попали за воротник пальто. В' другой раз передернулся бы, а сейчас нет —лишь слегка защекотало... Тихо-то как! За километр собачий лай слышен. Хмель проходил, хотя в голове еще шумело.
Но вот память, обжигающая, затревожила, заволновала Ваську. Он припомнил, где и у кого валялся недавней ночью. Замявшись, он спросил, потупясь:
— А что у тебя дома говорят о моем ночном визите?
— Об этом, знаешь, не надо. — Зося легонько оттолкнула его от себя. — Бессовестный! Так напиться!
— Больше такое не повторится! — торопливо пообещал Васька, стараясь повинностью своей как можно дольше продлить это удивительное Зосино состояние. — Ты веришь мне?
Она вздохнула и промолчала. Васька, осмелев, привлек ее к себе.
— Не лезь! — Зося легко высвободилась из его объятий. — Мне домой пора.
— Не уходи! — взмолился Васька. Ему стало не по себе, даже страшно от того, что она сейчас уйдет. А вдруг случайно все это: и мягкий блеск ее глаз, и доверительно нежная интонация. Завтра он придет, а она, забыв эти короткие счастливые минуты, опять прогонит его, и Ваське стало зябко, неуютно.
— Ведь мы с тобой столько не виделись, — Васька говорил спокойно, как бы невозмутимо, стараясь не упрашивать, а то еще хуже будет! Но, не удержавшись, быстро спросил: — Я тебе что, уже не нравлюсь? — И томительно ждал ответа.
— Нет! — Зося игриво улыбнулась. И Ваську окатила внезапная волна нежности. Когда Зося улыбалась, на щеках у нее появлялись милые пухлые ямочки. Уже ни о чем не думая, Васька потянулся к одной из них губами.
Зося мягко, упруго оттолкнула его, подбежала к калитке.
— Встретимся в субботу. В пять, — услышал он ее взволнованный шепот. — Возле «Украины». — И уже из калитки:—Если хоть каплю выпьешь, не приходи!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50