— Мне бы такие.
— Уж не к свадьбе ли запасаетесь? Белые...— восторгался Мамлюк.
— Белые, как голуби,— вторил ему Мотыль. Девочки оглянулись. Поняв, что ребята подошли
не случайно, что здесь кроется какой-то интерес, «цыганка» быстрым движением руки поправила спадавшую на лоб темную прядь, кокетливо-неприступно поджала бантиком губы. Повернувшись на голос, Зося увидела Ваську, на миг задержала на нем взгляд. Зеленые глаза Васьки столкнулись с синими Зосиными и выдержали мгновенный натиск.
— Здравствуй, Зося!—твердо, стараясь не выдать внутреннюю дрожь, сказал Васька,— Как живешь?
— Как все,-- взглянула равнодушно и отвернулась к прилавку, где стояли очаровательные белые туфли.
Васька замялся. Надо было что то говорить, а, по сути, больше и говорить-то не о чем. По туг на выручку другу кинулся Мамлюк, сумевший трезво оценить обстановку: дела у Васьки действительно плохи, но не окончательно. Эх, не котельщик ты, Вась-Вась, а сопля в сапогах! Учись, пока есть у кого!
— Девочки!—Мамлюк, насколько ему позволяла толпа у прилавка, развел руки.— Да что же это творится? Вася, познакомь ты нас со своими девчонками! Как тебе не стыдно?
— Да у него не хватает такта! — вставил и Мотыль. От этого «своими девчонками» да еще при Зосе — чтоб ты пропал, чертов Мамлюк!—от игриво-насмешливых наставлений Мотыля Васька от стыда готов был бежать хоть на край света. Но все ожидающе смотрели
на него, и Васька через силу выдавил, вяло поведя рукой в сторону приятелей:
— Пожалуйста, познакомьтесь — мои товарищи. Мамлюк тут же схватил руку Зоси, затараторил:
— Володей меня кличут. А вас Зосей? Очень приятно! Нам о вас много хорошего рассказывает Вася. Он чудный парень, но робковат.
Мотыль, которому не по нраву пришлись излияния Мамлюка, плечом оттеснил его от Зоей. Но Мамлюк и сам догадался, что переусердствовал. Он обежал со спины Зосю и пристроился к ее подружке:
— Лиля! Да это же Лилия! — восхитился он, когда Зосииа подружка назвала свое имя.—Лилия — мой любимый цветок!
— Кстати, мы с вами гоже не знакомы,—Лиля повернула к Ваське худощавое смуглое лицо. Глаза темно-карие, глубокие, смотрели па пего открыто, с радостным вниманием.
Васька подал ей руку, слегка сжал тонкие холодные пальцы. Ему было неуютно в этой доброй компании.
Лиля пошла в кассу выбивать чек, а Мамлюк, чтоб только не молчать, обратился к Зосе:
— Вы с Лилей в одном классе учитесь? Если не секрет — в каком?
— Мы кончаем ПТУ,— не меняя спокойного, чуть безразличного тона, ответила Зося.
— О! Кончаете ПТУ? — воскликнул Мамлюк так, будто Зося сообщала ему бог знает какую новость.— Значит,— он многозначительно прищурил глаза,— скоро будете свободны?
— Как сказать... Мы и сейчас не связаны.
— Я не совсем точно выразился,— Мамлюк напустил на себя солидность, откашлялся и терпеливо принялся разъяснять неточно выраженную им мысль.— Я что имею в виду? Скоро вы получите профессию, вступите в новую жизнь. Ну, конечно, выйдете замуж... и тому подобное.
— Ты не лектор? — Зося насмешливо смотрела на него.
— Лектор!—радостно подтвердил Мотыль, не зная, как и ему пристроиться к беседе.— Из пожарного общества.
— Нет, я не лектор,— опроверг утверждение друга
Мамлюк.— Я, простите, с незаконченным средним образованием. Котельщик я.
— А я думала — лектор.
— Но при случае,— Мамлюк доверительно подался вперед,— наедине могу и лекцию прочесть.
Подошла Лиля. Получив упакованные туфли, девчонки направились из магазина, пс обращая больше внимания па ребят.
— Куда же вы? — спохватился Мамлюк.
— Нам ведь по пути! — засуетился и Мотыль, плечом подталкивая Ваську, чтобы и тот включился в игру.
Но Васька стоял безучастно, упершись локтем в прилавок.
— Нам не по пути! — сказала как отрезала Зося.— И вообще мы предпочитаем ходить без почетного эскорта!..
Предчувствие не обмануло Ваську. Встреча с Зосей состоялась. Но лучше бы ее не было. Щемящая горечь просачивалась в душу. Эх, зря он поддался на уговоры ребят, сегодня не стоило подходить к Зосе, а если уж подошел, надо было вести себя иначе.
Он видел ее синие отчужденные глаза, бледное волевое лицо, от светлой красоты которого на Ваську вдруг повеяло холодом, и готов был заплакать, как обиженный ребенок. Она не оценила его искренность, он не пришелся ей по вкусу.
— Так какой тебе ремешок нужен? — как ни в чем не бывало спросил Мамлюк.
Васька глянул па него зверем, хотел наговорить грубостей, но сдержался. Отвернулся, закусив губу.
— Не пережинай, Вась-Вась,— просто, по-товарищески душевно сказал Мотыль.— Не кати на нас с Мамлюком бочку. Не мы напартачили. Здесь что-то другое... Может, кто-то маячит на ее горизонте и тебе решено дать отставку? Кумекай! Но сопли не распускай! Это еще никому не помогло.
Со степи дул холодный пронизывающий ветер. Он заставлял Ваську сгибаться в три погибели, отчаянно прыгать около железного крыльца конторки участка взрывников, по-птичьи взмахивать руками, хлопать ими себя по бокам, чтоб как-нибудь согреться. Мамлюк, скорчившись, сваривал в единое целое прутья, уголки, швеллер.
Заказ был несложный: к металлическому крыльцу конторки надо было приладить перила. А то случилось недавно — человек поскользнулся, руку ушиб. Да что руку! Крыльцо льдом возьмется — шею сломаешь!
Если бы такая работа выпала летом — так это же благодать! Самый что ни на есть конец завода — шлаковые отвалы. Начальство никакого. Неужели Фарфу-динов с его одышкой припрется сюда проверять, как ребята перила ладят? Он и так прекрасно знает: сделают!
Внизу, под горой, пруд. В жару здесь раздолье. Вода в пруду чистая, родниковая. На камнях и позагорать можно было бы. Но сейчас... Мороз сковал воду, ветер посыпал лед снегом, будто крупной желтоватой солью. Из доменного цеха через каждые полчаса появлялись шлаковозы. Ковши один за другим опрокидывались. Расплавленный шлак, шипя, растекался меж камней, как вулканическая магма, и медленно застывал, превращаясь в такие же каменные наплывы. Но жар еще долго держался в горе. Мышка, а потом и Васька с разрешения Толяны помчались было погреться на огнедышащих отвалах, но вскоре вернулись под насмешливые взгляды Мамлюка и Мотыля.
Конечно, там было теплее, чем здесь, на юру. Но от темно-серой с зелеными потеками горы неприятно веяло угарным дымным зноем. Да и хождение по шлаковым отвалам представляло опасность, можно наткнуться на прикрытый тонкой каменной коркой огонь и прожечь
подметки.Все работали торопливо и сосредоточенно. Решили, что до обеда надо приладить перила — и часок, а может, поболее того, как на это посмотрит бригадир, покой и блаженство в тепле. Толяна с Мотылем размечали заготовки мелом, Антрацит автогеном отрезал лишние куски, Васька суетился вокруг Мамлюка, придерлшвая ему то одно, то другое, а Мамлюк, переминаясь с ноги на ногу, с упорством, достойным самой высокой похвалы, непрерывно сваривал подносимые Мотылем детали перил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
— Уж не к свадьбе ли запасаетесь? Белые...— восторгался Мамлюк.
— Белые, как голуби,— вторил ему Мотыль. Девочки оглянулись. Поняв, что ребята подошли
не случайно, что здесь кроется какой-то интерес, «цыганка» быстрым движением руки поправила спадавшую на лоб темную прядь, кокетливо-неприступно поджала бантиком губы. Повернувшись на голос, Зося увидела Ваську, на миг задержала на нем взгляд. Зеленые глаза Васьки столкнулись с синими Зосиными и выдержали мгновенный натиск.
— Здравствуй, Зося!—твердо, стараясь не выдать внутреннюю дрожь, сказал Васька,— Как живешь?
— Как все,-- взглянула равнодушно и отвернулась к прилавку, где стояли очаровательные белые туфли.
Васька замялся. Надо было что то говорить, а, по сути, больше и говорить-то не о чем. По туг на выручку другу кинулся Мамлюк, сумевший трезво оценить обстановку: дела у Васьки действительно плохи, но не окончательно. Эх, не котельщик ты, Вась-Вась, а сопля в сапогах! Учись, пока есть у кого!
— Девочки!—Мамлюк, насколько ему позволяла толпа у прилавка, развел руки.— Да что же это творится? Вася, познакомь ты нас со своими девчонками! Как тебе не стыдно?
— Да у него не хватает такта! — вставил и Мотыль. От этого «своими девчонками» да еще при Зосе — чтоб ты пропал, чертов Мамлюк!—от игриво-насмешливых наставлений Мотыля Васька от стыда готов был бежать хоть на край света. Но все ожидающе смотрели
на него, и Васька через силу выдавил, вяло поведя рукой в сторону приятелей:
— Пожалуйста, познакомьтесь — мои товарищи. Мамлюк тут же схватил руку Зоси, затараторил:
— Володей меня кличут. А вас Зосей? Очень приятно! Нам о вас много хорошего рассказывает Вася. Он чудный парень, но робковат.
Мотыль, которому не по нраву пришлись излияния Мамлюка, плечом оттеснил его от Зоей. Но Мамлюк и сам догадался, что переусердствовал. Он обежал со спины Зосю и пристроился к ее подружке:
— Лиля! Да это же Лилия! — восхитился он, когда Зосииа подружка назвала свое имя.—Лилия — мой любимый цветок!
— Кстати, мы с вами гоже не знакомы,—Лиля повернула к Ваське худощавое смуглое лицо. Глаза темно-карие, глубокие, смотрели па пего открыто, с радостным вниманием.
Васька подал ей руку, слегка сжал тонкие холодные пальцы. Ему было неуютно в этой доброй компании.
Лиля пошла в кассу выбивать чек, а Мамлюк, чтоб только не молчать, обратился к Зосе:
— Вы с Лилей в одном классе учитесь? Если не секрет — в каком?
— Мы кончаем ПТУ,— не меняя спокойного, чуть безразличного тона, ответила Зося.
— О! Кончаете ПТУ? — воскликнул Мамлюк так, будто Зося сообщала ему бог знает какую новость.— Значит,— он многозначительно прищурил глаза,— скоро будете свободны?
— Как сказать... Мы и сейчас не связаны.
— Я не совсем точно выразился,— Мамлюк напустил на себя солидность, откашлялся и терпеливо принялся разъяснять неточно выраженную им мысль.— Я что имею в виду? Скоро вы получите профессию, вступите в новую жизнь. Ну, конечно, выйдете замуж... и тому подобное.
— Ты не лектор? — Зося насмешливо смотрела на него.
— Лектор!—радостно подтвердил Мотыль, не зная, как и ему пристроиться к беседе.— Из пожарного общества.
— Нет, я не лектор,— опроверг утверждение друга
Мамлюк.— Я, простите, с незаконченным средним образованием. Котельщик я.
— А я думала — лектор.
— Но при случае,— Мамлюк доверительно подался вперед,— наедине могу и лекцию прочесть.
Подошла Лиля. Получив упакованные туфли, девчонки направились из магазина, пс обращая больше внимания па ребят.
— Куда же вы? — спохватился Мамлюк.
— Нам ведь по пути! — засуетился и Мотыль, плечом подталкивая Ваську, чтобы и тот включился в игру.
Но Васька стоял безучастно, упершись локтем в прилавок.
— Нам не по пути! — сказала как отрезала Зося.— И вообще мы предпочитаем ходить без почетного эскорта!..
Предчувствие не обмануло Ваську. Встреча с Зосей состоялась. Но лучше бы ее не было. Щемящая горечь просачивалась в душу. Эх, зря он поддался на уговоры ребят, сегодня не стоило подходить к Зосе, а если уж подошел, надо было вести себя иначе.
Он видел ее синие отчужденные глаза, бледное волевое лицо, от светлой красоты которого на Ваську вдруг повеяло холодом, и готов был заплакать, как обиженный ребенок. Она не оценила его искренность, он не пришелся ей по вкусу.
— Так какой тебе ремешок нужен? — как ни в чем не бывало спросил Мамлюк.
Васька глянул па него зверем, хотел наговорить грубостей, но сдержался. Отвернулся, закусив губу.
— Не пережинай, Вась-Вась,— просто, по-товарищески душевно сказал Мотыль.— Не кати на нас с Мамлюком бочку. Не мы напартачили. Здесь что-то другое... Может, кто-то маячит на ее горизонте и тебе решено дать отставку? Кумекай! Но сопли не распускай! Это еще никому не помогло.
Со степи дул холодный пронизывающий ветер. Он заставлял Ваську сгибаться в три погибели, отчаянно прыгать около железного крыльца конторки участка взрывников, по-птичьи взмахивать руками, хлопать ими себя по бокам, чтоб как-нибудь согреться. Мамлюк, скорчившись, сваривал в единое целое прутья, уголки, швеллер.
Заказ был несложный: к металлическому крыльцу конторки надо было приладить перила. А то случилось недавно — человек поскользнулся, руку ушиб. Да что руку! Крыльцо льдом возьмется — шею сломаешь!
Если бы такая работа выпала летом — так это же благодать! Самый что ни на есть конец завода — шлаковые отвалы. Начальство никакого. Неужели Фарфу-динов с его одышкой припрется сюда проверять, как ребята перила ладят? Он и так прекрасно знает: сделают!
Внизу, под горой, пруд. В жару здесь раздолье. Вода в пруду чистая, родниковая. На камнях и позагорать можно было бы. Но сейчас... Мороз сковал воду, ветер посыпал лед снегом, будто крупной желтоватой солью. Из доменного цеха через каждые полчаса появлялись шлаковозы. Ковши один за другим опрокидывались. Расплавленный шлак, шипя, растекался меж камней, как вулканическая магма, и медленно застывал, превращаясь в такие же каменные наплывы. Но жар еще долго держался в горе. Мышка, а потом и Васька с разрешения Толяны помчались было погреться на огнедышащих отвалах, но вскоре вернулись под насмешливые взгляды Мамлюка и Мотыля.
Конечно, там было теплее, чем здесь, на юру. Но от темно-серой с зелеными потеками горы неприятно веяло угарным дымным зноем. Да и хождение по шлаковым отвалам представляло опасность, можно наткнуться на прикрытый тонкой каменной коркой огонь и прожечь
подметки.Все работали торопливо и сосредоточенно. Решили, что до обеда надо приладить перила — и часок, а может, поболее того, как на это посмотрит бригадир, покой и блаженство в тепле. Толяна с Мотылем размечали заготовки мелом, Антрацит автогеном отрезал лишние куски, Васька суетился вокруг Мамлюка, придерлшвая ему то одно, то другое, а Мамлюк, переминаясь с ноги на ногу, с упорством, достойным самой высокой похвалы, непрерывно сваривал подносимые Мотылем детали перил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50