Я начала атаку.
Эллоис*сент не слишком усердно прикрывался, разыгрывая галантность. Подобно многим другим он меня недооценивал.
Игрок! Что ж, я буду не я, если не отучу его от подобных игр.
Серией молниеносных ударов я быстро загнала его в угол, довернув руку, вышибла, клинок из не твердой кисти. Он со звоном покатился по скользким плитам.
- Опаньки! – засмеялся сорванец.
Крестообразным движением, рассекая рапирой воздух с неприятным грозным свистом, я превратила рубашку в ровные белые ленточки. Повторный удар, - и грудь противника покрылась тонкими неглубокими царапинами. Произнеся заклинания потери равновесия, мне удалось сбить его с ног.
Я резко вонзила клинок, впритык к тому месту, от которого любой мужик, пусть даже нетрадиционной ориентации, предпочитает клинки держать подальше.
Резко опустившись на одно колено, рядом, глядя на него поверх подрагивающего меча, я насмешливо и призывно улыбнулась.
Обескураженный, Эллоис*сент покачал головой:
- Ну, это, пожалуй, слишком, красавица.
- Думай, что делаешь. Что и кому говоришь, кузен. Не стоит рисковать, - пусть с усилием, но удалось вытащить клинок из расщепленной плитки, - самым сокровенным, -договорила я.
Прежде, чем я успела сделать шаг, классической подсечкой меня сшибли с ног. Потеряв равновесие, я оказалась в кольце рук. Меня одарили поцелуем, напоенным такой яростной страстью, что я не смогла остаться равнодушной. Кровь вскипела в жилах. Голова наполнилась золотистым туманом.
- Эллоис! – услышали мы окрик учителя. – Одиф*фэ! Прекратите немедленно!
Неохотно разжав руки, Эллоис*сент успел прошептать на ухо:
- Ты просто тигрица, кузина. Но такой ты мне нравишься даже больше, Красный цветок!
Закипевшая кровь моментально застыла в жилах.
- Как?! Как ты меня назвал?!
- Красный цветок. - Эллоис нахмурился. – Что опять не так?! Это было комплементом, кузина. Расслабься! Сделай хотя бы попытку, если не знаешь, как это делается.
- Никогда меня больше так не называй!
- Двуликие! – поднял Эллоис*сент глаза к потолку. – Хорошо. Можешь идти. Я успел от тебя устать.
- Подумать только? «Успел устать», - передразнила я его. – Ты просто засранец.
Кто-то возмущенно ахнул. Наверное, благовоспитанной девице так выражаться не полагалось? Впрочем, о приличиях после только что разыгранных сцен беспокоиться смешно.
Повернувшись на пятках, я устремилась к выходу.
Но не успела я захлопнуть за собой дверь, как даже визгнула от неожиданности: в кресле сидел Эллоис*сент, накручивая густую темную прядь на палец.
- Как ты …?
- Не нужно, Одиф*фэ. – Я не заметила, как его руки сомкнулись: одна на талии, другая на горле. – К чему лишние слова, радость моя? У нас был уговор.
- Но ты проиграл, - сдавленно выдохнула я. – Так что убирайся.
- Уберусь. Позже. – Развернув, юный герой-любовник прижал меня к себе. Я изогнулась, стараясь увернуться. – Тише. Тише, красавица. Кстати, это не лесть. Ты в самом деле очень красива. Завораживающе красива. Даже для тех, в ком течет наша кровь. Совершенное создание. Воплощенная страсть. – Я дернулась, пытаясь ускользнуть от нежных прикосновений. – Огонь и страсть, ярость и необузданность. Но при твоей красоте в тебе так мало женственного, доброго, нежного. Ты словно сирена, кузина. Ты сжигаешь, не грея.
- К чему ты клонишь?!
- Просто думаю вслух. Пытаюсь тебя успокоить. Ты дрожишь? Ты что, боишься меня?
Я судорожно сглотнула.
- Не бойся, - мягко произнес он, гладя по волосам. - Я не стану делать ничего против твоего желания. Одиф*фэ, тебе совершенно не обязательно меня кастрировать, - криво усмехнулся он. - Достаточно простого «нет».
- Я его уже говорила.
- Да. Но если завтра я просто пройду мимо, никто из нас двоих счастливей не станет.
- Ты заставляешь меня чувствовать себя слабой!
- Это плохо?
- Хуже не бывает.
Он покачал головой:
- Одиф*фэ, это не слабость. Ты же женщина, душа моя. Опусти колючки и расслабься. Я никогда не причиню тебе вреда.
- Как ты меня назвал?
Он заморгал, с непониманием глядя сверху вниз.
- Извини. Я не помню.
- Ты сказал «душа моя». И даже не удосужился этого запомнить. Ты не причинишь мне вреда? А как насчет боли, Эллоис? Именно ты можешь сделать мне очень, очень больно. Любовь – это боль. Я не могу быть с тобой, и не любить тебя. А для тебя сегодняшнего все привязанности идут от того, что ниже пояса. И поэтому имей же совесть - не смей играть со мной! Я не из тех, с кем можно просто убивать время. Найди опасность и развлечения в другом месте. Обещай!
Он покачал головой:
- Что обещать? Чушь какая. – Он приблизился, но больше не делал попыток меня обнять. – Даже если я пальцем тебя не трону, это ничего не изменит. Ты сама придешь за мной.
Я стрельнула яростным взглядом.
- Придешь. Сама знаешь.
Выйдя, он тихонько прикрыл за собой дверь
Как же я его ненавидела!
Как ненавидела.
Потому что, - бездна!!! – он, кажется, прав…
Глава 8
Бал
Платье из бледного серебристо-зеленого материала, расшитого мельчайшими, стертыми в блестящую пыль, драгоценными камнями, мерцающими в складках, будто роса на лепестках, стоило похвалы. Фасон его был предельно прост. Красота заключалась в переливах материи да россыпи драгоценностей. Но стоило облачиться в подобную «простоту», как она превращала вас в фею, явившуюся в мир прямиком из снов.
- Посмотри, как прелесть. Ну, посмотри же! - щебетала Сиэл*ла. - Не верю, что такое может оставить кого-то равнодушным. Это же произведение искусства.
- И не нуждается в дополнительных дифирамбах, - буркнула я под нос.
Как не старалась я сделать вырез декольте менее глубоким, фасон платья упрямо открывал верхнюю часть груди, оставляя обнаженными плечи.
Горничная присела в реверансе, протягивая последний штрих туалета – веер.
Тяжело вздохнув, я поспешила вниз, где обязалась вместе с Сант*рэн встречать гостей.
Первые лица ещё кое-как пыталась запомнить, но людской ручеёк, стекающийся в залу, прискучил свыше всякого терпения в самом скором времени. Люди беспрестанно входили, каждый что-то говорил, фраза звучала за фразой, реплика за репликой. Среди шелков и вееров, магических шаров, запаха духов, пенящихся вином фужеров, я чувствовал себя деревянной куклой. Спина ныла от бесконечных реверансов. Становилось все труднее удерживать на губах неживую улыбку. Разворот, поклон, улыбка; разворот, поклон, улыбка - пытка мнилось бесконечной.
Поток людей, казавшийся неиссякаемым, все же начал потихоньку редеть. Не успела я порадоваться замаячившей свободе, как предо мной в церемониальном поклоне склонилась неуклюжая юношеская фигура:
- О, маэрэ, - обратился он к Сант*рэн, - не сочтите за дерзость восхищение несравненной красотой вашей дочери. Среди блестящих созвездий, которым нет равных, она сияет, подобно солнцу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88