- Держатся за руки? - Ладони соскользнули с плеча по руке к крепкому загорелому запястью, пальцы оплели и мгновенно отпустили его кисть, будто обжегшись. - Заглядывают в глаза, - бессердечно флиртуя, я, приблизившись вплотную, выдохнула фразу на ухо, - они сладко воркуют один другому на ушко, целуют в шейку? – Губы так и не коснулись кожи. Но я почувствовала, как частит его пульс, перед тем, как отпрянула, отступив, пряча руки за спину:
- Скажи, Дей*рек, Вы говорите друг другу: «Я люблю тебя, милый?».
Мне нравились его сжатые в кулаки руки, упрямо сомкнутые губы.
- Расслабься, - отвернулась я. – Не будем ссориться из-за пустяков. Спи, с кем хочешь.
- Тебе все равно?
- А почему меня это должно волновать? – Деланно засмеялась я. – Я за тебе замуж не собираюсь!
Я и сама не понимала, почему мне нравилось его изводить. Но, совершенно определенно, я получала от этого удовольствие. Самой себе я виделась натянутой струной, что грозила порваться в любую минуту и вибрировала на высоких частотах.
Несмотря на ранний, - для блуда, - час, комнаты внизу успели заполниться. Мужчины разных возрастов стояли, лежали, сидели, играли в карты, напивались.
Ещё до того, как ноги коснулись последней ступеньки на лестнице, большинство лиц в зале разной степени симпатичности, развернулись ко мне. Взгляды прилипали к лицу, оставляя желание стряхнуть их с себя, словно паутину. Интересно, полусветстким красавицам хоть во сне снилось такое внимание, какое доставалось сейчас Од*риду Рай*сону, под именем которого я помпезно выступала?
Бармен, не медля, наполнил стакан спиртным. Горло обожгло, дыхание перехватило, на глаза навернулись слезы. Не сдержавшись, я закашлялась.
Чья-то тяжелая длань кувалдой хрякнула по спине, едва не спихнув со стула.
- Бездна! - вырвалось у меня. – Вы что? Решили меня добить, чтобы не мучила … - поскольку проговориться я была не готова, пришлось выкручиваться, - меня эта гадость?
Передо мной стоял блондин. Типичный. С тонким лицом и щегольскими усиками. На тонкогубой губе болталась тонкая сигарета.
- Заказать тебе выпивку, малыш?
- Детям пить вредно, - парировала я, демонстративно засовывая руки в карманы.
- Меня зовут Кэр*ран.
- Сочувствую. Воронье имя. Не повезло.
- А тебя, говорливый ты мой?
- Я не ваш. Вы за меня пока не платили.
Невозмутимо достав из нагрудного кармана сюртука портмоне, мужчина бросил деньги в лицо. Хлестнув по коже, банкноты веером рассыпались по стойке бара.
Кровь прилила к коже, щеки обожгло:
- Ты груб.
- Вопрос с оплатой на сегодняшний день мы уладили? - Кэр*ран шагнул вперед.
Чтобы уйти от жарких объятий, пришлось перемахнуть через столешницу:
- Ого, сколько пыла! - Зависшие на столе вверх тощими ножками стулья с грохотом повалились. Не удовлетворившись содеянным, не зная, как умерить сжигающую меня ярость, я смачно ахнула об пол стоящую рядом стойку с блестящей на ней горкой фужеров. Тонкое стекло разлетелось вдребезги, разлетаясь по полу острыми осколками.
Кэр*ран замер, с удивлением воззрившись на меня. Его недоумение можно было понять. Понять себя оказалось сложнее.
- Я так и знала, что с этим красавчиком непременно возникнут проблемы! – Всплеснула руками сутенерша. – У него это на физиономии крупными буквами написано. Простите, маэстро Кэр*ран. Несносный понесет заслуженное наказание, будьте уверенны!
- Накажите его со всей строгостью, - зло процедил «маэстро». - Со всей возможной строгостью.
Женщина, крепко схватив меня за руку, направилась к выходу. Охваченная бунтарским духом, я отшвырнула её от себя, словно такса зловредную крысу.
- Накажи меня сам. Трус! – Прозвенел по зале мой голос.
Кэр*ран обернулся, наблюдая, как я стремительно пересекаю разделяющее нас пространство.
- Слепой Ткач, что ты вытворяешь, Од*рид! – Застонал Дей*рек.
- Что же вы медлите? – Я остановилась, скрестив руки на груди.
Переминаясь с ноги на ногу, молодой человек покосился в сторону, туда, где находилась охрана и администрация борделя, притихшие и обескураженные невиданным событием.
Я не думала об этом, просто в какой-то момент поняла, что не выпущу живыми из помещения никого. Все эти мальчики, мужчины, прислуга, даже сидящая на руках у маэры собачка - обречены.
Повернувшись к Кэр*рану, я приказала осколкам, рассыпанным по полу, поднявшись, вонзиться в сухопарую фигуру. Стеклянный дождь взметнулся смертоносной крошкой, пробивая тело насквозь, заставляя нелепо дергаться, как марионетку на веревочках.
Повсюду занимались, затевая пляску, длинные языки пламени.
Взвившись в прыжок, я приземлилась рядом с очередной жертвой. Пробив грудную клетку, вырвала из груди трепещущее сердце. Поры кожи впитывали живительные горячие кровяные потоки. Обескровленный холодеющий мерзкий сгусток я брезгливо уронила на пол.
Люди метались, кричали. Пытались разбить окна, но невидимая стена преграждала им дорогу.
Подняв голову, я наткнулась на расширенные от ужаса глаза Дей*река. Или в них болью плескалось разочарование? В любом случае выражение его глаз кольнуло неприятным укором.
- Что ты делаешь? – Потрясенно спросил он.
- То, чему учили: убиваю.
- Но Миа*рон не приказывал убивать Кэр*рана и этих людей! Парень же был безобиднее земляного червя! Слепой Ткач, Оди! Это совершенно ненужные смерти! Чего ты добиваешься?
- Внимания. Власти больше не смогут игнорировать присутствие «Теней» в городе.
- Ты не смеешь...
- Не говори мне о том, что я смею, а чего - нет. Просто уходи! – Рявкнула я. – Уходи, пока не стало слишком поздно.
Бросив последний вопросительный взгляд, Дэй*рэк счел за благо повиноваться.
- Ты, маленький ублюдок! – С этим образчиком изящной словесности очередной герой-любовник навис надо мной, подобно Черной башне. В ответ я повисла у него на шее. Запах спиртного, чего-то душного, сладкого, раздражал обоняние. Мне понравилась жадная грубая хватка сильных рук, без милосердия вдавивших в стенку. Горячие сухие губы жадно впились в рот.
Комнату затягивало черным дымом. Кто-то метался в поисках выхода, кто-то дрался, звенела бьющаяся посуда, слух терзали крики.
- Я тебе нравлюсь? – Спросила я. - А я ведь вовсе не мальчик. Я – девочка.
Продолжая улыбаться, я положила руки ему на плечи, коснулась губ своими губами, ощутила кровь руками, - каждой порой, каждой клеточкой. Кровь была сладкой, терпкой. Кружила голову и наполняла Силой.
Юноша без сопротивления погружался в Небытие. В состояние расслабленной неги. Сознание заволакивало ранее принятое зелье, обеспечив почти безболезненный переход на Ту Сторону Реки.
Ладони мои испускали жар. Сердце его сгорело прямо в груди. Да примет его душу Хантр*Руам, бог боли и запретных страстей.
Опустошив добра-молодца как чашу, дочиста, я поднялась на ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88