И в следующее мгновение я оказалась в комнате в одиночестве. Со смутным чувством разочарования.
Бедные мужчины. Как же сложно им бывает нам угодить, если мы столь противоречивы, что не в состоянии понять собственных желаний?
***
Чужие смерти, сточные канавы, бесправие и жестокость нищеты казалось, навсегда остались в прошлом. И если временами меня посещали призрачные видения умершей матери, Дей*река или Гиэн*сэтэ, я стремилась поскорее задвинуть их в дальний уголок сознания: мертвецов воспоминаниями не оживишь. А настроение портится.
И уж тем более я не желала вспоминать Миа*рона. Возможно, это суеверие, но даже наедине с собой я не произносила его имени.
Жизнь впервые улыбалась, и хотелось успеть насладиться всем, что она была способна дать. Пока ветер не переменится. Пока не задует норд-ост, зловещий ветер перемен.
Мне нравилось одной из первых в доме подниматься, чтобы удрать в парк, и там предвосхищать восход солнца – знамение жизни. Следить, как поначалу робкие лучи разгораются ярче и ярче, одерживая беспрекословную победу над мраком. И мечтать о будущем - раньше я не могла позволить себе подобной роскоши.
Прогулки порой были пешими, а иногда верховыми. Ощущение скорости, бьющего в лицо ветра, разгоряченного тела под собой, передвигающегося, словно большая волна, мощными рывками, пьянило, заставляло чувствовать каждую клеточку тела живой и нужной всему организму.
Реже я плутали по многочисленным дорожкам, любуясь цветами и многочисленными беседками.
В то утро я получила письмо от Мари*лисы.
«Одиф*фэ, дорогая, светлых тебе рассветов и спокойных, мирных закатов, - традиционными пожеланиями, обязательными для любого воспитанного человека, начиналось послание. – Надеюсь, ты, вступив в светлую полосу жизни, не позабыла о нас? Это было бы крайне прискорбно, потому что ни проходит дня, когда бы мы не вспоминали своей веселой огненной подружки. Рядом с тобой не живет скука. Это дорогого стоит.
Даже Светлые Сестры по нескольку раз на дню упоминают твое имя, горюя о поре, когда своими проказами ты оживляла серый камень этого проклятого богами места.
Стоило тебе уехать, как зарядили дожди. Весна выдалась скверной, начало лета – того хуже. Дожди идут, не прекращаясь, сутками. Но это отнюдь не самое неприятное из того, что происходит. Впрочем «неприятное» совсем не то слово, которым следовало бы описать создавшуюся ситуацию.
Лес наводнила нечисть. Толкуют о бесконтрольных плотоядных зомби, вурдалаках и волкалаках. Даже о демонах из верхних кругов Бездны. Край обескровлен. Слухи множатся, словно личинки в грязной ране. Но никому доподлинно ничего не известно.
Помнишь забавного крестьянина, вызвавшего подвести нас до города? Конечно же, помнишь, ты не могла его забыть. Он мертв. И вся его семья - мертва. Жители деревни сгинули за одну ночь. Храм Огненных Братьев разрушен. Ужасный пожар стер все, сам замок, надворные постройки, окружавший Огненный Храм парк, не оставив ни следа, по которому можно хоть как-то прояснить ситуацию.
Я никогда не испытывала такого ужаса, как теперь. Страх преследует не только по ночам, но и днем. В том, что творится, винят Черного Короля. Толкуют о том, что Ковен Фиара, якобы, сошел с ума, что он готовится к открытию Врат Инферно. Якобы некромант нашел способ ослабить охранные круги Литу*эль, и теперь желает при помощи демонов захватить власть.
Дик*Кар*Стал официально все отрицает, ссылаясь на недавнее подписание мирного договора с Эдонией. Он даже высылал в наш край придворного колдуна, видимо, чтобы продемонстрировать благонадежность.
Не могу себе тебя представить его женой, Одиф*фэ. Как жестоки подчас бывают родители к своим незаконным отпрыскам. Разве виновны мы в том, что родились на свет?
Храни тебя Двуликие, подруга! И пожелай мне того же. Мы нуждаемся в благословлении небес и Благих Богов».
Ослепительно-сочная зелень, желтые и алые, синие и оранжевые цветы, вплетенные в разнотравье, дышали жизнеутверждающей радостью. Солнце игриво отблескивало от глянцевой поверхности листьев. Бездна! Мне совершенно не хотелось думать ни о смерти, ни о сером граните, ни о просватанном нежеланном коронованном женихе.
На что надеялась Мари, кропая письмо? Что я все брошу и, словно прекрасный рыцарь, устремлюсь спасать Светлых Сестер от темных сил? А заодно и её лично?
«Храни тебе Благие Боги, Марилис*са», - произнесла я про себя, свертывая письмо треугольником перед тем, как спрятать его за жесткий корсаж, на груди.
Внимание привлекли характерные шорохи с примечательными вздохами, доносящиеся из соседней беседки.
Эллоис*Сент развлекался с неизвестной яркой брюнеткой, отнюдь не принадлежащей к нашей сумасшедшей семейке. Пышные бедра конвульсивно вздрагивали, тяжелые груди тряслись, длинные волосы разметались по зарумянившимся, как булочки, плечам. Возможно, мужчине подобная поглощенность страстью показалась бы привлекательной, но по мне, так сцена выглядела отвратительно и пошло. Тупая корова, а не женщина, у которой мозгов меньше, чем у курицы, может ли претендовать на наличие шарма или очарования? Впрочем, моё мнение здесь ни для кого не имело значения.
Круто развернувшись, оставалось удалиться, чеканя шаг. Впрочем, пышные юбки изрядно мешали торжественному отступлению.
Самое гадкое, я никак не могла отделаться от мысли, что паршивец выбрал место для своих мерзких увеселений намеренно. Не мог же он меня не заметить? Я вот уже битый час прогуливалась по дорожке туда-сюда.
Интересно, на какую реакцию он рассчитывал? И что хотел доказать? Или наглецу просто на всё наплевать: на мои чувства, на элементарные правила приличия? Какая неслыханная наглость, самомнение, низость!
Взвившись в седло, я пустила лошадь галопом, стремясь быстрой скачкой унять душевное волнение. Припав к холке, слившись с великолепным животным в единое целое, мы стрелой мчались по утрамбованным дорожкам, сворачивая на тропинки, вновь выводящие к дорожкам, пригибаясь, чтобы одна из многочисленных дерзких веток не стеганула по лицу.
То, что столь незначительное явление, как чужие любовные игры, могли привести меня к полному расстройству чувству, казалось унизительным. Какое мне дело, с кем там целуется эта патлатая комнатная болонка, изнеженный капризный маменькин сынок? Почему меня это трогает? Для всесильной аристократии «свобода нравов», беспутное распущенное поведение и неразборчивые половые связи - привычное дело. Какие, в бездну, могут быть возражения, возмущения и эмоции. Смешно. Мещанство! И Что Эллоис*сенту ещё делать в этой жизни, как не зажиматься с различными блондинками и брюнетками? Он понятие не имеет о том, что такое настоящая жизнь, без страховок, без гарантий, когда от каждого твоего поступка зависит если не все, то очень и очень многое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Бедные мужчины. Как же сложно им бывает нам угодить, если мы столь противоречивы, что не в состоянии понять собственных желаний?
***
Чужие смерти, сточные канавы, бесправие и жестокость нищеты казалось, навсегда остались в прошлом. И если временами меня посещали призрачные видения умершей матери, Дей*река или Гиэн*сэтэ, я стремилась поскорее задвинуть их в дальний уголок сознания: мертвецов воспоминаниями не оживишь. А настроение портится.
И уж тем более я не желала вспоминать Миа*рона. Возможно, это суеверие, но даже наедине с собой я не произносила его имени.
Жизнь впервые улыбалась, и хотелось успеть насладиться всем, что она была способна дать. Пока ветер не переменится. Пока не задует норд-ост, зловещий ветер перемен.
Мне нравилось одной из первых в доме подниматься, чтобы удрать в парк, и там предвосхищать восход солнца – знамение жизни. Следить, как поначалу робкие лучи разгораются ярче и ярче, одерживая беспрекословную победу над мраком. И мечтать о будущем - раньше я не могла позволить себе подобной роскоши.
Прогулки порой были пешими, а иногда верховыми. Ощущение скорости, бьющего в лицо ветра, разгоряченного тела под собой, передвигающегося, словно большая волна, мощными рывками, пьянило, заставляло чувствовать каждую клеточку тела живой и нужной всему организму.
Реже я плутали по многочисленным дорожкам, любуясь цветами и многочисленными беседками.
В то утро я получила письмо от Мари*лисы.
«Одиф*фэ, дорогая, светлых тебе рассветов и спокойных, мирных закатов, - традиционными пожеланиями, обязательными для любого воспитанного человека, начиналось послание. – Надеюсь, ты, вступив в светлую полосу жизни, не позабыла о нас? Это было бы крайне прискорбно, потому что ни проходит дня, когда бы мы не вспоминали своей веселой огненной подружки. Рядом с тобой не живет скука. Это дорогого стоит.
Даже Светлые Сестры по нескольку раз на дню упоминают твое имя, горюя о поре, когда своими проказами ты оживляла серый камень этого проклятого богами места.
Стоило тебе уехать, как зарядили дожди. Весна выдалась скверной, начало лета – того хуже. Дожди идут, не прекращаясь, сутками. Но это отнюдь не самое неприятное из того, что происходит. Впрочем «неприятное» совсем не то слово, которым следовало бы описать создавшуюся ситуацию.
Лес наводнила нечисть. Толкуют о бесконтрольных плотоядных зомби, вурдалаках и волкалаках. Даже о демонах из верхних кругов Бездны. Край обескровлен. Слухи множатся, словно личинки в грязной ране. Но никому доподлинно ничего не известно.
Помнишь забавного крестьянина, вызвавшего подвести нас до города? Конечно же, помнишь, ты не могла его забыть. Он мертв. И вся его семья - мертва. Жители деревни сгинули за одну ночь. Храм Огненных Братьев разрушен. Ужасный пожар стер все, сам замок, надворные постройки, окружавший Огненный Храм парк, не оставив ни следа, по которому можно хоть как-то прояснить ситуацию.
Я никогда не испытывала такого ужаса, как теперь. Страх преследует не только по ночам, но и днем. В том, что творится, винят Черного Короля. Толкуют о том, что Ковен Фиара, якобы, сошел с ума, что он готовится к открытию Врат Инферно. Якобы некромант нашел способ ослабить охранные круги Литу*эль, и теперь желает при помощи демонов захватить власть.
Дик*Кар*Стал официально все отрицает, ссылаясь на недавнее подписание мирного договора с Эдонией. Он даже высылал в наш край придворного колдуна, видимо, чтобы продемонстрировать благонадежность.
Не могу себе тебя представить его женой, Одиф*фэ. Как жестоки подчас бывают родители к своим незаконным отпрыскам. Разве виновны мы в том, что родились на свет?
Храни тебя Двуликие, подруга! И пожелай мне того же. Мы нуждаемся в благословлении небес и Благих Богов».
Ослепительно-сочная зелень, желтые и алые, синие и оранжевые цветы, вплетенные в разнотравье, дышали жизнеутверждающей радостью. Солнце игриво отблескивало от глянцевой поверхности листьев. Бездна! Мне совершенно не хотелось думать ни о смерти, ни о сером граните, ни о просватанном нежеланном коронованном женихе.
На что надеялась Мари, кропая письмо? Что я все брошу и, словно прекрасный рыцарь, устремлюсь спасать Светлых Сестер от темных сил? А заодно и её лично?
«Храни тебе Благие Боги, Марилис*са», - произнесла я про себя, свертывая письмо треугольником перед тем, как спрятать его за жесткий корсаж, на груди.
Внимание привлекли характерные шорохи с примечательными вздохами, доносящиеся из соседней беседки.
Эллоис*Сент развлекался с неизвестной яркой брюнеткой, отнюдь не принадлежащей к нашей сумасшедшей семейке. Пышные бедра конвульсивно вздрагивали, тяжелые груди тряслись, длинные волосы разметались по зарумянившимся, как булочки, плечам. Возможно, мужчине подобная поглощенность страстью показалась бы привлекательной, но по мне, так сцена выглядела отвратительно и пошло. Тупая корова, а не женщина, у которой мозгов меньше, чем у курицы, может ли претендовать на наличие шарма или очарования? Впрочем, моё мнение здесь ни для кого не имело значения.
Круто развернувшись, оставалось удалиться, чеканя шаг. Впрочем, пышные юбки изрядно мешали торжественному отступлению.
Самое гадкое, я никак не могла отделаться от мысли, что паршивец выбрал место для своих мерзких увеселений намеренно. Не мог же он меня не заметить? Я вот уже битый час прогуливалась по дорожке туда-сюда.
Интересно, на какую реакцию он рассчитывал? И что хотел доказать? Или наглецу просто на всё наплевать: на мои чувства, на элементарные правила приличия? Какая неслыханная наглость, самомнение, низость!
Взвившись в седло, я пустила лошадь галопом, стремясь быстрой скачкой унять душевное волнение. Припав к холке, слившись с великолепным животным в единое целое, мы стрелой мчались по утрамбованным дорожкам, сворачивая на тропинки, вновь выводящие к дорожкам, пригибаясь, чтобы одна из многочисленных дерзких веток не стеганула по лицу.
То, что столь незначительное явление, как чужие любовные игры, могли привести меня к полному расстройству чувству, казалось унизительным. Какое мне дело, с кем там целуется эта патлатая комнатная болонка, изнеженный капризный маменькин сынок? Почему меня это трогает? Для всесильной аристократии «свобода нравов», беспутное распущенное поведение и неразборчивые половые связи - привычное дело. Какие, в бездну, могут быть возражения, возмущения и эмоции. Смешно. Мещанство! И Что Эллоис*сенту ещё делать в этой жизни, как не зажиматься с различными блондинками и брюнетками? Он понятие не имеет о том, что такое настоящая жизнь, без страховок, без гарантий, когда от каждого твоего поступка зависит если не все, то очень и очень многое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88