Но «Филадельфия» стояла под парами, и палубные матросы уже отвязывали канаты. Если она сейчас отменит свое распоряжение об отплытии, они сочтут ее трусихой, а Чарли чего доброго, пойдет с расстройства к стригалям и загуляет как минимум на два дня.
– Отдать швартовы! – четко скомандовала она. – Баржу еще не прицепили? Брось туда трос, Гордон, и залезь на борт. Возьмешь шест и встанешь у борта, чтобы оттолкнуться от берега, понял?
Она дала задний ход и положила руку на дроссель. Большие гребные колеса вспенили воду, загребая ее лопастями, и «Филадельфия», отчалив от берега, развернулась, плавно натянула буксирный канат, и баржа послушно тронулась с места без малейшего толчка. Восхищенный баржмен невольно выругался: ему еще никогда не приходилось иметь дело с женщиной-капитаном.
Тронувшись в путь, она и думать забыла о своем страхе. Захваченная радостным возбуждением, она что-то напевала про себя без слов, узнавая ориентиры: смутные контуры Пойнт-Помандера с правого борта, маяк на его оконечности, Лоу-Поинт, показавшийся вдали, с левой стороны. Двигатель вибрировал мощно и ровно; «вперед, вперед, только вперед…» слышалось ей в его гуле. Она подпрыгнула от радости и стукнулась головой о нижнюю перекладину.
К ней поднялся Чарли, потирая кончик своего багрового носа тыльной стороной руки. Его кепка была надвинута на уши, чтобы не сдуло ветром.
– Ветер стих за ночь, – сказал он, чтобы как-то начать разговор. – Эти стригали ничего не понимают в погоде. Дождик пойдет, они потрогают овец – шерсть мокрая – и на боковую. Ах ты, дьявольское семя! – завопил он вдруг в открытое окно, увидев Лимба. Тот пристроился на носу на тюках шерсти и широко раскрытыми глазами смотрел вперед по ходу судна: на фоне светлого неба хорошо просматривались вздымавшиеся, точно горные хребты, оливковые волны. – Чтоб духу твоего здесь не было! Глаз не спускай с водяного манометра! – Он со стуком захлопнул окно. – «Дьявол всегда найдет дело для ленивых рук», – назидательно процитировал он.
– Ветер стих, но волнение на воде не утихло, – сказала Дели. – Вон какие волны, с белыми шапками…
– Колесным пароходам место на реке, я так считаю.
– Послушай, Чарли! Некоторые из них пришли на реку своим ходом, аж от самого Мельбурна! «Декой» ходил в Западную Австралию и обратно. Если они могли плыть по морю, мы тем более сможем пройти 24 мили по озеру. Раньше здесь так часто проходили суда, что в устье существовала даже служба связи. Может, ты боишься, скажи прямо…
– Я не из тех, кого легко испугать, – усмехнулся Чарли. – Но ты сама повернешь назад, помяни мое слово.
И он затопал вниз по ступенькам трапа.
– Пошли ко мне Гордона! – крикнула Дели ему вслед. Она стиснула зубы и крепко вцепилась в ручки штурвала отчего-то вспотевшими ладонями. На карту были поставлены жизни всех: мужа, детей, команды. Она сильно сомневалась, что Чарли может проплыть хотя бы два шага.
Обогнув косу, она почувствовала, как в корпус судна ударили короткие крутые волны. Это не были ритмичные, правильные валы, какие бывают на море, на глубокой воде – эти были беспорядочные, злобные. Судно содрогалось от их ударов и все время кренилось на левый борт, а правое колесо поднималось при этом в воздух. Обычно Дели поворачивала штурвал в сторону крена, но теперь она изо всех сил удерживала его в одном положении.
По трапу поднялся в рубку Гордон и стал с противоположной стороны штурвала. Он взял на себя часть нагрузки, и ей сразу стало легче. Это был всего лишь подросток, но она ощущала его спокойствие и силу.
Из-за туч вышло солнце; оно осветило мыс Маклея и мыс Стёрта, которые виднелись далеко впереди, на другой стороне озера. Можно было разглядеть лишь бесформенные нагромождения чего-то серого, а еще – оранжевые дюны и нечто такое, что казалось квадратным желтым зданием, но, как оказалось после, представляло собой скалу из глинозема, сверкающую на солнце точно двойной маяк. За ними висела завеса дождя и свинцовые облака; на их фоне пылали багряно-золотые заросли кустарника; шесть черных лебедей летели – прямо из солнца. Это было как обещание счастья, как радуга после дождя. Все ее страхи, все опасения отлетели прочь. Она бросила на сына уверенный взгляд и улыбнулась ему.
– Чудесно, правда?
Гондон радостно засмеялся ей в ответ.
– Мне хотелось бы доплыть до моря, – сказал он. – Его густые каштановые волосы были взлохмачены, он явно не умывался, но Дели воздержалась от замечания. Она заглянула в его удлиненные синие, как у нее самой, глаза и с гордостью подумала: «Мой сын…». Эти слова она произнесла, когда впервые взяла его на руки в мельбурнской больнице. Неужели прошло уже шестнадцать лет?! Активная жизнь Брентона, вероятно, окончена, сама она не становится моложе, но жизнь продолжается.
На противоположном берегу озера солнечные лучи померкли. Под ударами крутых волн судно упрямо продвигалось к невидимому теперь берегу.
11
Когда «Филадельфия» вошла в гавань Миланга, у длинной изогнутой пристани стояли лишь две посудины – судно и баржа. «Непобедимый» и «Федеральный»! – закричал Алекс, разобрав их названия. Он приплясывал на верхней палубе от радостного возбуждения, видя, что их путешествие, которое показалось ему не менее долгим и опасным, чем путешествие Магеллана через Тихий океан, пришло к благополучному завершению. Никогда еще он не находился так далеко от земли, и теперь им предстояло пристать к настоящему пирсу, а не к речному причалу.
«Водяная лилия», старая посудина, напоминающая по форме бокал без верха, с неровными по длине досками, торчащими с кормовой палубы и распущенными парусами готовилось отплыть в направлении мыса Маклей.
Кладовщик, дети из местной школы, команда с «Непобедимого» и все праздношатающиеся горожане, среди которых было немало чернокожих аборигенов, сбежались посмотреть, как будет приставать «Филадельфия».
В незнакомом порту, под взглядами толпы, глазеющей на «женщину в рубке», Дели смутилась. Но тут с берега ее окликнул хорошо знакомый голос, заставивший ее забыть про все остальное.
– Мисс Дели!.. Что это я? Миссис! Поздравляю! Вы управляетесь с ней ловчее, чем мужчина. Женщина понимает женщину.
– Джим Пирс! Что вы здесь делаете? – Она выбежала из рубки тотчас после того, как остановились колеса, и перегнулась через перила верхней палубы.
Милый старина Джим! Помощник капитана, служивший на прежней «Филадельфии», еще до пожара. Когда она рожала своего первого ребенка на берегу реки, в лесу, под дождем, это он кинулся в деревню, поискать какой-нибудь транспорт…
– Привет, Джим! – крикнула она. – Заходи на борт. Тедди будет рад тебя видеть.
Она была так возбуждена, что даже не заметила господина Рибурна, который стоял чуть поодаль от толпы и смотрел на Дели широко открытыми глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202