В таком решении у Дели и компании был взаимный интерес: у Дели – чтобы душеприказчики назначили оптимальную цену, у компании – получить от продажи как можно больше комиссионных.
Последняя ниточка, связывающая ее с родными, порвалась. У Брентона тоже почти никого не осталось – только какие-то родственники в Сиднее. Но через детей устанавливались новые связи. Дети ее – австралийцы. Они родились в этой стране, и по линии Эдвардсов являют собой уже третье поколение в Австралии. Англия в их представлении всего лишь туманная заморская страна, которую они изучали на уроках географии. Может, когда-нибудь им придется побывать на родине матери. Но Дели этот путь не по силам, слишком силен в ней страх перед морем.
«Палочка-выручалочка» мистер Мелвилл сделал в каюте Брентона новый иллюминатор во всю стену, прямо возле его кровати.
Брентон лежал в каюте, глядя, как на потолке пляшут солнечные блики, и лицо его казалось умиротворенным; горькие складки в уголках рта разгладились, глаза посветлели. Дели, помня, как Брентон в первое время после свадьбы знакомил ее с лесными цветами, сорвала несколько муррейских ромашек и принесла к нему в каюту: маленькие солнышки в ореоле белых лучиков. Она вложила один цветок в руку, безжизненно лежавшую на одеяле. У Брентона захрипело в горле и, к ужасу Дели, из его глаз, смотревших на цветы, выкатились две слезы. Брентон закрыл глаза, но слезы продолжали течь. Первые слезы за все время их знакомства.
Дели бросилась к мужу, пристыженная, потерянная. Все слова утешения, которые вертелись у нее на языке, так и остались невысказанными. Да и что можно сказать мужчине в подобном положении? Цветок все сказал за нее: «Пришла весна, жизнь продолжается, но тебе уже не дано ее видеть».
Слезы текли и текли из его глаз. Дели вынула из кармана носовой платок и, промокнув их, приложила платок к своим глазам.
– Чарли разогревает мотор, – наконец сказала она, – сейчас будем отправляться. Тебе сразу станет лучше, вот увидишь, ты ведь всегда говорил, что пароход – живое существо. Он с радостью отправится в новое плавание. Смотри в иллюминатор, вдруг я что-нибудь напутаю. Ты слышишь, Брентон? – спросила она, глядя в неподвижное лицо мужа.
Глаза открылись, и веки дрогнули – один раз. Она поцеловала застывшее лицо и вышла из каюты, негодуя в душе на жизнь, которая способна проделывать с человеком такие штуки. Она всегда любила жизнь, но порой наступали моменты, когда все в ней восставало против ее несправедливой, бессмысленной жестокости. Так было, когда погиб Адам и когда она потеряла своего первенца. Вот и теперь она обращалась к судьбе с немым вопросом: во что, жестокая, превратила ты этого неукротимого жизнелюба?
В рубке настроение ее немного поднялось. Они уплывали от страшного места, река несла их в будущее, которое, конечно уж, не будет таким мрачным. Жаль, что пришлось оставить на берегу детей. Но она будет часто приходить к ним в дом на скале, да и миссис Мелвилл позаботится о них лучше, чем она сама. Малышка Мэг к ней сразу привязалась.
Замирая от страха и одновременно гордясь собой, Дели стронула пароход с места и направила его вниз по течению. Пароход вдруг громко и протяжно загудел, словно и не торчал здесь больше года без движения. Шлепали по воде колеса, пыхтела труба, выпуская в воздух струи дыма.
Чарли поднялся на палубу и остановился на нижней ступени рулевой рубки.
– Все в порядке, миссис, – сказал он. – Хотя и не приходилось раньше женщине подчиняться, я привыкну. А на гудок внимания не обращай, юнец-то зеленый совсем, не знает ничего, сигналит, как на пожар.
– Ничего, Чарли. Шкиперу, я думаю, понравилось. Она и сама обрадовалась этому гудку. Он прозвучал, как непокорный вызов судьбе. Дели закрыла глаза и услышала далекое эхо протяжного гудка. Эхо катилось по реке, свободное и непобедимое, отзываясь с невидимых еще глазу далеких излучин. Все дальше и дальше вперед звал его голос…
Книга третья
А РЕКИ ВСЕ ТЕКУТ
И плещется рыба в реке,
В безмолвии, которое длится вечность.
РОЛАНД РОБИНСОН
1
Постепенно светлая полоса над зарослями тальника сделалась шире, а розовый оттенок приобрел насыщенность. Густой, похожий на дым, туман низко навис над рекой. Тростниковая птица, невидимая в своем тщательно скрытом гнезде, выводила трели, похожие на журчание льющейся воды.
Взошло солнце, и все вокруг замерло, прислушиваясь к далекому равномерному шуму, который постепенно приближался, превращаясь из отдаленного пыхтения в монотонный глухой звук ударов. Это небольшой колесный пароходик «Филадельфия», спускаясь вниз по реке, взбивал воду своими двойными лопастями. Высокий, глубокого синего цвета небесный свод, казалось, переполнился этим звуком.
Отчаянно хлопая крыльями, флотилия пеликанов снялась с тихой заводи: в воздухе их неуклюжие тела стали неожиданно грациозными. Птицы летали вокруг парохода на почтительном расстоянии, безмолвно и призрачно.
Женщина, одиноко стоявшая в рубке, восхищенно наблюдала, как низко они кружат над водой, подобно духам, вившимся вокруг корабля в «Старом моряке» Кольриджа.
«Я действительно начинаю чувствовать себя старым моряком, – подумала она, – одиноким посреди безбрежного моря. Если, конечно, не считать берегов и утесов, и Чарли, который выглядывает, чтобы пожаловаться на нового кочегара, на матроса Лимба и на бесполезную кучу дерева, которую мы загрузили на последней лесопилке»… Мысли замерли. Она внезапно осознала, что все это время говорила вслух.
Разговаривать сама с собой! Неужели она понемногу начинает сходить с ума, как старатель, работающий в одиночку где-то в пустынной местности?
Ей очень недоставало собеседника, того, с кем можно поговорить, кроме детей, команды и инженеров, работавших на строительстве шлюза. Дели пришлось продать все свои акции, чтобы обеспечить детей и оплатить лечение мужа. Чтобы снова заняться торговлей, у нее не хватало начального капитала, хотя в те времена небольшие магазинчики на плаву могли принести целое состояние. Для перевозки пассажиров их маленькое судно не годилось, а шерсть в Мельбурн и Сидней теперь отправляли по железной дороге.
Постройка первого шлюза и плотины через Муррей потребовала больших затрат труда и материалов. «Филадельфия» была одним из пароходов, нанятых Управлением работ для транспортировки барж, груженных необходимым оборудованием с железнодорожной станции в Марри-Бридж – это были листы железа для перемычек, моторы для насосов, блоки и такелаж, сваи и коперные машины – совсем иной груз, чем отрезы тканей, хозяйственные товары, к которым она привыкла.
Она повернула штурвал и установила его на галсе в семь миль. Оглянувшись через плечо, она убедилась, что груженая баржа следует за пароходом, как послушная овечка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202
Последняя ниточка, связывающая ее с родными, порвалась. У Брентона тоже почти никого не осталось – только какие-то родственники в Сиднее. Но через детей устанавливались новые связи. Дети ее – австралийцы. Они родились в этой стране, и по линии Эдвардсов являют собой уже третье поколение в Австралии. Англия в их представлении всего лишь туманная заморская страна, которую они изучали на уроках географии. Может, когда-нибудь им придется побывать на родине матери. Но Дели этот путь не по силам, слишком силен в ней страх перед морем.
«Палочка-выручалочка» мистер Мелвилл сделал в каюте Брентона новый иллюминатор во всю стену, прямо возле его кровати.
Брентон лежал в каюте, глядя, как на потолке пляшут солнечные блики, и лицо его казалось умиротворенным; горькие складки в уголках рта разгладились, глаза посветлели. Дели, помня, как Брентон в первое время после свадьбы знакомил ее с лесными цветами, сорвала несколько муррейских ромашек и принесла к нему в каюту: маленькие солнышки в ореоле белых лучиков. Она вложила один цветок в руку, безжизненно лежавшую на одеяле. У Брентона захрипело в горле и, к ужасу Дели, из его глаз, смотревших на цветы, выкатились две слезы. Брентон закрыл глаза, но слезы продолжали течь. Первые слезы за все время их знакомства.
Дели бросилась к мужу, пристыженная, потерянная. Все слова утешения, которые вертелись у нее на языке, так и остались невысказанными. Да и что можно сказать мужчине в подобном положении? Цветок все сказал за нее: «Пришла весна, жизнь продолжается, но тебе уже не дано ее видеть».
Слезы текли и текли из его глаз. Дели вынула из кармана носовой платок и, промокнув их, приложила платок к своим глазам.
– Чарли разогревает мотор, – наконец сказала она, – сейчас будем отправляться. Тебе сразу станет лучше, вот увидишь, ты ведь всегда говорил, что пароход – живое существо. Он с радостью отправится в новое плавание. Смотри в иллюминатор, вдруг я что-нибудь напутаю. Ты слышишь, Брентон? – спросила она, глядя в неподвижное лицо мужа.
Глаза открылись, и веки дрогнули – один раз. Она поцеловала застывшее лицо и вышла из каюты, негодуя в душе на жизнь, которая способна проделывать с человеком такие штуки. Она всегда любила жизнь, но порой наступали моменты, когда все в ней восставало против ее несправедливой, бессмысленной жестокости. Так было, когда погиб Адам и когда она потеряла своего первенца. Вот и теперь она обращалась к судьбе с немым вопросом: во что, жестокая, превратила ты этого неукротимого жизнелюба?
В рубке настроение ее немного поднялось. Они уплывали от страшного места, река несла их в будущее, которое, конечно уж, не будет таким мрачным. Жаль, что пришлось оставить на берегу детей. Но она будет часто приходить к ним в дом на скале, да и миссис Мелвилл позаботится о них лучше, чем она сама. Малышка Мэг к ней сразу привязалась.
Замирая от страха и одновременно гордясь собой, Дели стронула пароход с места и направила его вниз по течению. Пароход вдруг громко и протяжно загудел, словно и не торчал здесь больше года без движения. Шлепали по воде колеса, пыхтела труба, выпуская в воздух струи дыма.
Чарли поднялся на палубу и остановился на нижней ступени рулевой рубки.
– Все в порядке, миссис, – сказал он. – Хотя и не приходилось раньше женщине подчиняться, я привыкну. А на гудок внимания не обращай, юнец-то зеленый совсем, не знает ничего, сигналит, как на пожар.
– Ничего, Чарли. Шкиперу, я думаю, понравилось. Она и сама обрадовалась этому гудку. Он прозвучал, как непокорный вызов судьбе. Дели закрыла глаза и услышала далекое эхо протяжного гудка. Эхо катилось по реке, свободное и непобедимое, отзываясь с невидимых еще глазу далеких излучин. Все дальше и дальше вперед звал его голос…
Книга третья
А РЕКИ ВСЕ ТЕКУТ
И плещется рыба в реке,
В безмолвии, которое длится вечность.
РОЛАНД РОБИНСОН
1
Постепенно светлая полоса над зарослями тальника сделалась шире, а розовый оттенок приобрел насыщенность. Густой, похожий на дым, туман низко навис над рекой. Тростниковая птица, невидимая в своем тщательно скрытом гнезде, выводила трели, похожие на журчание льющейся воды.
Взошло солнце, и все вокруг замерло, прислушиваясь к далекому равномерному шуму, который постепенно приближался, превращаясь из отдаленного пыхтения в монотонный глухой звук ударов. Это небольшой колесный пароходик «Филадельфия», спускаясь вниз по реке, взбивал воду своими двойными лопастями. Высокий, глубокого синего цвета небесный свод, казалось, переполнился этим звуком.
Отчаянно хлопая крыльями, флотилия пеликанов снялась с тихой заводи: в воздухе их неуклюжие тела стали неожиданно грациозными. Птицы летали вокруг парохода на почтительном расстоянии, безмолвно и призрачно.
Женщина, одиноко стоявшая в рубке, восхищенно наблюдала, как низко они кружат над водой, подобно духам, вившимся вокруг корабля в «Старом моряке» Кольриджа.
«Я действительно начинаю чувствовать себя старым моряком, – подумала она, – одиноким посреди безбрежного моря. Если, конечно, не считать берегов и утесов, и Чарли, который выглядывает, чтобы пожаловаться на нового кочегара, на матроса Лимба и на бесполезную кучу дерева, которую мы загрузили на последней лесопилке»… Мысли замерли. Она внезапно осознала, что все это время говорила вслух.
Разговаривать сама с собой! Неужели она понемногу начинает сходить с ума, как старатель, работающий в одиночку где-то в пустынной местности?
Ей очень недоставало собеседника, того, с кем можно поговорить, кроме детей, команды и инженеров, работавших на строительстве шлюза. Дели пришлось продать все свои акции, чтобы обеспечить детей и оплатить лечение мужа. Чтобы снова заняться торговлей, у нее не хватало начального капитала, хотя в те времена небольшие магазинчики на плаву могли принести целое состояние. Для перевозки пассажиров их маленькое судно не годилось, а шерсть в Мельбурн и Сидней теперь отправляли по железной дороге.
Постройка первого шлюза и плотины через Муррей потребовала больших затрат труда и материалов. «Филадельфия» была одним из пароходов, нанятых Управлением работ для транспортировки барж, груженных необходимым оборудованием с железнодорожной станции в Марри-Бридж – это были листы железа для перемычек, моторы для насосов, блоки и такелаж, сваи и коперные машины – совсем иной груз, чем отрезы тканей, хозяйственные товары, к которым она привыкла.
Она повернула штурвал и установила его на галсе в семь миль. Оглянувшись через плечо, она убедилась, что груженая баржа следует за пароходом, как послушная овечка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202