– Мама! Он кричит, как сумасшедший.
– Тише ты! Он не виноват. Засуха его доконала. Он слишком много пьет. И…
Она вдруг замолчала, прислушиваясь к приглушенному голосу, доносящемуся из кают-компании:
– Убийца! Все руки в крови! Чем ты лучше меня? Я хоть собственного ребенка на произвол судьбы не бросал. Прикончу детей сам, пока она их не поубивала. Сука!
Мать и сын, держа друг друга за руки, застыли на темной палубе. Они услышали, как проехал по полу и упал стул, с шумом разбился стакан… Потом щелкнул затвор.
– Скорей! – едва слышно выдохнула Дели, наклонившись к самому уху Гордона. – Беги наверх, подними Бренни и отвязывайте лодку. Залезете в лодку и ждите меня. Только тихо!
Она скользнула в каюту, где спали Мэг и Алекс и взяла их, спящих, на руки. Мозг работал спокойно и четко. В последнее время с Брентоном что-то случилось. Будто старая травма вдруг добралась до его головы и мутила разум.
Дели с детьми на руках спускалась на нижнюю палубу, и вдруг Алекс что-то сонно забормотал прямо ей в ухо.
– Тише, тише, милый, – в ужасе прошептала она. Но он, полусонный, принялся рваться из ее рук.
– Нет, нет, я не хочу!
На верхней палубе послышались неверные шаги.
– Кто тут?
Дели не ответила и, спустившись вниз, побежала к корме. Она передала детей Гордону, влезла в лодку и тут увидела Брентона. Он стоял на верхней палубе и, перегнувшись через поручни, всматривался в темноту.
– Назад! – взревел он.
Трясущимися руками Дели ухватилась за весла и направила лодку под навес колесного отсека, чтобы Брентон не мог их видеть. А затем принялась изо всех сил грести к берегу.
– Назад, дрянь! – Брентон был уже на нижней палубе. Раздался громкий выстрел, и рядом с лодкой по воде просвистела нуля. Дели возблагодарила Бога за густую темноту ночи. Только бы он не поплыл следом. Мало ли что взбредет ему в голову: еще лодку перевернет… Но Брентон, изрыгая проклятия, продолжал стоять на палубе. Снова раздался выстрел, потом еще один; гулко отозвалось в скалах эхо.
На палубе что-то с глухим стуком упало и все стихло. Позже Дели не могла вспомнить, как в темноте втащила испуганных плачущих детей на скалу. Если бы не Гордон, она бы, наверное, не справилась. Выручила темнота – избавила от страха крутизны. Ведь один неверный шаг – и они все вместе полетели бы в реку.
Мелвиллы уже спали, но увидев Дели с детьми, засуетились, зажгли свет, наперебой расспрашивая, что случилось.
Но Дели ничего толком не могла объяснить.
– Мне страшно, – без конца повторяла она. – Был глухой стук – и все, больше ни звука не донеслось. Он, наверное, застрелился.
Миссис Мелвилл напоила перепуганных, дрожащих детей горячим молоком и, пока Дели укладывала младших, постелила Гордону и Бренни. Они нырнули в кровати, на которых спали, когда Дели была в больнице, и затихли.
Уложив детей, взрослые продолжили разговор. Дели и слушать не хотела, чтобы мистер Мелвилл поднимался на пароход один. Мало ли что с Брентоном – обязательно нужно вызвать врача и местного полицейского.
– Если он еще жив, он может быть опасен, – сказала она. – У него при себе ружье, похоже, он помешался. Только, пожалуйста, сходите поскорей. – Она умоляюще взглянула на Мелвилла. – Вдруг он ранен?
Фермер вернулся, едва забрезжила холодная утренняя заря и на дворе запели петухи.
– Он жив, – сказал он, положив тяжелую ласковую руку на плечо поднявшейся было ему навстречу Дели и усаживая ее обратно в кресло у мерцающего камина. – Но… вы должны быть мужественны. Доктор сказал, он пережил удар и теперь на всю жизнь останется прикованным к постели. Второго удара он, возможно, уже не переживет. Я отправил его в Уайкери, в больницу.
39
В 1915 году река потихоньку начала набирать силу. На болоте перекликались кроншнепы, возвещая конец засухи. Но Брентон – сильный, мужественный, энергичный – был обречен. Никогда уже не сможет он возвратиться к полноценной жизни – прикованный к постели живой труп.
По иронии судьбы теперь, когда Брентон уже не мог управлять судном, начали осуществляться реформы в области речного судоходства, за которые он так ратовал. Последняя засуха вызвала резкий рост цен на фрукты, ибо садовники Ренмарка вынуждены были везти их либо по железной дороге, либо на лошадях, и власти, наконец, оставив в стороне распри, по-настоящему занялись вопросом строительства плотин на реке.
Южная Австралия должна была выстроить между Бланштауном и Уэнтвортом девять плотин, и теперь засуха была не страшна: круглый год уровень воды в реке не опустится ниже шести футов. 5 июня 1915 года губернатор Южной Австралии Генри Голуэй заложил первый камень на месте строительства первой плотины в Бланштауне.
Дели прочла Брентону отчет о церемонии открытия строительства, о ликующих толпах народа и торжественном обеде, устроенном по этому случаю.
Брентон сохранил способность слушать, хотя, казалось, иногда смысл слов ускользает от него. Он даже отвечал на вопросы, слегка прикрывая глаза: один раз – да, два – нет. Тело его ничуть не изменилось и видеть этого крупного, сильного с виду мужчину беспомощно распластанным на постели, было невыносимо. Куда легче было бы, кажись он слабым и худым.
Вернувшись из больницы, он еще мог слегка шевелить губами. Снова и снова принимался он воспроизводить звуки, складывая из них одну фразу «Я хочу…» Но как ни силился закончить ее, ничего не получалось. Дели всячески старалась помочь ему, но напрасно. Брентон напрягался так, что весь его лоб покрывался испариной, но больше этих двух слов он не произнес ничего. Дели каких только вариантов не перебрала. Может, желание его восходит к мысли о смерти и он предпочел бы умереть, а может, он хочет увидеться с кем-нибудь из знакомых? Но на все вопросы Дели он отвечал глазами «Нет».
Вскоре Брентон перестал произносить и эти слова. Губы его оставались неподвижными, лишь слегка оживая, когда ко рту подносили чашку с едой, на лице застыло выражение горькой покорности, когда не на что надеяться и ничего уже не изменить.
Миссис Мелвилл поселила их у себя. Брентону отвели переднюю спальню с широкой кроватью, Дели спала рядом на раскладушке. Когда Брентону было что-нибудь нужно, он негромким хрипением привлекал внимание Дели. Что ж, по крайней мере, хоть детей больше не будет, думала Дели. Но Брентон, абсолютно беспомощный, требовал не меньше забот, чем новорожденный, вот только выйти из этого состояния ему было не дано… Приговор был вынесен пожизненно, и Дели была обречена до срока служить мужу сиделкой.
Чтобы как-то отблагодарить миссис Мелвилл, которая наотрез отказалась брать с них деньги за жилье, Дели приготовила для нее несколько самодельных декоративных вещей: собственноручно расписанный абажур, обложки для книг и подставки для карандашей из цветного шелка, украшенные ярким рисунком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202