Если только я не смогу совершить чудо, он просто смоется. "Рэндом хаус", "Саймон энд Шустер"? Джули Пастернак из «Бэнтэм» готова на преступление, лишь бы заполучить Роджера.
– У меня не было выбора, Бен, – сказал Джек, покачивая головой.
– Сдается мне, что это я уже слыхал, – сказал Бен с горечью в голосе.
– Если ты имеешь в виду свою мать и меня… – Джек сделал решительный шаг. Он не хотел сглаживать углы, как часто делал, а Бен потом бросал тень на его дела и поступки. – …То в этом нельзя винить никого. Мы переросли наш брак, вот и все.
Бен бросил на него презрительный взгляд, но затем выражение его лица немного смягчилось и он поднял ладонь в знак примирения.
– Слушай, отец, забудь все это. Извини, что я завелся.
Настала очередь Джека сменить тему.
– Послушай, у меня на сегодняшний вечер есть свободный билет в цирк. Ханна не сможет пойти. – Пару недель назад, когда он в первый раз пригласил Бена, тот заявил, что у него иные планы. Джек спросил: – Может, передумаешь? Единственная в жизни возможность увидеть Грейс в «смертельном» номере.
– Я уже насмотрелся! – Бен рассмеялся. – Разве то, что проходит между тобой, Грейс и Ханной, не «смертельный» номер? – Он быстро опустил глаза. – Извини, просто глупая шутка. Согласись, отец: Ханна никогда не примет ее.
Джек почувствовал, что жжение в желудке возникло снова. Отказ Ханны в последний момент показался ему надуманным. Она отговорилась тем, что ее пригласили провести выходные с семьей ее подруги Кэт в Монтауке, и сделала вид, будто это очень важно, хотя проводила там почти все воскресенья.
– И еще кое-что никогда не изменится, – продолжал Бен. – И через год Грейс по-прежнему будет на пятнадцать лет моложе тебя.
– Мне казалось, что Грейс тебе нравится.
– Нравится она мне или нет – дело не в этом. Мне просто кажется, что ты заходишь дальше, чем следовало бы.
Джеку казалось, что из уст Бена он слышит собственные опасения. Каждый раз, когда он смотрит на Грейс, такую пышущую юностью, такую страстную, такую энергичную, – разве не эта мысль сверлит его подсознание? Она запала ему в сознание, как камешек в ботинок: "Когда тебе будет семьдесят, на нее все еще будут обращать внимание мужчины".
Он вспомнил отца. Сколько ему было тогда – чуть больше семидесяти? Не мучили ли его те же сомнения, когда он женился снова? Не подозревал ли он, надевая кольцо на палец Риты, что в один прекрасный день она изменит ему? И не потому, что Рита была таким уж чудовищем – кто посмеет осуждать ее за нормальные потребности и нужды? Полная жизни женщина, чуть старше пятидесяти, связалась с немощным стариком, который не мог сам спуститься по лестнице и иногда мочился в постель. В каком-то смысле отцу повезло, что он умер раньше, чем Рита от него ушла совсем.
– Может быть, ты и прав, – уступил Джек, не желая показывать Бену, насколько тот угадал его собственные опасения. – Я знаю только, что не могу представить своей жизни без нее.
– Это означает, что ты намерен жениться на ней?
– Бен, это не та проблема, которую я хотел бы… – Он замолчал, увидев на красивом лице сына презрительную гримасу. Джек вздохнул: – Мы, в общем-то, этот вопрос не обсуждали. Но это не означает, что такую возможность я не рассматривал.
Бен пожал плечами.
– Знаешь, оба вы сумасшедшие. Каждый из вас уже имел по одной семье, и посмотри, чем это обернулось? А в вашу с Грейс пользу говорит только то, что у вас, скорее всего, не будет детей, и если ваш брак распадется снова, то не пострадает никто, кроме вас.
– Ты слишком мрачно на это смотришь, – сдержанно сказал Джек.
Джек стал понемногу слышать звон собираемой посуды, слабое стаккато морозильника, дружелюбную пикировку официанток, которым пошла вторая половина отпущенного всем на земле срока, и бородатого человека за кассой. Эти звуки несли умиротворение: мир занят делами, новая пропасть между Джеком Гоулдом и его сыном не перевернет вселенную. Наконец Джек спросил:
– Хочешь еще кофе?
Бен взглянул на свои часы – старенький «Ролекс», который Натали подарила ему, когда он закончил обучение в Йэйле. Розовое золото, почти женский дизайн.
– Не могу. У меня через десять минут совещание с Беллой Чэндлер. Кстати, о сегодняшнем вечере… Я не смогу пойти. У меня важная встреча.
Фальшивая нотка в голосе Бена все объяснила Джеку.
– С матерью?
Бен кивнул.
– Сбор средств для музея. Знаешь, как неуверенно она себя чувствует, если ее кто-нибудь не сопровождает.
Нет ничего удивительного в том, что Бен до сих пор не обзавелся подружкой, подумал Джек. Это из-за Натали, которая делает все, чтобы он сопровождал ее повсюду.
Джек хотел было сказать Бену, чтобы он начал жить своей жизнью, но передумал – пусть Бен сам к этому придет. Либо ему надоест прислуживать Натали, либо, что еще лучше, он влюбится.
– Жаль, что ты не можешь пойти в цирк, – сказал Джек.
– Мне тоже.
Бен посмотрел на свои руки, сжатые в кулаки на столе, потом оттолкнул стул и встал.
– В самом деле?
Джек встал и легонько похлопал Бена по плечу. Едва ли не больше всего на свете ему хотелось в этот момент, чтобы Бен стал ему хоть на дюйм ближе.
Но что еще сказать, что не было бы сказано?
8
Джек не мог вспомнить, когда последний раз он был в цирке. Должно быть, когда Бен и Ханна были детьми – целую вечность тому назад.
Эрика Янг в гимнастическом купальнике верхом на слоне. Перед этим – Стивен Кинг – фокусник, распиливающий женщину пополам. И Норман Майлер, балансирующий на узком бревне. Это было лучше, чем дрессированные медведи и львы, прыгающие сквозь горящие кольца.
Но вот наступила очередь Грейс, время ее выхода, и Джек почувствовал, как что-то застыло внутри него. Она выглядела такой маленькой под куполом цирка – в красно-черном трико, с волосами, убранными под бархатный обруч со вставленными в него стекляшками. Она стояла одна, совершенно неподвижно, повернувшись лицом к партнеру, работающему на трапеции напротив, ожидая его сигнала, прежде чем ухватиться за перекладину, висящую над ней.
Аплодисменты нарастали и разорвались над ним, словно далекий прибой. Джек услышал их, но как сквозь туман. Он весь сосредоточился на маленькой фигурке, стоящей на высоком, с виду непрочном стальном сооружении, – на женщине, с которой связаны его надежды и опасения, которые она унесет с собой, когда прыгнет вперед и взлетит над цирковой ареной.
А если она упадет? Кто знает, насколько прочны сетки?
Гордость от сознания ее бесстрашия и красоты наполнила его. Ему так повезло! Она могла бы заполучить любого, а выбрала его, Джека Гоулда.
Из глубины памяти донесся ворчливый голос его отца, когда он уже был стариком, – как предупреждение или предостережение. Папа умолял свою жену: "Рита, пожалуйста, останься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
– У меня не было выбора, Бен, – сказал Джек, покачивая головой.
– Сдается мне, что это я уже слыхал, – сказал Бен с горечью в голосе.
– Если ты имеешь в виду свою мать и меня… – Джек сделал решительный шаг. Он не хотел сглаживать углы, как часто делал, а Бен потом бросал тень на его дела и поступки. – …То в этом нельзя винить никого. Мы переросли наш брак, вот и все.
Бен бросил на него презрительный взгляд, но затем выражение его лица немного смягчилось и он поднял ладонь в знак примирения.
– Слушай, отец, забудь все это. Извини, что я завелся.
Настала очередь Джека сменить тему.
– Послушай, у меня на сегодняшний вечер есть свободный билет в цирк. Ханна не сможет пойти. – Пару недель назад, когда он в первый раз пригласил Бена, тот заявил, что у него иные планы. Джек спросил: – Может, передумаешь? Единственная в жизни возможность увидеть Грейс в «смертельном» номере.
– Я уже насмотрелся! – Бен рассмеялся. – Разве то, что проходит между тобой, Грейс и Ханной, не «смертельный» номер? – Он быстро опустил глаза. – Извини, просто глупая шутка. Согласись, отец: Ханна никогда не примет ее.
Джек почувствовал, что жжение в желудке возникло снова. Отказ Ханны в последний момент показался ему надуманным. Она отговорилась тем, что ее пригласили провести выходные с семьей ее подруги Кэт в Монтауке, и сделала вид, будто это очень важно, хотя проводила там почти все воскресенья.
– И еще кое-что никогда не изменится, – продолжал Бен. – И через год Грейс по-прежнему будет на пятнадцать лет моложе тебя.
– Мне казалось, что Грейс тебе нравится.
– Нравится она мне или нет – дело не в этом. Мне просто кажется, что ты заходишь дальше, чем следовало бы.
Джеку казалось, что из уст Бена он слышит собственные опасения. Каждый раз, когда он смотрит на Грейс, такую пышущую юностью, такую страстную, такую энергичную, – разве не эта мысль сверлит его подсознание? Она запала ему в сознание, как камешек в ботинок: "Когда тебе будет семьдесят, на нее все еще будут обращать внимание мужчины".
Он вспомнил отца. Сколько ему было тогда – чуть больше семидесяти? Не мучили ли его те же сомнения, когда он женился снова? Не подозревал ли он, надевая кольцо на палец Риты, что в один прекрасный день она изменит ему? И не потому, что Рита была таким уж чудовищем – кто посмеет осуждать ее за нормальные потребности и нужды? Полная жизни женщина, чуть старше пятидесяти, связалась с немощным стариком, который не мог сам спуститься по лестнице и иногда мочился в постель. В каком-то смысле отцу повезло, что он умер раньше, чем Рита от него ушла совсем.
– Может быть, ты и прав, – уступил Джек, не желая показывать Бену, насколько тот угадал его собственные опасения. – Я знаю только, что не могу представить своей жизни без нее.
– Это означает, что ты намерен жениться на ней?
– Бен, это не та проблема, которую я хотел бы… – Он замолчал, увидев на красивом лице сына презрительную гримасу. Джек вздохнул: – Мы, в общем-то, этот вопрос не обсуждали. Но это не означает, что такую возможность я не рассматривал.
Бен пожал плечами.
– Знаешь, оба вы сумасшедшие. Каждый из вас уже имел по одной семье, и посмотри, чем это обернулось? А в вашу с Грейс пользу говорит только то, что у вас, скорее всего, не будет детей, и если ваш брак распадется снова, то не пострадает никто, кроме вас.
– Ты слишком мрачно на это смотришь, – сдержанно сказал Джек.
Джек стал понемногу слышать звон собираемой посуды, слабое стаккато морозильника, дружелюбную пикировку официанток, которым пошла вторая половина отпущенного всем на земле срока, и бородатого человека за кассой. Эти звуки несли умиротворение: мир занят делами, новая пропасть между Джеком Гоулдом и его сыном не перевернет вселенную. Наконец Джек спросил:
– Хочешь еще кофе?
Бен взглянул на свои часы – старенький «Ролекс», который Натали подарила ему, когда он закончил обучение в Йэйле. Розовое золото, почти женский дизайн.
– Не могу. У меня через десять минут совещание с Беллой Чэндлер. Кстати, о сегодняшнем вечере… Я не смогу пойти. У меня важная встреча.
Фальшивая нотка в голосе Бена все объяснила Джеку.
– С матерью?
Бен кивнул.
– Сбор средств для музея. Знаешь, как неуверенно она себя чувствует, если ее кто-нибудь не сопровождает.
Нет ничего удивительного в том, что Бен до сих пор не обзавелся подружкой, подумал Джек. Это из-за Натали, которая делает все, чтобы он сопровождал ее повсюду.
Джек хотел было сказать Бену, чтобы он начал жить своей жизнью, но передумал – пусть Бен сам к этому придет. Либо ему надоест прислуживать Натали, либо, что еще лучше, он влюбится.
– Жаль, что ты не можешь пойти в цирк, – сказал Джек.
– Мне тоже.
Бен посмотрел на свои руки, сжатые в кулаки на столе, потом оттолкнул стул и встал.
– В самом деле?
Джек встал и легонько похлопал Бена по плечу. Едва ли не больше всего на свете ему хотелось в этот момент, чтобы Бен стал ему хоть на дюйм ближе.
Но что еще сказать, что не было бы сказано?
8
Джек не мог вспомнить, когда последний раз он был в цирке. Должно быть, когда Бен и Ханна были детьми – целую вечность тому назад.
Эрика Янг в гимнастическом купальнике верхом на слоне. Перед этим – Стивен Кинг – фокусник, распиливающий женщину пополам. И Норман Майлер, балансирующий на узком бревне. Это было лучше, чем дрессированные медведи и львы, прыгающие сквозь горящие кольца.
Но вот наступила очередь Грейс, время ее выхода, и Джек почувствовал, как что-то застыло внутри него. Она выглядела такой маленькой под куполом цирка – в красно-черном трико, с волосами, убранными под бархатный обруч со вставленными в него стекляшками. Она стояла одна, совершенно неподвижно, повернувшись лицом к партнеру, работающему на трапеции напротив, ожидая его сигнала, прежде чем ухватиться за перекладину, висящую над ней.
Аплодисменты нарастали и разорвались над ним, словно далекий прибой. Джек услышал их, но как сквозь туман. Он весь сосредоточился на маленькой фигурке, стоящей на высоком, с виду непрочном стальном сооружении, – на женщине, с которой связаны его надежды и опасения, которые она унесет с собой, когда прыгнет вперед и взлетит над цирковой ареной.
А если она упадет? Кто знает, насколько прочны сетки?
Гордость от сознания ее бесстрашия и красоты наполнила его. Ему так повезло! Она могла бы заполучить любого, а выбрала его, Джека Гоулда.
Из глубины памяти донесся ворчливый голос его отца, когда он уже был стариком, – как предупреждение или предостережение. Папа умолял свою жену: "Рита, пожалуйста, останься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126