Я увидел и горе народа! Бедный, несчастный люд! Весь год он усердно трудится, волосы у него выгорают добела, руки и ноги отваливаются от усталости, и все равно он мается от голода и холода. Собранный по зернышку урожай крестьянин несет в управу, где на него возьмут да и наденут колодки, отберут за недоимки котел и горшки, – и вот дети и старики остаются без опоры, а молодые идут попрошайничать на улицу. Когда я слышу стенания простых людей, вижу их жалкие отрепья, рис застревает у меня в горле. Ваше Величество, Вы должны быть для этих бедняков отцом родным и позаботиться о них! Да разве может преданный слуга трона поощрять роскошь и сдирать с народа последнюю шкуру?! Прошу Ваше Величество подать всем пример бережливости и разумности, устранить лишних чиновников, запретить роскошество, – пусть народ запоет, а амбары наши наполнятся доверху!»
Дочитав до конца, император во всеуслышание объявил:
– Вот послание, достойное кисти ханьского Цзя И и танского Лу Чжи!
Однажды после приема у императора князь Ян, вернувшись домой, собрал своих жен, наложниц и детей, сказал им, что снова подумывает об отставке, и спросил, каково их мнение об этом.
Заговорил Жэнь-син:
– В древних книгах я прочитал: «Если есть у тебя способности, иди служить и служи до сорока лет!» Наши предки были люди осмотрительные и потому зря не подвергали себя опасности опалы. Старшие мои братья, спору нет, талантливы и образованны, но в предусмотрительности уступают праотцам; им нет еще двадцати, а они уже достигли высших чинов и званий, и теперь, служи они хоть всю жизнь, им не долго быть примером для подражания! И еще я подумал вот о чем: ваши заслуги, отец, огромны, ваша слава гремит по берегам всех четырех морей, государь считается с вами и ставит в пример другим, народ вас любит и готов вверить вам свою судьбу. Однако есть и такие, кто считает, что вам просто повезло, что лишь счастливый случай вознес вас и ваших сыновей на высшие ступени власти. Боюсь, государю может разонравиться человек, который не умеет вовремя сдержаться и остановиться в своем продвижении вверх. А что касается народа, то после полнолуния он любит полюбоваться луной на ущербе!
Выслушав сына, князь взял его за руку и вздохнул: – Сорок лет прожил я на свете, но лишь сейчас уразумел, что в моей семье вырос большой талант и сильный ум!
С того дня он стал обсуждать с Жэнь-сином все важные дела, доверяясь ему не меньше, чем старшим сыновьям. А Жэнь-сину в ту пору шел лишь пятнадцатый год!
Однажды он говорит отцу:
– Конфуций обошел пешком всю Поднебесную – невежды утверждают, что он искал себе места управителя, но я знаю, что великий муж стремился пополнить знания и укрепить свои достоинства. Потому-то он учился этикету у Лао-цзы, музыке у Се Юня и дружил с Цзюй Ванем и Янь Юанем. Я еще мал и глуп, но тоже мечтаю побродить меж княжествами Ци и Лу, собирая крупицы мудрости и изучая наследие великих людей прошлого, мечтаю найти себе умного друга и развить свои задатки!
Князь уступил желанию сына и отпустил его. Простившись с отцом и матерью, Жэнь-син сел на ослика, кликнул мальчика-слугу и покинул отчий дом. Достигнув Шаньдуна, он разыскал деревушку Цюели и поклонился могиле Конфуция, после чего отправился в Цзянтан, где предстал перед тамошним наставником молодых людей. Поговорив с Жэнь-сином и подивившись его разумности, наставник пожелал выяснить, в чем он сведущ, и был поражен: любознательности юноши не было пределов, на все он смотрел своими глазами и отвечал на вопросы, как Чжоу Дунь-и, Чэн Хао и его брат Чэн И, Чжан Цзай и Чжу Си! Скрестив руки на груди, наставник низко поклонился Жэнь-сину.
– Вы знаете гораздо больше меня и сами можете быть моим учителем. Но я знаком с одним мудрецом, прославленным даосом, – вот с кем вам полезно было бы встретиться, а живет он неподалеку отсюда.
– Где мне его найти? – спросил Жэнь-син.
– Возле горы Тайшань, звать его Почтенный Сунь, и он потомок сунского Сунь Мин-фу. Тридцать лет этот даос, лишенный мирских благ, но светлый духом, обитает в горах, и со всех концов света тянутся к нему ученые люди, чтобы постичь его мудрость. Почтенный Сунь очень скромен, живет уединенно и все свое время посвящает чтению древних книг.
Поблагодарив наставника и простившись с ним, Жэнь-син отправился к подножию горы Тайшань и вскоре разыскал обиталище Почтенного Суня: из ветхой хижины, открытой всем дождям и ветрам, доносился голос человека, читавшего вслух. Жэнь-син постучал, на пороге появился отрок и спросил, что нужно гостю.
Жэнь-син говорит:
– Доложи своему господину, что я пришел из столицы, прослышав о его великой мудрости.
Через короткое время отрок вышел снова и пригласил юношу в хижину. Жэнь-син вошел и огляделся: глиняные стены, на одной цитра, на другой – полка с книгами. Возле столика сидит сам Почтенный Сунь в ветхой хламиде и дырявой шляпе, лик светел, спина прямая, – настоящий даосский отшельник! Предложив гостю присесть, хозяин спросил:
– С чем пожаловал юноша к горному монаху?
Почтительно приподнявшись, Жэнь-син отвечал:
– Я вырос в богатой семье, знания мои ничтожны, способности скромны, вот и решил я побродить между княжествами Ци и Лу, где некогда обитал великий Конфуций, да набраться ума-разума у мудрецов.
Даос пристально посмотрел на гостя.
– Как же зовут вас и сколько вам лет?
– Имя мое Жэнь-син, а лет мне четырнадцать. Почтенный Сунь продолжал:
– Я всего лишь бедный горный отшельник и знаю не больше других. По чертам вашего лица я вижу, что вас ожидает блестящее будущее, и потому не мне быть вашим наставником.
Сказав так, даос побеседовал с юношей о литературе, потом перешел на обычаи и нравы. Слова его были возвышенны и умны: как говорится, услышишь мало – поймешь много, постигнешь прошлое – распознаешь грядущее! Жэнь-син остался у отшельника, и каждый день Почтенный Сунь одарял его новыми знаниями. Чем дальше, тем сильнее старый даос привязывался к юноше, а тот – к учителю.
У Почтенного Суня была дочь, которую он мечтал выдать за достойного человека. Когда прошло несколько лун, даос заговорил об этом с Жэнь-сином:
– Знаешь, у меня есть дочь, она уже не маленькая, хотя пока что глупа еще. Я хотел бы выдать ее замуж за умного и доброго человека, вроде тебя, и вот думаю: твои родители богаты, а я беден – пожелают ли они породниться со мной?
Жэнь-син в ответ:
– Брак – большое событие в жизни каждого, и люди должны думать прежде всего не о богатстве или бедности, а о душевных достоинствах жениха и невесты.
Даос промолчал.
Прошло уже немало времени, как Жэнь-син покинул родной дом, и вот настал день, когда он попросил Почтенного Суня отпустить его. Прощаясь с ним, даос молвил:
– Пожалуй, мы с тобой не увидимся больше, я ведь поселился здесь на всю жизнь и никуда уже не уйду отсюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218
Дочитав до конца, император во всеуслышание объявил:
– Вот послание, достойное кисти ханьского Цзя И и танского Лу Чжи!
Однажды после приема у императора князь Ян, вернувшись домой, собрал своих жен, наложниц и детей, сказал им, что снова подумывает об отставке, и спросил, каково их мнение об этом.
Заговорил Жэнь-син:
– В древних книгах я прочитал: «Если есть у тебя способности, иди служить и служи до сорока лет!» Наши предки были люди осмотрительные и потому зря не подвергали себя опасности опалы. Старшие мои братья, спору нет, талантливы и образованны, но в предусмотрительности уступают праотцам; им нет еще двадцати, а они уже достигли высших чинов и званий, и теперь, служи они хоть всю жизнь, им не долго быть примером для подражания! И еще я подумал вот о чем: ваши заслуги, отец, огромны, ваша слава гремит по берегам всех четырех морей, государь считается с вами и ставит в пример другим, народ вас любит и готов вверить вам свою судьбу. Однако есть и такие, кто считает, что вам просто повезло, что лишь счастливый случай вознес вас и ваших сыновей на высшие ступени власти. Боюсь, государю может разонравиться человек, который не умеет вовремя сдержаться и остановиться в своем продвижении вверх. А что касается народа, то после полнолуния он любит полюбоваться луной на ущербе!
Выслушав сына, князь взял его за руку и вздохнул: – Сорок лет прожил я на свете, но лишь сейчас уразумел, что в моей семье вырос большой талант и сильный ум!
С того дня он стал обсуждать с Жэнь-сином все важные дела, доверяясь ему не меньше, чем старшим сыновьям. А Жэнь-сину в ту пору шел лишь пятнадцатый год!
Однажды он говорит отцу:
– Конфуций обошел пешком всю Поднебесную – невежды утверждают, что он искал себе места управителя, но я знаю, что великий муж стремился пополнить знания и укрепить свои достоинства. Потому-то он учился этикету у Лао-цзы, музыке у Се Юня и дружил с Цзюй Ванем и Янь Юанем. Я еще мал и глуп, но тоже мечтаю побродить меж княжествами Ци и Лу, собирая крупицы мудрости и изучая наследие великих людей прошлого, мечтаю найти себе умного друга и развить свои задатки!
Князь уступил желанию сына и отпустил его. Простившись с отцом и матерью, Жэнь-син сел на ослика, кликнул мальчика-слугу и покинул отчий дом. Достигнув Шаньдуна, он разыскал деревушку Цюели и поклонился могиле Конфуция, после чего отправился в Цзянтан, где предстал перед тамошним наставником молодых людей. Поговорив с Жэнь-сином и подивившись его разумности, наставник пожелал выяснить, в чем он сведущ, и был поражен: любознательности юноши не было пределов, на все он смотрел своими глазами и отвечал на вопросы, как Чжоу Дунь-и, Чэн Хао и его брат Чэн И, Чжан Цзай и Чжу Си! Скрестив руки на груди, наставник низко поклонился Жэнь-сину.
– Вы знаете гораздо больше меня и сами можете быть моим учителем. Но я знаком с одним мудрецом, прославленным даосом, – вот с кем вам полезно было бы встретиться, а живет он неподалеку отсюда.
– Где мне его найти? – спросил Жэнь-син.
– Возле горы Тайшань, звать его Почтенный Сунь, и он потомок сунского Сунь Мин-фу. Тридцать лет этот даос, лишенный мирских благ, но светлый духом, обитает в горах, и со всех концов света тянутся к нему ученые люди, чтобы постичь его мудрость. Почтенный Сунь очень скромен, живет уединенно и все свое время посвящает чтению древних книг.
Поблагодарив наставника и простившись с ним, Жэнь-син отправился к подножию горы Тайшань и вскоре разыскал обиталище Почтенного Суня: из ветхой хижины, открытой всем дождям и ветрам, доносился голос человека, читавшего вслух. Жэнь-син постучал, на пороге появился отрок и спросил, что нужно гостю.
Жэнь-син говорит:
– Доложи своему господину, что я пришел из столицы, прослышав о его великой мудрости.
Через короткое время отрок вышел снова и пригласил юношу в хижину. Жэнь-син вошел и огляделся: глиняные стены, на одной цитра, на другой – полка с книгами. Возле столика сидит сам Почтенный Сунь в ветхой хламиде и дырявой шляпе, лик светел, спина прямая, – настоящий даосский отшельник! Предложив гостю присесть, хозяин спросил:
– С чем пожаловал юноша к горному монаху?
Почтительно приподнявшись, Жэнь-син отвечал:
– Я вырос в богатой семье, знания мои ничтожны, способности скромны, вот и решил я побродить между княжествами Ци и Лу, где некогда обитал великий Конфуций, да набраться ума-разума у мудрецов.
Даос пристально посмотрел на гостя.
– Как же зовут вас и сколько вам лет?
– Имя мое Жэнь-син, а лет мне четырнадцать. Почтенный Сунь продолжал:
– Я всего лишь бедный горный отшельник и знаю не больше других. По чертам вашего лица я вижу, что вас ожидает блестящее будущее, и потому не мне быть вашим наставником.
Сказав так, даос побеседовал с юношей о литературе, потом перешел на обычаи и нравы. Слова его были возвышенны и умны: как говорится, услышишь мало – поймешь много, постигнешь прошлое – распознаешь грядущее! Жэнь-син остался у отшельника, и каждый день Почтенный Сунь одарял его новыми знаниями. Чем дальше, тем сильнее старый даос привязывался к юноше, а тот – к учителю.
У Почтенного Суня была дочь, которую он мечтал выдать за достойного человека. Когда прошло несколько лун, даос заговорил об этом с Жэнь-сином:
– Знаешь, у меня есть дочь, она уже не маленькая, хотя пока что глупа еще. Я хотел бы выдать ее замуж за умного и доброго человека, вроде тебя, и вот думаю: твои родители богаты, а я беден – пожелают ли они породниться со мной?
Жэнь-син в ответ:
– Брак – большое событие в жизни каждого, и люди должны думать прежде всего не о богатстве или бедности, а о душевных достоинствах жениха и невесты.
Даос промолчал.
Прошло уже немало времени, как Жэнь-син покинул родной дом, и вот настал день, когда он попросил Почтенного Суня отпустить его. Прощаясь с ним, даос молвил:
– Пожалуй, мы с тобой не увидимся больше, я ведь поселился здесь на всю жизнь и никуда уже не уйду отсюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218