Вольности, допущенные в отношении вас Су Юй-цином, угрозы Инь Сюн-вэня, наскоки Яньского князя – все одно к одному. У кого не бывает просчетов? Но зачем же их преувеличивать, зачем угрожать государю и жалить его, подобно змее? Я, старый вельможа, облагодетельствованный вами, не могу, как и возглавляемая мною Мутная партия, оставаться в стороне. Ян Чан-цюй молод, он прибрал к рукам всю власть в военном ведомстве, достиг высокого положения и потому считает себя вправе дерзить самому Сыну Неба. Припомните, ваше величество, что Инь Сюн-вэнь – его тесть, а Су Юй-цин – его сообщник. Яньский князь, узнав об опале сановного Иня и ревизора Су, бесцеремонно добивается их восстановления. Если не наказать их всех, как должно, наскокам не будет конца.
Государь промолчал, перечитал сам послание Яна, и лицо его приняло гневное выражение. Он ударил кулаком по столику и вскричал:
– Себя, значит, он сравнивает с Гао-яо, Ци, Хоу-цзи, Се-и, И Инем, Фу Юэ и Чжоу-гуном, а нас – с танским Мин-хуаном и чэньским Хоу-чжу?! Так ли поступают преданные слуги?!
Государь помолчал и снова возвысил голос, в котором звенела яшма.
– Пусть явятся сюда все музыканты и пусть играют. Мы желаем весь вечер слушать музыку!
Дун Хун и музыканты разобрали инструменты и приготовились играть, но Лу Цзюнь остановил их:
– Ваше величество, за что вы хотите навлечь гибель на не повинного ни в чем Дун Хуна? Сегодня во дворце не вы хозяин, здесь властвует Яньский князь, – ведь в его руках сосредоточены бразды правления страной! Или вы запамятовали, как ханьский полководец Цао Цао убил Дун Чэна? На днях вы велели Дун Хуну посетить Яньского князя, и тот сказал нашему таланту: «Ты недолго будешь пользоваться своим положением!» Это можно понять, как желание князя убрать со своего пути всех ваших любимцев и занять при дворе особое место. Он давно вынашивает мечту избавиться от Дун Хуна, ему не дают покоя милости, которыми вы осыпали музыканта. Если сейчас вы поступите вопреки воле Яньского князя, то Дун Хуну не сносить головы!
Сын Неба разгневался теперь не на шутку и приказал оркестру начинать. Музыканты играли чудесные мелодии, а Ян ждал в приемной ответа на свое послание.
Никто не появлялся из внутренних покоев, только звуки музыки сотрясали стены. Поняв, что упреки в забвении дел не тронули императора и что милости ждать нечего, Ян передал со слугой второе послание, написанное тут же, у дверей Феникса. Сын Неба не стал даже слушать, что пишет Ян.
– Мы отрубим голову тому, кто доставит еще одно послание Яньского князя! – воскликнул император.
Слуга вышел к Яну и сообщил о решении Сына Неба. Ян поднялся и печально произнес:
– Если я уйду без ответа, то кто же поможет нашему государю?
Он смело шагнул к дверям, ведущим внутрь. Тем временем Лу Цзюнь отдал распоряжение закрыть все входы и не пускать князя. Ян сказал себе: «Мне, конечно, далеко до преданности Фань Куая, но я преодолею все преграды и скажу государю правду».
Пройдя через сад, он оказался перед дверями Феникса. Охрана и слуги не сделали даже попытки удержать его. Он ступил на порог и столкнулся с новым ревизором Хань Ин-вэнем, который во все горло кричал:
– Император приказал не пускать Яньского князя! Изменившись в лице от гнева, Ян вопросил:
– Может быть, вы – единственный верный слуга нашего государя?
Глаза Яна сверкали, брови сошлись на переносице дугой, – ревизор сник и отступил в сторону. Князь приблизился к императору и поклонился.
– Я не могу понять ваше величество! Еще совсем недавно вы осыпали меня милостями как героя, в любое время были рады видеть меня. Я помню ваше доброе лицо, ваш мягкий голос, когда вы говорили: «Мы молоды, только вступили на престол и еще не научились управлять страной, вы, князь, наша опора, помогайте нам избегать ошибок!» Теперь вы наслаждаетесь музыкой, запустив и забросив государственные дела, и даже не пускаете меня к себе.
Ян говорил, и слезы катились из его глаз и падали на ворот халата. Приближенные императора были потрясены смелостью Яна, многие плакали.
Сын Неба обиженно произнес:
– Пусть вы хороши, как Гао-яо, Ци, Хоу-цзи и Се-и, но почему сравниваете нас с императорами Мин-хуаном и Хоу-чжу, погубившими свои царства?
Князь отвечает:
– А почему под наплывом минутного гнева вы отвергаете своих верных подданных? Император Шунь был добр, но Гао-яо открыл ему глаза на происки Дань Чжу. Гао-цзу был мудр, но смелые речи Суй Чана помогли ему разоблачить козни Цзе и Чжоу. Я не равняю себя с такими преданными слугами, как Гао-яо и Сун Чан, но почему бы вам не сравниться с Шунем и Гао-цзу и не выслушать меня?
Сын Неба продолжает свое:
– Не понимаем, что содеяли мы, чтобы нас можно было сравнить с Мин-хуаном и Хоу-чжу?
– Если правитель творит добро, он поступает, как Я о, Шунь, У-ван и Тан-ван, если же он не творит добра, он становится похож на Мин-хуана и Хоу-чжу. Все в руках правителя! Я поступил недостойно, приравняв ваше величество к двум плохим государям, но кто мешает вам проявить достоинства хороших? Я не могу льстиво ставить вас в один ряд с Яо, Шунем, У-ваном и Тан-ваном, если ваши ошибки напоминают мне о Мин-хуане и Хоу-чжу. Умоляю ваше величество вершить добрые дела и прогнать от себя льстецов!
Все время, пока Ян говорил, император ерзал, сжимал и разжимал пальцы, наконец, оттолкнул от себя столик и выкрикнул:
– Придворные разделились на партии, между ними разгорелась распря. Вы считаете нужным, чтобы я разогнал Мутную партию?
Князь сложил на груди ладони и поклонился.
– Напрасно вы полагаете, что преданный подданный может оказаться в противном вашим интересам лагере, иначе – осмелится участвовать в действиях партии, выступающей против государя, или решится оспаривать власть государя. Причина ваших сомнений – клевета на честных подданных! Прошу вас уничтожить клеветников и восстановить мир и порядок в стране и при дворе!
Император ударил кулаком по подлокотнику трона и грозным голосом вопросил, кого князь называет клеветниками.
Ян ответил:
– Вы назначили меня на высокую должность, и я не вправе скрытничать! Ваш враг – это сановник Лу Цзюнь! Он был обласкан прежним государем, не обошли его милостью и вы, он достиг почтенного возраста и почетного положения, но всего этого ему мало. Вот почему он беззастенчиво льстит, пытается музыкой отвлечь вас от важнейших занятий, распускает слухи о том, что вы готовы возглавить Мутную партию, хочет, прикрываясь вашим именем, прибрать к рукам весь двор. Если вы не устраните этого лицемера, скоро ни один достойный муж не согласится служить вам.
Говоря свою речь, князь с гневом поглядывал на Лу Цзюня, сидевшего неподалеку. Хотя хитрый придворный был не из трусливых, от страха его пробирала дрожь, и спина покрылась холодным потом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218
Государь промолчал, перечитал сам послание Яна, и лицо его приняло гневное выражение. Он ударил кулаком по столику и вскричал:
– Себя, значит, он сравнивает с Гао-яо, Ци, Хоу-цзи, Се-и, И Инем, Фу Юэ и Чжоу-гуном, а нас – с танским Мин-хуаном и чэньским Хоу-чжу?! Так ли поступают преданные слуги?!
Государь помолчал и снова возвысил голос, в котором звенела яшма.
– Пусть явятся сюда все музыканты и пусть играют. Мы желаем весь вечер слушать музыку!
Дун Хун и музыканты разобрали инструменты и приготовились играть, но Лу Цзюнь остановил их:
– Ваше величество, за что вы хотите навлечь гибель на не повинного ни в чем Дун Хуна? Сегодня во дворце не вы хозяин, здесь властвует Яньский князь, – ведь в его руках сосредоточены бразды правления страной! Или вы запамятовали, как ханьский полководец Цао Цао убил Дун Чэна? На днях вы велели Дун Хуну посетить Яньского князя, и тот сказал нашему таланту: «Ты недолго будешь пользоваться своим положением!» Это можно понять, как желание князя убрать со своего пути всех ваших любимцев и занять при дворе особое место. Он давно вынашивает мечту избавиться от Дун Хуна, ему не дают покоя милости, которыми вы осыпали музыканта. Если сейчас вы поступите вопреки воле Яньского князя, то Дун Хуну не сносить головы!
Сын Неба разгневался теперь не на шутку и приказал оркестру начинать. Музыканты играли чудесные мелодии, а Ян ждал в приемной ответа на свое послание.
Никто не появлялся из внутренних покоев, только звуки музыки сотрясали стены. Поняв, что упреки в забвении дел не тронули императора и что милости ждать нечего, Ян передал со слугой второе послание, написанное тут же, у дверей Феникса. Сын Неба не стал даже слушать, что пишет Ян.
– Мы отрубим голову тому, кто доставит еще одно послание Яньского князя! – воскликнул император.
Слуга вышел к Яну и сообщил о решении Сына Неба. Ян поднялся и печально произнес:
– Если я уйду без ответа, то кто же поможет нашему государю?
Он смело шагнул к дверям, ведущим внутрь. Тем временем Лу Цзюнь отдал распоряжение закрыть все входы и не пускать князя. Ян сказал себе: «Мне, конечно, далеко до преданности Фань Куая, но я преодолею все преграды и скажу государю правду».
Пройдя через сад, он оказался перед дверями Феникса. Охрана и слуги не сделали даже попытки удержать его. Он ступил на порог и столкнулся с новым ревизором Хань Ин-вэнем, который во все горло кричал:
– Император приказал не пускать Яньского князя! Изменившись в лице от гнева, Ян вопросил:
– Может быть, вы – единственный верный слуга нашего государя?
Глаза Яна сверкали, брови сошлись на переносице дугой, – ревизор сник и отступил в сторону. Князь приблизился к императору и поклонился.
– Я не могу понять ваше величество! Еще совсем недавно вы осыпали меня милостями как героя, в любое время были рады видеть меня. Я помню ваше доброе лицо, ваш мягкий голос, когда вы говорили: «Мы молоды, только вступили на престол и еще не научились управлять страной, вы, князь, наша опора, помогайте нам избегать ошибок!» Теперь вы наслаждаетесь музыкой, запустив и забросив государственные дела, и даже не пускаете меня к себе.
Ян говорил, и слезы катились из его глаз и падали на ворот халата. Приближенные императора были потрясены смелостью Яна, многие плакали.
Сын Неба обиженно произнес:
– Пусть вы хороши, как Гао-яо, Ци, Хоу-цзи и Се-и, но почему сравниваете нас с императорами Мин-хуаном и Хоу-чжу, погубившими свои царства?
Князь отвечает:
– А почему под наплывом минутного гнева вы отвергаете своих верных подданных? Император Шунь был добр, но Гао-яо открыл ему глаза на происки Дань Чжу. Гао-цзу был мудр, но смелые речи Суй Чана помогли ему разоблачить козни Цзе и Чжоу. Я не равняю себя с такими преданными слугами, как Гао-яо и Сун Чан, но почему бы вам не сравниться с Шунем и Гао-цзу и не выслушать меня?
Сын Неба продолжает свое:
– Не понимаем, что содеяли мы, чтобы нас можно было сравнить с Мин-хуаном и Хоу-чжу?
– Если правитель творит добро, он поступает, как Я о, Шунь, У-ван и Тан-ван, если же он не творит добра, он становится похож на Мин-хуана и Хоу-чжу. Все в руках правителя! Я поступил недостойно, приравняв ваше величество к двум плохим государям, но кто мешает вам проявить достоинства хороших? Я не могу льстиво ставить вас в один ряд с Яо, Шунем, У-ваном и Тан-ваном, если ваши ошибки напоминают мне о Мин-хуане и Хоу-чжу. Умоляю ваше величество вершить добрые дела и прогнать от себя льстецов!
Все время, пока Ян говорил, император ерзал, сжимал и разжимал пальцы, наконец, оттолкнул от себя столик и выкрикнул:
– Придворные разделились на партии, между ними разгорелась распря. Вы считаете нужным, чтобы я разогнал Мутную партию?
Князь сложил на груди ладони и поклонился.
– Напрасно вы полагаете, что преданный подданный может оказаться в противном вашим интересам лагере, иначе – осмелится участвовать в действиях партии, выступающей против государя, или решится оспаривать власть государя. Причина ваших сомнений – клевета на честных подданных! Прошу вас уничтожить клеветников и восстановить мир и порядок в стране и при дворе!
Император ударил кулаком по подлокотнику трона и грозным голосом вопросил, кого князь называет клеветниками.
Ян ответил:
– Вы назначили меня на высокую должность, и я не вправе скрытничать! Ваш враг – это сановник Лу Цзюнь! Он был обласкан прежним государем, не обошли его милостью и вы, он достиг почтенного возраста и почетного положения, но всего этого ему мало. Вот почему он беззастенчиво льстит, пытается музыкой отвлечь вас от важнейших занятий, распускает слухи о том, что вы готовы возглавить Мутную партию, хочет, прикрываясь вашим именем, прибрать к рукам весь двор. Если вы не устраните этого лицемера, скоро ни один достойный муж не согласится служить вам.
Говоря свою речь, князь с гневом поглядывал на Лу Цзюня, сидевшего неподалеку. Хотя хитрый придворный был не из трусливых, от страха его пробирала дрожь, и спина покрылась холодным потом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218