М.Минкофф
Позже, обернув сморщенную розовую кожу в старый фланелевый халат и закрепив его на бедрах английской булавкой, Игнациус уселся в своей комнате за стол и наполнил чернилами авторучку. В прихожей мать разговаривала с кем-то по телефону:
— …И я до последнего цента сняла всю страховку его бедненького дедушки Райлли, чтоб он только в коллеже учился. Нет, ну какой ужыс, а? Стока денег коту под хвост.
Игнациус рыгнул и вытянул ящик стола, где, как он полагал, у него осталась еще какая-то бумага для писем. Нашелся только шарик на резинке, купленный им у филиппинца по соседству несколько месяцев назад. На одном боку филиппинец по просьбе Игнациуса вырезал пальму. Игнациус отпустил шарик к полу, но резинка лопнула, и он с грохотом закатился под кровать, затормозив нпа кипе журналов и блокнотов «Великий Вождь». Отцепив от пальца резинку, Игнациус снова зарылся в ящик и извлек чистый бланк «Штанов Леви».
Возлюбленная Мирна!
Я получил Ваше оскорбительное сообщение. Неужели Вы всерьез полагаете, что меня могут заинтересовать Ваши вызывающие рандеву с такими недочеловеками, как фолксингеры? В каждой Вашей букве, как мне представляется, я обнаруживаю отсылки к ничтожеству Вашей личной жизни. Прошу вас впредь ограничиваться обсуждением насущных тем и тому подобного; таким образом. Вам, по крайней мере, удастся избежать непристойности и оскорблений. Тем не менее, мне видится, что символ крысы и белки, или крысобелки, или белкокрысы — многозначителен и довольно превосходен.
В темную ночь этой сомнительной лекции единственным Вашим слушателем, должно быть, окажется какой-нибудь безнадежно одинокий библиотекарь, заметивший свет в окнах аудитории и пришедший в надежде скрыться там от хлада и ужасов своей личной преисподней. И в этом зале: его сутулая фигура в одиночестве перед кафедрой, пустые сиденья эхом возвращают Ваш гнусавый голос, вколачивающий скуку, смятение и сексуальные намеки все глубже и глубже в лысый череп бедолаги, и без того сбитого с толку до грани истерики, — в этом зале он, вне всякого сомнения, выставит себя напоказ, размахивая своим исцарапанным органом, как дубинкой, уже отчаявшись заткнуть тот мрачный голос, что монотонно не смолкает у него в голове. На Вашем месте я бы немедленно отменил лекцию. Я убежден, что руководство ИА будет только радо принять Вашу отставку, в особенности если им посчастливится созерцать ту безвкусную афишу, которая сейчас, вне всякого сомнения, расклеена по всем телеграфным столбам Бронкса.
Ваши комментарии, касающиеся моей личной жизни, были непрошенными и явили собой потрясающую нехватку вкуса и благопристойности.
В действительности же, моя частная жизнь претерпела метаморфозу: я в данное время наинасущнейшим образом связан с пищевой промышленностью и, следоватиельно, довольно-таки всерьез сомневаюсь, окажется ли у меня в дальнейшем какое-либо время на переписку с Вами.
По— деловому,
Игнациус
ВОСЕМЬ
— Оставь ее в покое, — сказал мистер Леви. — Посмотри, она пытается уснуть.
— Оставить ее в покое? — Миссис Леви подперла мисс Трикси на желтой нейлоновой кушетке. — Да понимаешь ли ты, Гас, что именно в этом — трагедия всей жизни этой несчастной женщины? Она всегда была одна. Ей нужен кто-то. Ей нужна любовь.
— Фу.
Миссис Леви была женщиной с интересами и идеями. За годы она успела без остатка отдать себя бриджу, разведению африканских фиалок, Сьюзан и Сандре, гольфу, Майами, Фанни Хёрст [американская писательница, автор сентиментальных романов .] и Хемингуэю, заочному образованию по переписке, парикмахерам, солнцу, изысканному питанию, бальным танцам, а в последнее время — мисс Трикси. Ей всегда приходилось довольствоваться мисс Трикси где-то вдалеке, а это — неудовлетворительные условия для выполнения программы, намеченной в заочном курсе психологии, выпускной экзамен по которому она с треском провалила. Заочная школа даже отказалась поставить ей двойку. Теперь же в игре с увольнением юного идеалиста миссис Леви разыграла свою карту корректно и получила мисс Трикси в ее морщинистой плоти, с козырьком, шлепанцами и всем остальным. Мистер Гонзалес с радостью предоставил помощнику бухгалтера неограниченный отпуск.
— Мисс Трикси, — елейно произнесла миссис Леви. — Проснитесь.
Мисс Трикси приоткрыла один глаз и просипела:
— Я уже на пенсии?
— Нет, милочка.
— Кого? — рявкнула мисс Трикси. — Я думала, что уже на пенсии!
— Мисс Трикси, вы считаете, что стары и устали. Это очень плохо.
— Кто?
— Вы.
— Ох, так и есть. Я очень устала.
— Разве вы не видите? — спросила миссис Леви. — Это все — только у вас в уме. У вас такой возрастной психоз. Вы по-прежнему еще очень привлекательная женщина. Вы должны повторять себе: «Я по-прежнему еще очень привлекательна. Я очень привлекательная женщина.»
Мисс трикси всхрапнула прямо в лакированную прическу миссис Леви.
— Оставь же ее, наконец, в покое, доктор Фрейд, — рассердился мистер Леви, отрываясь от «Спортс Иллюстрейтед». — Мне уже почти хочется, чтобы домой вернулись Сандра и Сьюзан, и ты могла забавляться с ними. Куда девался твой кружок, с которым ты играла в канасту?
— Не смей со мной разговаривать, неудачник. Как я могу играть в канасту, когда тут психопат в беде?
— Психопат? Да у нее старческое слабоумие. По дороге сюда нам пришлось остановиться примерно на тридцати автозаправках. В конце концов, я устал извлекать ее из машины и показывать, где мужской, а где дамский, поэтому я разработал систему. Закон средних чисел. Я поставил на нее деньги, и она показала результат примерно пятьдесят на пятьдесят.
— Не смей мне больше ничего рассказывать, — предостерегла миссис Леви. — Больше ни слова. Как это типично! Позволять этому анально-компульсивному случаю барахтаться самостоятельно!
— А Лоуренс Велк [американский аккордеонист и руководитель оркестра легкой музыки, ведущий популярной развлекательной телевизионной программы «Шоу Лоуренса Велка» (1955-1982).] уже идет? — неожиданно поинтересовалась мисс Трикси.
— Нет, дорогуша. Не волнуйтесь так.
— Но сегодня же суббота.
— Он еще пойдет. Не беспокойтесь. А теперь лучше скажите мне, что вам снится?
— Я сейчас уже не помню.
— Постарайтесь вспомнить, — сказала миссис Леви, делая в своем ежедневнике нечто вроде пометки механическим карандашиком, усыпанным искусственными бриллиантами. — Вы должны постараться, мисс Трикси. Милочка, ваш ум деформирован. Вы — точно калека.
— Я, может быть, и старая, но я не калека, — неистово возопила мисс Трикси.
— Слушай, ты ее расстраиваешь, Флоренс Найтингейл [английская медицинская сестра, в 1854 году во время Крымской войны организовавшая первый отряд полевых медсестер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117