Как только они попадут во Францию, они могут ехать куда захотят. Я договорюсь, чтобы они ехали дальше.
Варбурга этот план заинтересовал:
– Это гениально. Но многие не смогут заплатить, а вы не можете рекламировать смехотворно низкие цены, не вызывая подозрения нацистов.
Мишель пожала плечами.
– А кто говорит о зарабатывании денег? Каждый будет забирать предварительно оплаченный билет в одном из наших офисов вместе с дорожными чеками в долларах США. Для всего мира они будут выглядеть официальными туристами, если только не будут пытаться вывезти с собой всю свою собственность.
Варбург подумал над ее доводом.
– Это может сработать, – сказал он наконец. – Однако нам нужно быть очень осторожными в отношении деталей.
– Найдите мне людей, которым вы полностью доверяете, а остальное предоставьте мне.
К осени 1933 года начался массовый исход. Мишель тщательно изучала своих действующих сотрудников, определяла симпатизирующих нацистам и находила предлог, чтобы дать им уйти – с щедрым выходным пособием во избежание недоброжелательства. Она заменяла их людьми, которых присылал ей Варбург, и когда она была абсолютно уверена, что они точно знают, что им делать, возвращалась в Париж позаботиться о конкретных делах там. Мишель нервничала, потому что первые несколько туристических групп были маленькими, но как только слух распространился, возник повышенный спрос, типа «О ля, ля! Экскурсия в Париж». По иронии судьбы это было начало ее проблем.
Мишель, никогда не ездившая в поездки и уж тем более ни одной не организовавшая, явно недооценила как объем, так и вид помощи, которая понадобится ее «посетителям». Это частично объяснялось тем, что первые несколько групп состояли из инженеров, адвокатов и врачей, которые не только имели достаточно денег, чтобы заплатить за короткое время, но еще и родственников, желающих их приютить, и навыки, которые помогут им начать новую жизнь. В тот же год, но позднее, Мишель обнаружила, что противостоит сотням семей нижнего класса, пораженным, одиноким и безденежным, за исключением своих пятидесяти долларов в дорожных чеках и гостиничных ваучеров.
Осознавая, что ей очень нужна помощь, Мишель обратилась к Эмилю Ротшильду.
– Что ты сделала? – требовательно спросил банкир, глубже усаживаясь в свое кресло.
– Ну, хоть кто-то должен что-нибудь делать! – резко ответила Мишель.
– Несмотря на все намерения и цели, ты занялась контрабандой, в данном случае – нелегальной перевозкой людей. Даже если сделать скидку на близорукую французскую бюрократию, как долго, ты думаешь, какой-нибудь официальный чиновник не обнаружит, что приезжающие в страну люди не уезжают.
– Действительно, Эмиль! Учитывая количество туристов, ежедневно пересекающих границу, то с чем мы имеем дело здесь – пустяк.
– Может быть и так, – сказал Ротшильд спокойно. – Но подумай вот о чем. Что, если один из твоих переселенцев пошлет письмо или открытку в Германию, рассказывающую его друзьям о том, какой чудесный трюк они сыграли с германскими властями? Мы оба знаем, что почта, поступающая на определенные имена или адреса, вскрывается немцами.
К тому же что, если какая-то шумливая консьержка начнет задавать вопросы, почему это вдруг две семьи живут в квартире, где прежде жила всего одна? Или одного из таких людей по какой-либо причине остановит полиция? Срок действия их туристических виз истек. У них нет никаких других бумаг. Что они скажут? К кому они обратятся? Только к тебе. И тогда власти очень заинтересуются этим.
Безошибочная логика банкира повергла Мишель в уныние, но она упрямо отстаивала свои доводы.
– Ты прав, Эмиль, – сказала она. – Я не осознавала до конца, во что я влезаю. Но теперь я не могу остановиться. Мне будет нужна твоя помощь, да и других тоже, чтобы то, что ты описал, не произошло. Нравится это тебе или нет, теперь я отвечаю за этих людей. Я постараюсь определить как можно больше из них в моих офисах, но, Боже праведный, большинство из них даже не говорит по-французски! Эмиль, у тебя есть связи в еврейской диаспоре по всей Франции. Используй их! Объясни людям, что происходит!
– А ты, Мишель, думала ли ты, что могло бы случиться с тобой и с Кассандрой? Ты же разрушаешь все, чего добилась. Если правительство раскроет твои планы, ты окажешься в суде.
Глаза Мишель сверкнули:
– Они не посмеют.
– В конце концов ты обнаружишь, что налоговая инспекция роется в твоих бумагах, иммиграционная инспекция проверяет твоих работодателей, даже инспектора зданий будут проверять, безопасны ли твои помещения. К тому времени газетчики пронюхают об этом деле, и немцы узнают обо всем. Даже если тебе удастся отбиться от властей здесь, то Берлин просто запрет твои «туристические» группы на своей территории.
Мишель задумалась над его словами. Она знала, что Эмиль Ротшильд не трус, а заботливый друг.
– Я готова рисковать, – ответила она мягко. – Ты хотел бы помочь мне?
Банкир помрачнел.
– Только за одно это тебе должны дать еще одну медаль.
В то время, как немецкие «туристы» продолжали прибывать в течение всего 1933 года, Мишель проводила все меньше и меньше времени в своем офисе и все больше дома, пытаясь разместить их. Эмиль Ротшильд сдержал слово. Используя свои связи по всей Франции, он привлек помощь сотен людей, которые были готовы принять беженцев. Те же, в свою очередь, связывались с друзьями и родными, которым они могли доверять, и таким образом эта сеть расширялась. К концу этого года тысячи были вовлечены в небольшой бизнес, руководимый по преимуществу евреями, которые желали обучить их торговле. В большинстве случаев новоприбывшие были представлены обществу как двоюродные братья и сестры или просто дальняя родня, явившаяся на помощь семье.
Но Мишель не остановилась на этом. Она и Подпольный комитет по делам беженцев, состоящий из Ротшильда, Пьера Лазара и других известных французских евреев, осторожно просачивались в среду французской бюрократии, разыскивая сочувствующих мужчин и женщин, готовых снабдить их документами, разрешениями на работу, ордерами на жилье и, в некоторых случаях, даже свидетельствами о рождении. Все это позволило квалифицированным иммигрантам, которые хотя бы немного владели французским, обосноваться самостоятельно. Тем не менее, к маю 1935 года скопилось такое огромное количество прибывших, что это грозило провалу замысла Мишель и ее друзей.
– Мы должны найти способ, который заставил бы некоторых из этих людей двигаться дальше, – заявил Пьер Лазар на собрании комитета. – Испания, Португалия, Скандинавские страны – куда угодно.
– Проблема в том, что у нас нет тех же связей и того же влияния в других странах, – заметил Ротшильд.
– Да, – задумчиво отвечала Мишель, – но нам, возможно, повезет где-нибудь еще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216
Варбурга этот план заинтересовал:
– Это гениально. Но многие не смогут заплатить, а вы не можете рекламировать смехотворно низкие цены, не вызывая подозрения нацистов.
Мишель пожала плечами.
– А кто говорит о зарабатывании денег? Каждый будет забирать предварительно оплаченный билет в одном из наших офисов вместе с дорожными чеками в долларах США. Для всего мира они будут выглядеть официальными туристами, если только не будут пытаться вывезти с собой всю свою собственность.
Варбург подумал над ее доводом.
– Это может сработать, – сказал он наконец. – Однако нам нужно быть очень осторожными в отношении деталей.
– Найдите мне людей, которым вы полностью доверяете, а остальное предоставьте мне.
К осени 1933 года начался массовый исход. Мишель тщательно изучала своих действующих сотрудников, определяла симпатизирующих нацистам и находила предлог, чтобы дать им уйти – с щедрым выходным пособием во избежание недоброжелательства. Она заменяла их людьми, которых присылал ей Варбург, и когда она была абсолютно уверена, что они точно знают, что им делать, возвращалась в Париж позаботиться о конкретных делах там. Мишель нервничала, потому что первые несколько туристических групп были маленькими, но как только слух распространился, возник повышенный спрос, типа «О ля, ля! Экскурсия в Париж». По иронии судьбы это было начало ее проблем.
Мишель, никогда не ездившая в поездки и уж тем более ни одной не организовавшая, явно недооценила как объем, так и вид помощи, которая понадобится ее «посетителям». Это частично объяснялось тем, что первые несколько групп состояли из инженеров, адвокатов и врачей, которые не только имели достаточно денег, чтобы заплатить за короткое время, но еще и родственников, желающих их приютить, и навыки, которые помогут им начать новую жизнь. В тот же год, но позднее, Мишель обнаружила, что противостоит сотням семей нижнего класса, пораженным, одиноким и безденежным, за исключением своих пятидесяти долларов в дорожных чеках и гостиничных ваучеров.
Осознавая, что ей очень нужна помощь, Мишель обратилась к Эмилю Ротшильду.
– Что ты сделала? – требовательно спросил банкир, глубже усаживаясь в свое кресло.
– Ну, хоть кто-то должен что-нибудь делать! – резко ответила Мишель.
– Несмотря на все намерения и цели, ты занялась контрабандой, в данном случае – нелегальной перевозкой людей. Даже если сделать скидку на близорукую французскую бюрократию, как долго, ты думаешь, какой-нибудь официальный чиновник не обнаружит, что приезжающие в страну люди не уезжают.
– Действительно, Эмиль! Учитывая количество туристов, ежедневно пересекающих границу, то с чем мы имеем дело здесь – пустяк.
– Может быть и так, – сказал Ротшильд спокойно. – Но подумай вот о чем. Что, если один из твоих переселенцев пошлет письмо или открытку в Германию, рассказывающую его друзьям о том, какой чудесный трюк они сыграли с германскими властями? Мы оба знаем, что почта, поступающая на определенные имена или адреса, вскрывается немцами.
К тому же что, если какая-то шумливая консьержка начнет задавать вопросы, почему это вдруг две семьи живут в квартире, где прежде жила всего одна? Или одного из таких людей по какой-либо причине остановит полиция? Срок действия их туристических виз истек. У них нет никаких других бумаг. Что они скажут? К кому они обратятся? Только к тебе. И тогда власти очень заинтересуются этим.
Безошибочная логика банкира повергла Мишель в уныние, но она упрямо отстаивала свои доводы.
– Ты прав, Эмиль, – сказала она. – Я не осознавала до конца, во что я влезаю. Но теперь я не могу остановиться. Мне будет нужна твоя помощь, да и других тоже, чтобы то, что ты описал, не произошло. Нравится это тебе или нет, теперь я отвечаю за этих людей. Я постараюсь определить как можно больше из них в моих офисах, но, Боже праведный, большинство из них даже не говорит по-французски! Эмиль, у тебя есть связи в еврейской диаспоре по всей Франции. Используй их! Объясни людям, что происходит!
– А ты, Мишель, думала ли ты, что могло бы случиться с тобой и с Кассандрой? Ты же разрушаешь все, чего добилась. Если правительство раскроет твои планы, ты окажешься в суде.
Глаза Мишель сверкнули:
– Они не посмеют.
– В конце концов ты обнаружишь, что налоговая инспекция роется в твоих бумагах, иммиграционная инспекция проверяет твоих работодателей, даже инспектора зданий будут проверять, безопасны ли твои помещения. К тому времени газетчики пронюхают об этом деле, и немцы узнают обо всем. Даже если тебе удастся отбиться от властей здесь, то Берлин просто запрет твои «туристические» группы на своей территории.
Мишель задумалась над его словами. Она знала, что Эмиль Ротшильд не трус, а заботливый друг.
– Я готова рисковать, – ответила она мягко. – Ты хотел бы помочь мне?
Банкир помрачнел.
– Только за одно это тебе должны дать еще одну медаль.
В то время, как немецкие «туристы» продолжали прибывать в течение всего 1933 года, Мишель проводила все меньше и меньше времени в своем офисе и все больше дома, пытаясь разместить их. Эмиль Ротшильд сдержал слово. Используя свои связи по всей Франции, он привлек помощь сотен людей, которые были готовы принять беженцев. Те же, в свою очередь, связывались с друзьями и родными, которым они могли доверять, и таким образом эта сеть расширялась. К концу этого года тысячи были вовлечены в небольшой бизнес, руководимый по преимуществу евреями, которые желали обучить их торговле. В большинстве случаев новоприбывшие были представлены обществу как двоюродные братья и сестры или просто дальняя родня, явившаяся на помощь семье.
Но Мишель не остановилась на этом. Она и Подпольный комитет по делам беженцев, состоящий из Ротшильда, Пьера Лазара и других известных французских евреев, осторожно просачивались в среду французской бюрократии, разыскивая сочувствующих мужчин и женщин, готовых снабдить их документами, разрешениями на работу, ордерами на жилье и, в некоторых случаях, даже свидетельствами о рождении. Все это позволило квалифицированным иммигрантам, которые хотя бы немного владели французским, обосноваться самостоятельно. Тем не менее, к маю 1935 года скопилось такое огромное количество прибывших, что это грозило провалу замысла Мишель и ее друзей.
– Мы должны найти способ, который заставил бы некоторых из этих людей двигаться дальше, – заявил Пьер Лазар на собрании комитета. – Испания, Португалия, Скандинавские страны – куда угодно.
– Проблема в том, что у нас нет тех же связей и того же влияния в других странах, – заметил Ротшильд.
– Да, – задумчиво отвечала Мишель, – но нам, возможно, повезет где-нибудь еще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216