Вслед ему успел последовать и его головной убор - украшенная пером птицы Кун (варварски сейчас сломанным) форменная шапка герольда.
Государева свита наблюдала происходящее в тупом остолбенении.
- Соизвольте встать на ноги и объясниться, баронет, - ужасающе тихо произнес Тан Алексис.
Баронет соизволил встать. Левый его глаз был украшен впечатляющим лиловым “фонарем”. Баронет достал из-за обшлага и молча протянул государю запечатанный сургучом конверт.
Тан Алексис прикинул послание на вес, скользнул взглядом по отпечатанной в сургуче печати - то была Печать Большинства. Только по требованию большинства членов Гильдии Хранитель печатей Пастис Лесной мог извлечь этот атрибут и разрешить воспользоваться им в подтверждение решения, принятого большинством и закрепленного письменно. Брезгливо поморщившись, государь сломал печать.
Конверт содержал два листка. Один - с гербом Донагонов - был запиской (составленной с заметным небрежением правилами придворной субординации), в которой Донагон Молчаливый извещал графа Черни о том, что ввиду крайней занятости делами Гильдии вынужден покинуть на время свое имение и не может оказать какого-либо гостеприимства упомянутому графу.
Второй документ был коротким, по всей форме составленным предложением Верховному Магу Гильдии, Тану Властительному, явиться на экстренное и всеобщее собрание Гильдии, которое должно состояться в Высоком Храме в день Небес, в час смены стражи.
Повестка была подписана Секретарем и Хранителем печати. Половину плотного листа занимали оттиски печатей чуть ли не всех магических домов Сумеречных Земель.
С минуту государь думал, уронив голову на грудь. Потом выпрямился и жестом призвал к себе пажа-знаменосца. Тот приблизился и склонил древко знамени перед повелителем.
Тан Алексис резким движением сорвал с древка флаг рода Черни и швырнул его в пыль, под копыта коней.
- Разверни королевский штандарт! - приказал он. - Дальше я совершаю путь под этим знаменем! И поднимите на древко вымпел Войны!
***
- В конце концов, Ник сам напросился на этот обмен, - вздохнул Эйб, с сожалением озирая опустошенный стол. - Наплел мне небылиц про свой талисман. К тому же случай такой подвернулся, что вроде как доллар этот его свою силу продемонстрировал... Дело на Сендерелле было. Мы с ним, с Ником Юрски, вывозили... Ну, вывозили, скажем, такие вещи, за которые нас не погладили бы по головке, если бы копы нашли их у нас в багажнике.
Эйб подумал и махнул рукой.
- Эх, да чего тут темнить - полтонны гринзейских цехинов мы вывозили. Довольно крупными купюрами. Это было в период смены валют - три года тому назад. Все эти бесконечные цехины, злотые, кроны и прочие тугрики заменили на региональные баксы. В отличие от баксов федеральных. Вы, должно быть, не слышали об этой кампании?
- Нет, - признал Павел. - Не слышал. Я слишком давно обитаю в этих краях...
- Ну, в общем, по ходу обмена на всей Трассе насобирали по несколько тонн всех этих региональных валют и предполагали их благополучно спалить. Фишка состояла в том, что обмен-то еще не всюду успел закончиться. Ну и кое-кому из людей влиятельных и уважаемых удалось - с помощью сообразительных ребят из службы охраны - завернуть партию этого добра прямо, можно сказать, от дверцы мусоросжигательной печи. Для повторного обмена. Тоже на Трассе, но чуть ли не на другом ее конце. Ну а Ник сосватал мне работенку по доставке товара в Космотерминал...
Эйб тяжело вздохнул.
- Право же, отстегнули нам за такую работенку сущий мизер. А ведь загреми мы с этой макулатурой, отдуваться-то только нам одним бы и пришлось - по полной программе... Остальные чистенькими бы из этого дерьма вышли. Если вы не знаете, что означает “таскать каштаны из огня”, так вот это оно самое и есть...
Он с досадой отмахнулся от горьких воспоминаний.
- Словом, добираемся мы до Терминала, проселком, со стороны складов. Все идет как надо - и тут - как снег на голову - копы. Причем не какая-нибудь дорожная инспекция, а самая что ни на есть криминальная полиция. Выставили свой “луноход” поперек дороги, фонарями светят, стволами машут... Ну, мы - в непонятках, то ли отстреливаться и по грунту уходить с разворотом, то ли шлангами прикидываться, типа того что машинку-то взяли покататься - без спросу, правда, - а что там в кузове навалено, так мы не в курсе... Слабая, конечно, отмазка, но решили все ж за нее держаться. Все лучше, чем пуля в лоб.
- Разумно... - одобрил слова гостя Павел.
- Ну, тормозим. Тут к нам в салон вваливается пара федералов в штатском и начинает командовать - мол, жмите вперед, надо красный “Корвет”, тут промелькнувший, нагнать. Опасные, мол, на нем преступники уходят. А у них - у федералов в смысле - движок не вовремя сдох. Так что мы со своим фургончиком как раз очень хорошо в ситуацию вписались. Можно сказать, очень даже к месту пришлись. В общем, гонялись мы за тем “Корветом” по проселкам, что вокруг Терминала, считайте, полночи. Короче, “Корвет” этот, а в нем тезку, извините, вашего - Пашу-Родимчика - другая группа взяла. Тот еще жук. На контрабанде оружия погорел. Да еще двоих копов шлепнул... При аресте и задержании. Ну да это другая история. А нас с миром отпустили. Даже документы не проверили. Еще спасибо сказали. И извинились.
Эйб жестом дал понять преславному сэру, что питья с него достаточно, и продолжил.
- Ну, в общем, довезли мы клятые цехины куда надо, а сами в ближайший бар свалили. Там-то Ник свой серебряный бакс и вытащил. “Только, - говорит, - он нас и спас. Потому- никогда с ним не расстанусь”. И пошел байки травить про то, как деньга эта у него в роду от предка к потомку переходила и от каких бед кого и как уберегла... Ну а я ему про свою заморочку тоже всякого наплел. Чего было и чего не было. Так вот - слово за слово - и решили махнуться. И махнулись. Ник потом ругался страшно - в том смысле, что если бы не местный джин еловый, так никогда бы он бакса того серебряного из рук не выпустил. Но - что сделано, то сделано. С ним, кстати, ничего плохого потом и не случалось. Только вот на Харуре, говорят, тамошний верблюд его покусал. Но точно не знаю. Давно известий о нем не имею. Да и со мной тоже вроде ничего особого потом не приключилось. Если не считать того, что вот сюда загремел. Так что теперь понимаю- не зря вы меня про то спросили, не имел ли я с магией дел. Получается, что имел...
- На ваш серебряный бакс можно глянуть? - осведомился Павел.
- Да отдал я его, дурак! На счастье - Кончите в дорогу.
- А то влияние, которое магическая монета на вас оказывала, оно осталось?
- Да нет... - с облегчением произнес Эйб. - На нет сошло. Я уж и думать о том забыл. Вот только из-за вопроса вашего и вспомнил... Странно...
- Ничего странного, - вздохнул Павел. - Просто вы мало знаете об этих вещах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
Государева свита наблюдала происходящее в тупом остолбенении.
- Соизвольте встать на ноги и объясниться, баронет, - ужасающе тихо произнес Тан Алексис.
Баронет соизволил встать. Левый его глаз был украшен впечатляющим лиловым “фонарем”. Баронет достал из-за обшлага и молча протянул государю запечатанный сургучом конверт.
Тан Алексис прикинул послание на вес, скользнул взглядом по отпечатанной в сургуче печати - то была Печать Большинства. Только по требованию большинства членов Гильдии Хранитель печатей Пастис Лесной мог извлечь этот атрибут и разрешить воспользоваться им в подтверждение решения, принятого большинством и закрепленного письменно. Брезгливо поморщившись, государь сломал печать.
Конверт содержал два листка. Один - с гербом Донагонов - был запиской (составленной с заметным небрежением правилами придворной субординации), в которой Донагон Молчаливый извещал графа Черни о том, что ввиду крайней занятости делами Гильдии вынужден покинуть на время свое имение и не может оказать какого-либо гостеприимства упомянутому графу.
Второй документ был коротким, по всей форме составленным предложением Верховному Магу Гильдии, Тану Властительному, явиться на экстренное и всеобщее собрание Гильдии, которое должно состояться в Высоком Храме в день Небес, в час смены стражи.
Повестка была подписана Секретарем и Хранителем печати. Половину плотного листа занимали оттиски печатей чуть ли не всех магических домов Сумеречных Земель.
С минуту государь думал, уронив голову на грудь. Потом выпрямился и жестом призвал к себе пажа-знаменосца. Тот приблизился и склонил древко знамени перед повелителем.
Тан Алексис резким движением сорвал с древка флаг рода Черни и швырнул его в пыль, под копыта коней.
- Разверни королевский штандарт! - приказал он. - Дальше я совершаю путь под этим знаменем! И поднимите на древко вымпел Войны!
***
- В конце концов, Ник сам напросился на этот обмен, - вздохнул Эйб, с сожалением озирая опустошенный стол. - Наплел мне небылиц про свой талисман. К тому же случай такой подвернулся, что вроде как доллар этот его свою силу продемонстрировал... Дело на Сендерелле было. Мы с ним, с Ником Юрски, вывозили... Ну, вывозили, скажем, такие вещи, за которые нас не погладили бы по головке, если бы копы нашли их у нас в багажнике.
Эйб подумал и махнул рукой.
- Эх, да чего тут темнить - полтонны гринзейских цехинов мы вывозили. Довольно крупными купюрами. Это было в период смены валют - три года тому назад. Все эти бесконечные цехины, злотые, кроны и прочие тугрики заменили на региональные баксы. В отличие от баксов федеральных. Вы, должно быть, не слышали об этой кампании?
- Нет, - признал Павел. - Не слышал. Я слишком давно обитаю в этих краях...
- Ну, в общем, по ходу обмена на всей Трассе насобирали по несколько тонн всех этих региональных валют и предполагали их благополучно спалить. Фишка состояла в том, что обмен-то еще не всюду успел закончиться. Ну и кое-кому из людей влиятельных и уважаемых удалось - с помощью сообразительных ребят из службы охраны - завернуть партию этого добра прямо, можно сказать, от дверцы мусоросжигательной печи. Для повторного обмена. Тоже на Трассе, но чуть ли не на другом ее конце. Ну а Ник сосватал мне работенку по доставке товара в Космотерминал...
Эйб тяжело вздохнул.
- Право же, отстегнули нам за такую работенку сущий мизер. А ведь загреми мы с этой макулатурой, отдуваться-то только нам одним бы и пришлось - по полной программе... Остальные чистенькими бы из этого дерьма вышли. Если вы не знаете, что означает “таскать каштаны из огня”, так вот это оно самое и есть...
Он с досадой отмахнулся от горьких воспоминаний.
- Словом, добираемся мы до Терминала, проселком, со стороны складов. Все идет как надо - и тут - как снег на голову - копы. Причем не какая-нибудь дорожная инспекция, а самая что ни на есть криминальная полиция. Выставили свой “луноход” поперек дороги, фонарями светят, стволами машут... Ну, мы - в непонятках, то ли отстреливаться и по грунту уходить с разворотом, то ли шлангами прикидываться, типа того что машинку-то взяли покататься - без спросу, правда, - а что там в кузове навалено, так мы не в курсе... Слабая, конечно, отмазка, но решили все ж за нее держаться. Все лучше, чем пуля в лоб.
- Разумно... - одобрил слова гостя Павел.
- Ну, тормозим. Тут к нам в салон вваливается пара федералов в штатском и начинает командовать - мол, жмите вперед, надо красный “Корвет”, тут промелькнувший, нагнать. Опасные, мол, на нем преступники уходят. А у них - у федералов в смысле - движок не вовремя сдох. Так что мы со своим фургончиком как раз очень хорошо в ситуацию вписались. Можно сказать, очень даже к месту пришлись. В общем, гонялись мы за тем “Корветом” по проселкам, что вокруг Терминала, считайте, полночи. Короче, “Корвет” этот, а в нем тезку, извините, вашего - Пашу-Родимчика - другая группа взяла. Тот еще жук. На контрабанде оружия погорел. Да еще двоих копов шлепнул... При аресте и задержании. Ну да это другая история. А нас с миром отпустили. Даже документы не проверили. Еще спасибо сказали. И извинились.
Эйб жестом дал понять преславному сэру, что питья с него достаточно, и продолжил.
- Ну, в общем, довезли мы клятые цехины куда надо, а сами в ближайший бар свалили. Там-то Ник свой серебряный бакс и вытащил. “Только, - говорит, - он нас и спас. Потому- никогда с ним не расстанусь”. И пошел байки травить про то, как деньга эта у него в роду от предка к потомку переходила и от каких бед кого и как уберегла... Ну а я ему про свою заморочку тоже всякого наплел. Чего было и чего не было. Так вот - слово за слово - и решили махнуться. И махнулись. Ник потом ругался страшно - в том смысле, что если бы не местный джин еловый, так никогда бы он бакса того серебряного из рук не выпустил. Но - что сделано, то сделано. С ним, кстати, ничего плохого потом и не случалось. Только вот на Харуре, говорят, тамошний верблюд его покусал. Но точно не знаю. Давно известий о нем не имею. Да и со мной тоже вроде ничего особого потом не приключилось. Если не считать того, что вот сюда загремел. Так что теперь понимаю- не зря вы меня про то спросили, не имел ли я с магией дел. Получается, что имел...
- На ваш серебряный бакс можно глянуть? - осведомился Павел.
- Да отдал я его, дурак! На счастье - Кончите в дорогу.
- А то влияние, которое магическая монета на вас оказывала, оно осталось?
- Да нет... - с облегчением произнес Эйб. - На нет сошло. Я уж и думать о том забыл. Вот только из-за вопроса вашего и вспомнил... Странно...
- Ничего странного, - вздохнул Павел. - Просто вы мало знаете об этих вещах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140