Итак, найдя почтовый ящик и опустив туда ключ, я снова влился в бесконечный поток машин, который то быстрее, то медленнее двигался все вперед и вперед. По другую сторону до-рощ, за белой чертой, разделяющей ее на две половины, точно такой же поток машин плыл в противоположную сторону.
Одну американку во время экзамена на получение водительских прав спросили: зачем нужна эта широкая белая полоса посреди дороги? Ничтоже сумняшеся, она заявила, что черта эта предназначена для велосипедистов. В ее словах есть даже какой-то резон, потому что вообще по американским дорогам велосипедистам ездить негде. Да и пользуются велосипедами только студенты — для того чтобы перебраться из одного университетского здания в другое.
В последнее время в связи с энергетическим кризисом ситуация изменилась: появились на улицах и велосипедисты, и кое-где велосипедные дорожки. Путешествующему по Соединенным Штатам на автомобиле часто не надо даже вылезать из машины. В машине он может не только позавтракать, пообедать, но и посмотреть фильм на специальных киноплощадках, которые американцы называют «драйвз-ин». Такие киноплощадки создаются в городах неподалеку от больших дорог. На огороженном пространстве установлены грандиозные экраны. Не вылезая из машины, платите возле ворот деньги, а потом отыскиваете себе удобное место, чтобы поставить машину. Фильм смотрите через стекло, а звук доносится из специального динамика, который вам тут же просовывают в окно машины.
Дорога была забита машинами. Они плыли, словно весной льдины по реке. Создавалась полная иллюзия, что вся Америка на колесах: богатые — в «кадиллаках» самых архаических форм, зажиточные — в «Меркуриях», «линкольнах» новейшей марки, кто победнее — в «вали-аитах», «понтиаках», «корветах» и других уже вышедших из моды машинах, а бедняки — в обвязанных веревками подобиях машин с облупившейся краской, выбитыми стеклами, помятыми боками и крыльями, фирму их не сумел бы определить даже сам Генри Форд.
На площади возле бензоколонки, куда мы свернули, чтобы заправиться, стоял «форд», из тех, что мы видели в первых фильмах Чарли Чаплина, а рядом с ним «роллс-ройс» ценой в 50 тысяч долларов, такой, какие производятся только по индивидуальным заказам и с гарантией на 25 лет. Обе машины стояли рядом, и все-таки взоры собравшихся были устремлены не на роскошный «роллс-ройс», а на «форд» выпуска 1913 года. Спицы в колесах этой машины были еще деревянные!
Владелец реликвии, посасывая сигарету, ерошил густые бакенбарды и охотно рассказывал собравшимся, как ему удалось купить редкий автомобиль. Любопытство журналиста толкнуло и меня к этому чуду техники с деревянными спицами в колесах. Всячески демонстрируя свое дружелюбие, владелец бакенбард и «форда» вытащил двумя пальцами из кармана жилета визитную карточку и вручил ее мне. На ней значилось: «Владелец компании «Грей лайн» В. Е. Кросс». Тут же он пояснил, что счастлив быть обладателем «форда» выпуска 1913 года, но не оставляет мечты приобрести «локомобиль» 1902 года либо «калмер» 1909-го.
Многие американцы страстно увлекаются предметами старины. За доллары они перетащили в свои музеи из-за Атлантического океана чуть ли не целые кварталы Древнего Рима, Афин, сфинксы из Египта. По дороге из Нью-Йорка к Ниагаре я насчитал не менее сотни лавчонок с вывеской «Античность». Здесь точно так же, как и в крупных антиквариатах больших городов (особенно много их на 3-й авеню в Нью-Йорке), можно купить позеленевшие медные подсвечники, изъеденные молью ковры, потертые седла и прочий хлам, идущий под многообещающим названием «старина». Если бы не существовало моды на старинные вещи, то практичные американцы наверняка бы, ни секунды не колеблясь, выбросили все содержимое таких лавчонок в мусорные ящики.
В одной из лавчонок с очередной надписью «Античность» продавец с жирными руками, заложенными за лямки подтяжек, потея от усердия, уверял нас, что мы никогда не простим себе, если не приобретем у него кровать, которая стояла в тайных покоях мадам Помпадур и на которую допускались лишь самые близкие фавориты этой знаменитой особы. Когда мы все-таки отказались от кровати, он предложил нам скамеечку Наполеона. Скамеечка была особенно ценна тем, что французский император каждое утро не менее чем десять минут стоял на ней левым коленом, вынашивая при этом планы завоевания России и Индии.
Такую же скамеечку Наполеона я видел позже еще по раз; а кроватей Помпадур было такое великое множество, что, казалось, эта дама, получив разрешение государственного департамента, совсем недавно проезжала по той же дороге, что и мы, ночуя при этом не в мотелях, а непосредственно в лавчонках, торгующих древностями.
Дорога шла через горы. Кое-где голые каменистые вершины напоминали Кавказ. «Осторожно, впереди район горных обвалов!» — предупреждали надписи. То тут, то там в стороне от дороги виднелись кладбища автомобилей. До сих пор не могу понять, почему горы старых, разбитых, исцарапанных и проржавевших автомобилей называют кладбищами. Кладбище — это место, где хоронят, к которому относятся бережно, с уважением. А здесь ничего подобного — привозят, сбрасывают в кучу и оставляют на волю дождя и ветра. В этих ржавеющих грудах иногда похоронены и неплохие автомобили. Одна из причин, по которой американец старается приобрести себе новую машину,— та, что американские автомобили маловыносливы. Владельцы заводов так рассчитывают прочность и толщину металлических частей в каждой машине, что после нескольких лет эксплуатации у человека неизбежно возникает желание приобрести новую, не требующую постоянного ремонта машину, потому что ремонтировать старую в этой стране почти то же самое, что начать ходить по врачам.
Юлий Цезарь в дневное время запретил движение любого колесного транспорта в центре Рима. Этим он заслужил всяческое уважение римлян. Жители крупных городов США с величайшей радостью встретили бы подобный указ, но сегодня добиться порядка на улицах больших городов США не смог бы и сам Цезарь. Слишком большое количество машин забило улицы и переулки городов. В центре Нью-Йорка, если ты спешишь и не хочешь опоздать по важному делу, не вздумай сесть в такси,— только пешком!
Найти в городе свободное место, чтобы поставить машину, тоже грандиозная проблема. В Нью-Йорк прибыла из Советского Союза молодежная делегация. Мне захотелось показать кое-кому из знакомых членов делегации, как и где я живу. И едва только в напряженном расписании дня обнаружился кое-какой просвет, я посадил друзей в машину, и мы направились к моему дому. Увы, 40 минут мы безнадежно искали место, где бы ее поставить, да так ни с чем и вернулись в гостиницу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Одну американку во время экзамена на получение водительских прав спросили: зачем нужна эта широкая белая полоса посреди дороги? Ничтоже сумняшеся, она заявила, что черта эта предназначена для велосипедистов. В ее словах есть даже какой-то резон, потому что вообще по американским дорогам велосипедистам ездить негде. Да и пользуются велосипедами только студенты — для того чтобы перебраться из одного университетского здания в другое.
В последнее время в связи с энергетическим кризисом ситуация изменилась: появились на улицах и велосипедисты, и кое-где велосипедные дорожки. Путешествующему по Соединенным Штатам на автомобиле часто не надо даже вылезать из машины. В машине он может не только позавтракать, пообедать, но и посмотреть фильм на специальных киноплощадках, которые американцы называют «драйвз-ин». Такие киноплощадки создаются в городах неподалеку от больших дорог. На огороженном пространстве установлены грандиозные экраны. Не вылезая из машины, платите возле ворот деньги, а потом отыскиваете себе удобное место, чтобы поставить машину. Фильм смотрите через стекло, а звук доносится из специального динамика, который вам тут же просовывают в окно машины.
Дорога была забита машинами. Они плыли, словно весной льдины по реке. Создавалась полная иллюзия, что вся Америка на колесах: богатые — в «кадиллаках» самых архаических форм, зажиточные — в «Меркуриях», «линкольнах» новейшей марки, кто победнее — в «вали-аитах», «понтиаках», «корветах» и других уже вышедших из моды машинах, а бедняки — в обвязанных веревками подобиях машин с облупившейся краской, выбитыми стеклами, помятыми боками и крыльями, фирму их не сумел бы определить даже сам Генри Форд.
На площади возле бензоколонки, куда мы свернули, чтобы заправиться, стоял «форд», из тех, что мы видели в первых фильмах Чарли Чаплина, а рядом с ним «роллс-ройс» ценой в 50 тысяч долларов, такой, какие производятся только по индивидуальным заказам и с гарантией на 25 лет. Обе машины стояли рядом, и все-таки взоры собравшихся были устремлены не на роскошный «роллс-ройс», а на «форд» выпуска 1913 года. Спицы в колесах этой машины были еще деревянные!
Владелец реликвии, посасывая сигарету, ерошил густые бакенбарды и охотно рассказывал собравшимся, как ему удалось купить редкий автомобиль. Любопытство журналиста толкнуло и меня к этому чуду техники с деревянными спицами в колесах. Всячески демонстрируя свое дружелюбие, владелец бакенбард и «форда» вытащил двумя пальцами из кармана жилета визитную карточку и вручил ее мне. На ней значилось: «Владелец компании «Грей лайн» В. Е. Кросс». Тут же он пояснил, что счастлив быть обладателем «форда» выпуска 1913 года, но не оставляет мечты приобрести «локомобиль» 1902 года либо «калмер» 1909-го.
Многие американцы страстно увлекаются предметами старины. За доллары они перетащили в свои музеи из-за Атлантического океана чуть ли не целые кварталы Древнего Рима, Афин, сфинксы из Египта. По дороге из Нью-Йорка к Ниагаре я насчитал не менее сотни лавчонок с вывеской «Античность». Здесь точно так же, как и в крупных антиквариатах больших городов (особенно много их на 3-й авеню в Нью-Йорке), можно купить позеленевшие медные подсвечники, изъеденные молью ковры, потертые седла и прочий хлам, идущий под многообещающим названием «старина». Если бы не существовало моды на старинные вещи, то практичные американцы наверняка бы, ни секунды не колеблясь, выбросили все содержимое таких лавчонок в мусорные ящики.
В одной из лавчонок с очередной надписью «Античность» продавец с жирными руками, заложенными за лямки подтяжек, потея от усердия, уверял нас, что мы никогда не простим себе, если не приобретем у него кровать, которая стояла в тайных покоях мадам Помпадур и на которую допускались лишь самые близкие фавориты этой знаменитой особы. Когда мы все-таки отказались от кровати, он предложил нам скамеечку Наполеона. Скамеечка была особенно ценна тем, что французский император каждое утро не менее чем десять минут стоял на ней левым коленом, вынашивая при этом планы завоевания России и Индии.
Такую же скамеечку Наполеона я видел позже еще по раз; а кроватей Помпадур было такое великое множество, что, казалось, эта дама, получив разрешение государственного департамента, совсем недавно проезжала по той же дороге, что и мы, ночуя при этом не в мотелях, а непосредственно в лавчонках, торгующих древностями.
Дорога шла через горы. Кое-где голые каменистые вершины напоминали Кавказ. «Осторожно, впереди район горных обвалов!» — предупреждали надписи. То тут, то там в стороне от дороги виднелись кладбища автомобилей. До сих пор не могу понять, почему горы старых, разбитых, исцарапанных и проржавевших автомобилей называют кладбищами. Кладбище — это место, где хоронят, к которому относятся бережно, с уважением. А здесь ничего подобного — привозят, сбрасывают в кучу и оставляют на волю дождя и ветра. В этих ржавеющих грудах иногда похоронены и неплохие автомобили. Одна из причин, по которой американец старается приобрести себе новую машину,— та, что американские автомобили маловыносливы. Владельцы заводов так рассчитывают прочность и толщину металлических частей в каждой машине, что после нескольких лет эксплуатации у человека неизбежно возникает желание приобрести новую, не требующую постоянного ремонта машину, потому что ремонтировать старую в этой стране почти то же самое, что начать ходить по врачам.
Юлий Цезарь в дневное время запретил движение любого колесного транспорта в центре Рима. Этим он заслужил всяческое уважение римлян. Жители крупных городов США с величайшей радостью встретили бы подобный указ, но сегодня добиться порядка на улицах больших городов США не смог бы и сам Цезарь. Слишком большое количество машин забило улицы и переулки городов. В центре Нью-Йорка, если ты спешишь и не хочешь опоздать по важному делу, не вздумай сесть в такси,— только пешком!
Найти в городе свободное место, чтобы поставить машину, тоже грандиозная проблема. В Нью-Йорк прибыла из Советского Союза молодежная делегация. Мне захотелось показать кое-кому из знакомых членов делегации, как и где я живу. И едва только в напряженном расписании дня обнаружился кое-какой просвет, я посадил друзей в машину, и мы направились к моему дому. Увы, 40 минут мы безнадежно искали место, где бы ее поставить, да так ни с чем и вернулись в гостиницу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84