ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Мы остановили машину. У людей, живущих в этих хижинах, были потухшие глаза, а на лицах детей мы не разглядели ни лучика обычного детского оживления. Вскоре узкая дорога вывела нас за город. Решив возвратиться, мы свернули на извивающийся у подножия горы узенький проселок и притормозили возле высокого, худого, измученного человека, чтобы справиться о дороге. Он копошился возле кучи угля. Разговорились, и новый знакомый пригласил нас осмотреть его шахту. У подножия горы стояла избушка, за ней паслась лошадь, вокруг были разбросаны заржавевшие куски железа и останки старых автомобилей, а узкая колея вела в туннель. Вход был перегорожен цепью, на которой болтался желтый лоскут с надписью: «Опасно».
Когда мы вошли в туннель и побрели вглубь, хозяин начал свой рассказ:
— У меня есть один помощник. Вон, вы видели, он пасется сейчас за домом. Я запрягаю его в вагонетку, и он вытаскивает из шахты уголь, добытый моими руками.
Еще несколько шагов, и мы оказались у конца участка Бродерика — так звали владельца шахты. Здесь не было могучего комбайна, и в угольной пыли покоилась обыкновенная кирка. С ее помощью Бродерик за день добывает 7 тонн каменного угля.
Потом он позвал пас в свой дом, состоящий из одной комнаты.
— Это только комната у меня одна, а так я привык иметь всего по два,— пошутил хозяин.
В углу на полу лежало два шахтерских' шлема, две электрические батарейки. В середине комнаты расположились две печурки под каменный уголь, стояло два стула. Пары не было лишь у ружья, стоявшего в углу у кровати, да у самого Бродерика, пятидесятитрехлетнего холостяка. В молодости он был коммивояжером, в годы войны служил во флоте, после войны работал продавцом, рабочим на бензостанции — и нигде не смог «выбиться в
люди», как он говорит. Тогда он приобрел на распродаже 23 акра горной земли, надеясь позже продать ее и на этом заработать. Но и этот «бизнес» не удался. Тогда он купил кирку и начал долбить гору. Уже 14 лет как он является владельцем этой «шахты». В Америке их называют «собачьими дырами».
Одинокие люди порой предаются размышлениям, порой опускаются. Мистер Бродерик в своем одиночестве и вечном непосильном труде приближался ко второму состоянию, но не желал в этом признаться.
— Люди живут в мире, словно волки,— объяснил он.— Так и точат зубы друг на друга. Волки есть крупные, есть мелкие. Я слабый волк и все-таки стараюсь одолеть соседа.
— Какие перспективы у вашей шахты? — спросили мы его.
— Почему комар жужжит? — вопросом на вопрос ответил Бродерик.— Это он учится разговаривать. Так и я. Придет срок — я еще заговорю.
Владельцы «собачьих дыр» выдерживают конкуренцию монополий, располагающих самой современной техникой, прежде всего потому что они не вкладывают в свои шахты никакого капитала, им не нужны никакие машины. Понятно, что условия работы в таких «дырах» тяжелейшие и заработок весьма невелик.
Рабочие шахты, которую мы посетили, принадлежат к довольно сильному профсоюзу шахтеров. Несколько лет назад профсоюз построил в окрестностях шахты помер 7 центр медицинской и социальной помощи. Директор этого центра встретил нас испуганным взглядом, протянул дрожащую руку и почему-то надел пиджак, хотя это вовсе не принято в американских учреждениях. Позже он несколько успокоился, а когда мы уходили, признался нам, что до сих пор ему не доводилось видеть ни одного советского человека.
Рассказав о деятельности своего учреждения, директор подарил нам на прощание брошюрку. На обложке ее были напечатаны отрывки из писем нескольких шахтеров, которых постигло несчастье. «Мне сломало обе ноги, и потому я больше не могу работать. У меня трое детей, но я не в силах обеспечить их молоком»,— писал один. «Меня искалечил обвалившийся пласт, после чего я был парализован. Теперь я самый несчастный человек в мире. Не можете ли вы помочь мне?» — писал другой. Примерно так же звуча-
ли отрывки и из других писем, написанных людьми, покалеченными в шахте, а теперь страдающими от нужды и болезней. В брошюре говорилось, что с 1906 по 1945 год в американских шахтах погибло 79 тысяч 240 человек. К сожалению, мне нигде не удалось получить статистических сведений о том, сколько шахтеров нашли могилу в американских шахтах за последние годы.
В городе Уинстон-Сейлем мне довелось побывать на одной из крупнейших в США сигаретных фабрик, директор которой похвалялся, что фабрика его славится тремя достоинствами: автоматизацией производства, качеством продукции и чудесными отношениями между администрацией и рабочими. С первыми двумя утверждениями директора вполне можно было согласиться, а что касается отношений между дирекцией фабрики и рабочими, то здесь нужно внести оговорку: рабочим этой фабрики запрещено вступать в профсоюзы. Прежде чем принять человека, дирекция требует письменного обязательства об отказе во время работы на фабрике от членства в каком-либо профсоюзе.
Душистые, нравящиеся женщинам сигареты производятся на этой фабрике самыми современными автоматами, привезенными из Франции и ФРГ. Надо заметить, что на многих модернизированных предприятиях США стоят импортные машины и оборудование. Директор фабрики любезно водил нас по светлым цехам, гордо демонстрировал до блеска натертые полы и попутно утверждал, что профсоюз — это организация уже отжившая и потому рабочие сами от нее отказываются. Показав на негритянку и белую работницу, стоявших рядом у одного автомата, он пояснил:
— У нас нет расовой дискриминации. Они работают у одного автомата и едят в одной столовой.
Однако, проходя по коридору, мы увидели надпись на двери туалета: «Только для белых» и дальше: «Только для негров».
— Мы не виноваты,— оправдывался директор.— Таковы законы штата, и мы должны соблюдать их.
Расисты создают одни законы, крупные капиталисты — другие, но они вполне дополняют друг друга.
Рабочие этого предприятия не объединяются в профсоюзы не потому, что не хотят этого, а потому, что не разрешает фабрикант. А что ждет американского рабочего на старости лет? Рассчитызать на пенсию по старости мужчи-
ны могут не раньше 65, а женщины — 62 лет. Но получают пенсию только те, кто сперва долгие годы выплачивал в пенсионный фонд определенную часть своей заработной платы.
Особенно утонченно ведется ограбление американских рабочих с помощью налоговой системы. Налоги, словно тень, ни на минуту не оставляют американца.
Я знал американца, у которого семья состояла из пяти человек и который был счастливым обладателем постоянной работы. Жизнь заставила его подсчитать с карандашом в руке не только каждый доллар, но и каждый цент своего бюджета. Вот некоторые цифры из его записной книжки:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84