В конкурсе могут участвовать девушки, имеющие все цвета кожи, кроме черного. Иначе говоря, негритянские девушки не имеют права участвовать в этих конкурсах. Теперь уже можно сказать — не имели. «Черный цвет кожи нисколько не хуже других»,— объявили борцы за негритянские права.
И вот в то время, когда восемнадцатилетняя студентка университета Юдит Форд была названа королевой красоты 1969 года, в Атлантик-Сити состоялся конкурс черных красавиц. Здесь впервые в истории США была выбрана черная королева красоты — девятнадцатилетняя студентка Мэрилендского колледжа Сандра Вильямс.
— Я со страхом думаю, что наступит день, когда негры решат выбрать своего президента,— заявил мне, комментируя конкурс черных красавиц, один профессор философии университета в штате Теннесси.
У борьбы черных американцев за свои элементарные человеческие права нет четкой линии фронта. Но чтобы разглядеть ее, не нужно специальных оптических приборов. Особенно ярко проявляется она в южных штатах и в районах больших городов Севера и Запада США, густо населенных неграми.
Правительство США неоднократно создавало специальные комиссии, чтобы расследовать причины негритянских волнений. В условиях современной Америки создать такую комиссию все равно что пытаться выяснить, почему весной тает снег. И все-таки комиссия, работавшая под председательством губернатора штата Иллинойс Отто Кернера, и другие вынуждены были прийти к заключению, что в США существует белый расизм и что он — основная причина непрекращающихся негритянских волнений. Этот расизм имеет глубокие корни — убеждение белого человека в своем превосходстве над чернокожим. Белые американцы никогда не поймут, отмечается в выводах комиссии, а американские негры никогда не смогут забыть, что именно белое общество несет ответственность за создание негритянских гетто.
— Знаете ли вы, какая судьба постигла негра Чарльза Дрю, который открыл плазму крови? — спросил меня врач-негр в штате Джорджия.— Благодаря ему теперь спасают тысячи и тысячи людей. Сам же он умер в городе Атланта на пороге больницы, потому что после автомобильной катастрофы его, как негра, отказались принять в больницу для белых.
— Мы родились в униформе,— с болью сказала мне одна учительница-негритянка.— Эта униформа — наша кожа. Отсюда и все проблемы.
Однажды мне довелось читать ежемесячную газету «Мул и 40 акров». Название газеты не случайно. Когда в 1862 году была объявлена Прокламация об освобождении, негритянским семьям, работавшим на плантациях южных штатов, федеральное правительство обещало безвозмезд-
но выдать по одному мулу и 40 акров земли. Обещание это так и осталось обещанием, потому что против него резко, выступили крупные землевладельцы и капиталисты. Лозунг «Мул и 40 акров» стал поэтому символом несбыточных надежд.
Для чего и кому понадобилось в США оживить уже давно умерший лозунг, который выражал более ста лет на-зад не только мечту формально освобожденных негров, но и глубочайшую их трагедию? Чего достиг бы сегодня негр, получив 40 акров земли и мула в придачу? Какое будущее ожидало бы негритянских детей, если бы они учились только на те пожертвования, которые им обещает газета «Мул и 40 акров»?
«Американский образ жизни» — это понятие уже давно имеет хождение не только в США, но и далеко за их пределами. Значительно позже, по аналогии, родилось новое понятие: «американский образ смерти», хотя звучит это не так хорошо. Жизнь у всех людей разная, но последний, заключительный ее аккорд — смерть — для всех одинаков. Но, может быть, у американцев это не так?
Этот новый термин не упал с неба. Его породил «американский образ жизни». Я убедился в этом, побывав во Флориде и посетив кладбище в городке Форт-Пий. Это кладбище прославилось потому, что контора его отказалась хоронить здесь двадцатилетнего солдата-негра Пон-декстера Вильяма, погибшего во Вьетнаме и доставленного на родину в герметически закрытом алюминиевом гробу. Эта могила имеет печальную историю.
Получив известие о смерти сына, мать пришла в отчаяние. На помощь ей поспешила добрая знакомая — пожилая белая женщина, активная участница борьбы за мир. Она, чтобы избавить безутешную мать от хлопот, предложила место на кладбище Хилкрест, незадолго до этого приобретенное ею для себя. Мать погибшего созвонилась с администрацией кладбища, и было назначено время похорон. Однако, когда в конторе выяснили, кого именно будут хоронить, последовал телефонный звонок с объяснением, что похороны состояться не могут, так как это кладбище только для белых.
Друзья уговорили родственников погибшего возбудить дело против администрации кладбища в федеральном суде. Судье нелегко было вынести решение. Похожее дело, слушавшееся в 1955 году в федеральном суде штата Калифорния, черные проиграли. Судья там объяснил, что кладбище не является «местом общения населения» и потому законы, принятые в стране для упразднения сегрегации, на кладбище не распространяются. Во Флориде ситуация была более сложной. Здесь дело касалось солдата, погибшего на войне.
— Солдатом он был, покуда был жив,— шумели в газетах расисты.— А теперь он только покойник с черной кожей.
Но у матери солдата оказался дельный адвокат. Он отыскал документ конгресса США от 1886 года, в котором говорится, что при заключении сделок и договоров у негров и у белых совершенно одинаковые права.
— Поскольку мать Пондекетера Вильяма по телефону заключила контракт с администрацией кладбища, он должен быть там похоронен,— настаивал адвокат.
Только после долгих лет федеральный судья Майами Уильям Мертенс объявил окончательное решение суда: Пондекстер Вильям должен быть похоронен на кладбище для белых.
Чтобы добраться из Нью-Йорка в Вашингтон на автомобиле, надо часть пути проделать по дороге № 40. Это широкая, ровная автострада, обсаженная деревьями, с выкрашенными в яркие цвета бензоколонками и маленькими ресторанчиками. По этой дороге из Нью-Йорка в Вашингтон и обратно постоянно ездят иностранные дипломаты. Все тут как будто создано для того, чтобы поддержать безоблачное настроение. Когда вы платите за проезд через мост, туннель или просто за отсчитанные спидометром мили, одетый в сверкающую униформу служащий вежливо благодарит вас и приветливо улыбается. Когда вы останавливаетесь у бензоколонки, чтобы залить бензином бак, а сами, в это время заоегаете в ресторан выпить чашку кофе, вы находите по возвращении не только выписанный счет и до блеска вымытую машину, но обязательно улыбающегося служащего, который, видимо, из одних лишь гуманных побуждений предлагает вам приобрести подушку «Экстра», на которой весьма удобно сидеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
И вот в то время, когда восемнадцатилетняя студентка университета Юдит Форд была названа королевой красоты 1969 года, в Атлантик-Сити состоялся конкурс черных красавиц. Здесь впервые в истории США была выбрана черная королева красоты — девятнадцатилетняя студентка Мэрилендского колледжа Сандра Вильямс.
— Я со страхом думаю, что наступит день, когда негры решат выбрать своего президента,— заявил мне, комментируя конкурс черных красавиц, один профессор философии университета в штате Теннесси.
У борьбы черных американцев за свои элементарные человеческие права нет четкой линии фронта. Но чтобы разглядеть ее, не нужно специальных оптических приборов. Особенно ярко проявляется она в южных штатах и в районах больших городов Севера и Запада США, густо населенных неграми.
Правительство США неоднократно создавало специальные комиссии, чтобы расследовать причины негритянских волнений. В условиях современной Америки создать такую комиссию все равно что пытаться выяснить, почему весной тает снег. И все-таки комиссия, работавшая под председательством губернатора штата Иллинойс Отто Кернера, и другие вынуждены были прийти к заключению, что в США существует белый расизм и что он — основная причина непрекращающихся негритянских волнений. Этот расизм имеет глубокие корни — убеждение белого человека в своем превосходстве над чернокожим. Белые американцы никогда не поймут, отмечается в выводах комиссии, а американские негры никогда не смогут забыть, что именно белое общество несет ответственность за создание негритянских гетто.
— Знаете ли вы, какая судьба постигла негра Чарльза Дрю, который открыл плазму крови? — спросил меня врач-негр в штате Джорджия.— Благодаря ему теперь спасают тысячи и тысячи людей. Сам же он умер в городе Атланта на пороге больницы, потому что после автомобильной катастрофы его, как негра, отказались принять в больницу для белых.
— Мы родились в униформе,— с болью сказала мне одна учительница-негритянка.— Эта униформа — наша кожа. Отсюда и все проблемы.
Однажды мне довелось читать ежемесячную газету «Мул и 40 акров». Название газеты не случайно. Когда в 1862 году была объявлена Прокламация об освобождении, негритянским семьям, работавшим на плантациях южных штатов, федеральное правительство обещало безвозмезд-
но выдать по одному мулу и 40 акров земли. Обещание это так и осталось обещанием, потому что против него резко, выступили крупные землевладельцы и капиталисты. Лозунг «Мул и 40 акров» стал поэтому символом несбыточных надежд.
Для чего и кому понадобилось в США оживить уже давно умерший лозунг, который выражал более ста лет на-зад не только мечту формально освобожденных негров, но и глубочайшую их трагедию? Чего достиг бы сегодня негр, получив 40 акров земли и мула в придачу? Какое будущее ожидало бы негритянских детей, если бы они учились только на те пожертвования, которые им обещает газета «Мул и 40 акров»?
«Американский образ жизни» — это понятие уже давно имеет хождение не только в США, но и далеко за их пределами. Значительно позже, по аналогии, родилось новое понятие: «американский образ смерти», хотя звучит это не так хорошо. Жизнь у всех людей разная, но последний, заключительный ее аккорд — смерть — для всех одинаков. Но, может быть, у американцев это не так?
Этот новый термин не упал с неба. Его породил «американский образ жизни». Я убедился в этом, побывав во Флориде и посетив кладбище в городке Форт-Пий. Это кладбище прославилось потому, что контора его отказалась хоронить здесь двадцатилетнего солдата-негра Пон-декстера Вильяма, погибшего во Вьетнаме и доставленного на родину в герметически закрытом алюминиевом гробу. Эта могила имеет печальную историю.
Получив известие о смерти сына, мать пришла в отчаяние. На помощь ей поспешила добрая знакомая — пожилая белая женщина, активная участница борьбы за мир. Она, чтобы избавить безутешную мать от хлопот, предложила место на кладбище Хилкрест, незадолго до этого приобретенное ею для себя. Мать погибшего созвонилась с администрацией кладбища, и было назначено время похорон. Однако, когда в конторе выяснили, кого именно будут хоронить, последовал телефонный звонок с объяснением, что похороны состояться не могут, так как это кладбище только для белых.
Друзья уговорили родственников погибшего возбудить дело против администрации кладбища в федеральном суде. Судье нелегко было вынести решение. Похожее дело, слушавшееся в 1955 году в федеральном суде штата Калифорния, черные проиграли. Судья там объяснил, что кладбище не является «местом общения населения» и потому законы, принятые в стране для упразднения сегрегации, на кладбище не распространяются. Во Флориде ситуация была более сложной. Здесь дело касалось солдата, погибшего на войне.
— Солдатом он был, покуда был жив,— шумели в газетах расисты.— А теперь он только покойник с черной кожей.
Но у матери солдата оказался дельный адвокат. Он отыскал документ конгресса США от 1886 года, в котором говорится, что при заключении сделок и договоров у негров и у белых совершенно одинаковые права.
— Поскольку мать Пондекетера Вильяма по телефону заключила контракт с администрацией кладбища, он должен быть там похоронен,— настаивал адвокат.
Только после долгих лет федеральный судья Майами Уильям Мертенс объявил окончательное решение суда: Пондекстер Вильям должен быть похоронен на кладбище для белых.
Чтобы добраться из Нью-Йорка в Вашингтон на автомобиле, надо часть пути проделать по дороге № 40. Это широкая, ровная автострада, обсаженная деревьями, с выкрашенными в яркие цвета бензоколонками и маленькими ресторанчиками. По этой дороге из Нью-Йорка в Вашингтон и обратно постоянно ездят иностранные дипломаты. Все тут как будто создано для того, чтобы поддержать безоблачное настроение. Когда вы платите за проезд через мост, туннель или просто за отсчитанные спидометром мили, одетый в сверкающую униформу служащий вежливо благодарит вас и приветливо улыбается. Когда вы останавливаетесь у бензоколонки, чтобы залить бензином бак, а сами, в это время заоегаете в ресторан выпить чашку кофе, вы находите по возвращении не только выписанный счет и до блеска вымытую машину, но обязательно улыбающегося служащего, который, видимо, из одних лишь гуманных побуждений предлагает вам приобрести подушку «Экстра», на которой весьма удобно сидеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84