Насколько нам известно, его застрелили уличные грабители.
Парень в дешевом костюме шагнул к ней.
— У вас есть какое-нибудь удостоверение личности?
— Кто вы такой, черт побери? — громко отрезала она.
— Он из охраны, — сказал Швабе.
— Охраны чего? — еще громче возмутилась она. — Это юридическая фирма или тюрьма?
Пайщик и мужчина в дешевом костюме переглянулись, и было ясно, что в данную минуту они точно не знают, что им делать. Она была очень привлекательна, очень огорчена, а ее рассказ был вполне правдоподобен. Они немного успокоились.
— Почему бы вам не уйти, мисс Блайт? — сказал Швабе.
— Скорей бы!
Человек из охраны протянул руку, чтобы проводить ее.
— Пойдемте, — сказал он. Она ударила его по руке.
— Только притронься, и я завтра же утром подам на тебя в суд. Прочь от меня!
Это несколько их встряхнуло. Она была в ярости, и ее несло. Может, они переборщили?
— Я провожу вас вниз, — сказал человек из охраны.
— Я знаю, где выход. Странно, что у вас, шутников, еще есть клиенты. — Она пятилась назад. Ее лицо покраснело, но не от гнева. Это был страх. — У меня юристы в четырех штатах, и ко мне нигде еще так не относились! — кричала она. Она была уже в середине вестибюля. — В прошлом году я израсходовала полмиллиона на услуги юристов и еще миллион собираюсь заплатить в следующем году, но вы, идиоты, не получите оттуда ни гроша! — Чем ближе она подходила к лифту, тем громче она кричала. Это невменяемая женщина. Они смотрели ей вслед, пока двери лифта не открылись и она не уехала.
* * *
Грей прохаживался вдоль кровати, держа телефон и ожидая, когда ответит Кин Смит. Дарби лежала растянувшись, с закрытыми глазами.
Грей остановился.
— Алло, Смит! Хочу тут уточнить у тебя кое-что по-быстрому.
— Где ты? — спросил Кин.
— В отеле. Посмотри газеты шесть или семь дней назад. Мне нужен некролог на Куртиса Д. Моргана.
— Кто это?
— Гарсиа.
— Гарсиа! Что случилось с Гарсиа?
— Он, по-видимому, умер. Застрелен группой грабителей.
— Вспоминаю. Мы выпускали статью неделю назад о молодом юристе, которого ограбили и застрелили.
— Кажется, он. Ты можешь проверить это для меня? Мне нужны имя и адрес его жены, если они у нас есть.
— Как ты его нашел?
— Это длинная история. Мы попытаемся сегодня вечером поговорить с его вдовой.
— Гарсиа мертв! Это, малыш, странно.
— Более чем странно. Парень что-то знал, и они уложили его.
— Ты-то хоть в безопасности?
— Кто знает?
— А где девушка?
— Со мной.
— А что, если они следят за его домом?
Грей об этом не подумал.
— Мы должны использовать этот шанс. Я перезвоню тебе через пятнадцать минут.
Он положил телефон на пол и сел в старинное кресло-качалку. На столе стояло теплое пиво, и он сделал большой глоток. Он смотрел на нее. Она лежала, закрыв рукор глаза, в джинсах и легком свитере. Небрежно сброшенное платье лежало в углу. Туфли на каблучках валялись в разных местах.
— Ты в порядке? — мягко спросил он.
— Да.
Она была умницей, и ему нравилось это в женщине. Конечно, она уже почти юрист, а на юридическом факультете должны учить сообразительности. Он потягивал пиво, с удовольствием глядя на ту часть, что была в джинсах. Он наслаждался редкой возможностью незаметно любоваться ею.
— Разглядываешь? — спросила она.
— Да.
— Секс сейчас меньше всего меня занимает.
— Тогда почему ты о нем говоришь?
— Чувствую, как ты пожираешь глазами мой красный педикюр.
— Верно.
— У меня болит голова. Просто раскалывается.
— Твоя работа стоила этого. Тебе что-нибудь принести?
— Да. Билет на Ямайку, в один конец.
— Можешь лететь вечером. Сейчас отвезу тебя в аэропорт.
Она убрала руку с лица и стала интенсивно тереть виски.
— Прости, что я заплакала. Он одним глотком допил пиво.
— Ты заслужила это право.
Она была в слезах, когда выходила из лифта. Он ждал ее, как в родильном доме отец ждет появления на свет новорожденного, разве что с кольтом 38-го калибра в кармане пиджака — с 38-м, о котором она ничего не знала.
— И что ты теперь думаешь о профессии репортера по расследованию? — спросил он.
— Уж лучше работать на живодерне.
— Ну, если быть искренним, не каждый день случается столько событий. Порой весь день просто сижу за столом и делаю сотни звонков бюрократам, которые не дают объяснений.
— Звучит потрясающе. Вот бы завтра так.
Он сбросил туфли и поставил ноги на кровать. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. Несколько минут они молчали.
— А ты знаешь, что Луизиану называют штатом пеликанов? — спросила она, не открывая глаз.
— Нет. Я этого не знал.
— Звучит как насмешка, ведь коричневые пеликаны почти полностью исчезли в начале шестидесятых.
— Что с ними случилось?
— Пестициды. Они питаются исключительно рыбой, а рыба живет в речной воде, полной хлоруглеводородов, содержащихся в пестицидах. Дожди смывают пестициды с почвы в маленькие ручейки, которые в конце концов впадают в Миссисипи. Когда пеликаны в Луизиане едят рыбу, они получают дозу ДДТ и другие химикаты, которые накапливаются в жировых тканях птиц. Смерть редко наступает сразу, но в периоды стресса, например, голода или плохой погоды, пеликаны, орлы и бакланы используют свой жировой резерв и могут буквально отравиться собственным жиром. Если они остаются в живых, они обычно неспособны к размножению. Скорлупа их яиц становится настолько тонкой и хрупкой, что трескается при высиживании. Ты это знал?
— Откуда я мог это знать?
— К концу шестидесятых Луизиана начала завозить коричневых пеликанов из Южной Флориды, и с годами популяция понемногу росла. Но птицы до сих пор в большой опасности. Сорок лет назад их насчитывались тысячи. Сейчас в кипарисовом болоте, которое Маттис хочет уничтожить, живут всего несколько десятков пеликанов.
Грей задумался. Она долго молчала.
— Какой сегодня день? — спросила она, не открывая глаз.
— Понедельник.
— Сегодня неделя, как я уехала из Нового Орлеана. Томас и Верхик обедали вместе две недели назад. Именно в тот роковой момент было передано дело о пеликанах.
— А завтра будет три недели, как были убиты Розенберг и Дженсен.
— А я была рядовой невинной студенткой юридического факультета, не совала нос в чужие дела, имела восхитительный роман со своим профессором. Наверное, те дни навсегда миновали.
“Юридический факультет и профессор, возможно, и миновали”, — подумал он.
— Какие у тебя планы?
— Никаких. Просто хочу выбраться из этой проклятой заварухи живой. Убегу куда-нибудь и скроюсь на несколько месяцев, может быть, на несколько лет. У меня достаточно денег, хватит надолго. Когда настанет день, когда не надо будет все время оглядываться, если, конечно, он настанет, тогда, может, вернусь.
— На юридический факультет?
— Вряд ли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Парень в дешевом костюме шагнул к ней.
— У вас есть какое-нибудь удостоверение личности?
— Кто вы такой, черт побери? — громко отрезала она.
— Он из охраны, — сказал Швабе.
— Охраны чего? — еще громче возмутилась она. — Это юридическая фирма или тюрьма?
Пайщик и мужчина в дешевом костюме переглянулись, и было ясно, что в данную минуту они точно не знают, что им делать. Она была очень привлекательна, очень огорчена, а ее рассказ был вполне правдоподобен. Они немного успокоились.
— Почему бы вам не уйти, мисс Блайт? — сказал Швабе.
— Скорей бы!
Человек из охраны протянул руку, чтобы проводить ее.
— Пойдемте, — сказал он. Она ударила его по руке.
— Только притронься, и я завтра же утром подам на тебя в суд. Прочь от меня!
Это несколько их встряхнуло. Она была в ярости, и ее несло. Может, они переборщили?
— Я провожу вас вниз, — сказал человек из охраны.
— Я знаю, где выход. Странно, что у вас, шутников, еще есть клиенты. — Она пятилась назад. Ее лицо покраснело, но не от гнева. Это был страх. — У меня юристы в четырех штатах, и ко мне нигде еще так не относились! — кричала она. Она была уже в середине вестибюля. — В прошлом году я израсходовала полмиллиона на услуги юристов и еще миллион собираюсь заплатить в следующем году, но вы, идиоты, не получите оттуда ни гроша! — Чем ближе она подходила к лифту, тем громче она кричала. Это невменяемая женщина. Они смотрели ей вслед, пока двери лифта не открылись и она не уехала.
* * *
Грей прохаживался вдоль кровати, держа телефон и ожидая, когда ответит Кин Смит. Дарби лежала растянувшись, с закрытыми глазами.
Грей остановился.
— Алло, Смит! Хочу тут уточнить у тебя кое-что по-быстрому.
— Где ты? — спросил Кин.
— В отеле. Посмотри газеты шесть или семь дней назад. Мне нужен некролог на Куртиса Д. Моргана.
— Кто это?
— Гарсиа.
— Гарсиа! Что случилось с Гарсиа?
— Он, по-видимому, умер. Застрелен группой грабителей.
— Вспоминаю. Мы выпускали статью неделю назад о молодом юристе, которого ограбили и застрелили.
— Кажется, он. Ты можешь проверить это для меня? Мне нужны имя и адрес его жены, если они у нас есть.
— Как ты его нашел?
— Это длинная история. Мы попытаемся сегодня вечером поговорить с его вдовой.
— Гарсиа мертв! Это, малыш, странно.
— Более чем странно. Парень что-то знал, и они уложили его.
— Ты-то хоть в безопасности?
— Кто знает?
— А где девушка?
— Со мной.
— А что, если они следят за его домом?
Грей об этом не подумал.
— Мы должны использовать этот шанс. Я перезвоню тебе через пятнадцать минут.
Он положил телефон на пол и сел в старинное кресло-качалку. На столе стояло теплое пиво, и он сделал большой глоток. Он смотрел на нее. Она лежала, закрыв рукор глаза, в джинсах и легком свитере. Небрежно сброшенное платье лежало в углу. Туфли на каблучках валялись в разных местах.
— Ты в порядке? — мягко спросил он.
— Да.
Она была умницей, и ему нравилось это в женщине. Конечно, она уже почти юрист, а на юридическом факультете должны учить сообразительности. Он потягивал пиво, с удовольствием глядя на ту часть, что была в джинсах. Он наслаждался редкой возможностью незаметно любоваться ею.
— Разглядываешь? — спросила она.
— Да.
— Секс сейчас меньше всего меня занимает.
— Тогда почему ты о нем говоришь?
— Чувствую, как ты пожираешь глазами мой красный педикюр.
— Верно.
— У меня болит голова. Просто раскалывается.
— Твоя работа стоила этого. Тебе что-нибудь принести?
— Да. Билет на Ямайку, в один конец.
— Можешь лететь вечером. Сейчас отвезу тебя в аэропорт.
Она убрала руку с лица и стала интенсивно тереть виски.
— Прости, что я заплакала. Он одним глотком допил пиво.
— Ты заслужила это право.
Она была в слезах, когда выходила из лифта. Он ждал ее, как в родильном доме отец ждет появления на свет новорожденного, разве что с кольтом 38-го калибра в кармане пиджака — с 38-м, о котором она ничего не знала.
— И что ты теперь думаешь о профессии репортера по расследованию? — спросил он.
— Уж лучше работать на живодерне.
— Ну, если быть искренним, не каждый день случается столько событий. Порой весь день просто сижу за столом и делаю сотни звонков бюрократам, которые не дают объяснений.
— Звучит потрясающе. Вот бы завтра так.
Он сбросил туфли и поставил ноги на кровать. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. Несколько минут они молчали.
— А ты знаешь, что Луизиану называют штатом пеликанов? — спросила она, не открывая глаз.
— Нет. Я этого не знал.
— Звучит как насмешка, ведь коричневые пеликаны почти полностью исчезли в начале шестидесятых.
— Что с ними случилось?
— Пестициды. Они питаются исключительно рыбой, а рыба живет в речной воде, полной хлоруглеводородов, содержащихся в пестицидах. Дожди смывают пестициды с почвы в маленькие ручейки, которые в конце концов впадают в Миссисипи. Когда пеликаны в Луизиане едят рыбу, они получают дозу ДДТ и другие химикаты, которые накапливаются в жировых тканях птиц. Смерть редко наступает сразу, но в периоды стресса, например, голода или плохой погоды, пеликаны, орлы и бакланы используют свой жировой резерв и могут буквально отравиться собственным жиром. Если они остаются в живых, они обычно неспособны к размножению. Скорлупа их яиц становится настолько тонкой и хрупкой, что трескается при высиживании. Ты это знал?
— Откуда я мог это знать?
— К концу шестидесятых Луизиана начала завозить коричневых пеликанов из Южной Флориды, и с годами популяция понемногу росла. Но птицы до сих пор в большой опасности. Сорок лет назад их насчитывались тысячи. Сейчас в кипарисовом болоте, которое Маттис хочет уничтожить, живут всего несколько десятков пеликанов.
Грей задумался. Она долго молчала.
— Какой сегодня день? — спросила она, не открывая глаз.
— Понедельник.
— Сегодня неделя, как я уехала из Нового Орлеана. Томас и Верхик обедали вместе две недели назад. Именно в тот роковой момент было передано дело о пеликанах.
— А завтра будет три недели, как были убиты Розенберг и Дженсен.
— А я была рядовой невинной студенткой юридического факультета, не совала нос в чужие дела, имела восхитительный роман со своим профессором. Наверное, те дни навсегда миновали.
“Юридический факультет и профессор, возможно, и миновали”, — подумал он.
— Какие у тебя планы?
— Никаких. Просто хочу выбраться из этой проклятой заварухи живой. Убегу куда-нибудь и скроюсь на несколько месяцев, может быть, на несколько лет. У меня достаточно денег, хватит надолго. Когда настанет день, когда не надо будет все время оглядываться, если, конечно, он настанет, тогда, может, вернусь.
— На юридический факультет?
— Вряд ли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103