-- А затем, что не положено.
-- Господи, но ведь это... это же мой Пегас!..
-- Был твой, стал общественный, -- сказал Кондратий. -- Как отдельные фрагменты
твоего, Тюхин, в общем и целом совершенно никчемного творчества. А когда тебе в
глаза, Тюхин, глядит твоя новая власть, твоя, хоть и бывшая, но вполне
партийная совесть, ты, Тюхин, бесстыжих своих глаз не отводи... Не отводи,
каблуком тебя в печень, а то хуже будет!..
И не лживые, нет, не лживые уже, а совершенно пустые, немигающие такие, мертвые
-- вперились в меня глаза.
И он фыркнул, звякнул уздечкой, обескрыленный конь моего недавнего вдохновения,
персонаж моей, так и недописанной, самой лучшей в жизни поэмы. Косясь и копая
передним копытом, он всхрапнул, мой злосчастный Пегас, и золотая его -- справа,
вверху -- фикса при этом зловеще взблестнула, елки зеленые!..
Слезы навернулись на окаянных очах моих.
Все дальнейшее вспоминается как страшный сон. Квадратноскулое, с "боксерской"
носопырой хайло Кондратия Константиновича вдруг плаксиво исказилось, утратило
строгость форм, инсультно перекособочилось. Поначалу я подумал было, что это
всего лишь оптический эффект, мои дурацкие слезы, не более. Но тут Ираида
Прокофьевна дико -- Пегас встал на дыбы! -- завопила:
-- Караул, наси... фиксируйте его!
-- Э-э...ахуэ... -- по привычке в рифму захрипел неисправимый матюжник. И
Господи, Господи! -- до меня дошло, что с ним творится нечто уму непостижимое,
сродное тому, что стряслось с дворником Гайнутдиновым некоторое время тому
вперед.
Тайный мой завистник и недоброжелатель Кондратий Комиссаров, царствие ему
небесное, "поплыл" под моим незафиксированным взором!..
-- Аа... мамуа!.. -- вымычал он, валясь в крапиву. Лязгнула шашка, тупо тумкнул
затылок, покатились пятаки...
Именно в эту критическую минуту Ираида Прокофьевна Ляхина и проявилась во всем
своем грядущем великолепии. Всплеснув грудями, как крыльями, она одним прыжком
оседлала моего ампутированного лошака. Неверный Пегас чуть не надломился, но
все-таки, сволочь, выдержал. Лишь виновато покосился на меня, мол, извини,
Витек, сам видишь, как оно оборачивается...
-- Юные пенсионеры! -- засовывая под мышку правую титьку, вскричала
новоявленная амозонка, воинствующе нагая, с указующим китайским зонтиком в
руке. -- Юные пенсионеры, к борьбе с чуждыми нам воззрениями -- будьте
готовы!
-- Всегда готовы! -- дружно ответили верные левинцы, выскакивая из-за кустов,
где они и прятались все это время.
К распростертому Кондратию Константиновичу подбежала Перепетуя с огнетушителем.
С тем самым, на баллоне которого было написано "Гипосульфит натрия (Фиксаж)".
Зашипела струя, пущенная в подвергшуюся деформации голову.
-- Так ведь это же фотозакрепитель, -- запоздало изумился я.
-- А ты, мудила гороховый, думал, его "шипром" освежать будут?! -- захохотала
гарцующая валькирия. -- Чего стоишь-то?! Забыл, что делают в таких случаях? А
ну -- беги, звони куда следует!..
-- И вот ведь что поразительно: подхватив пальтецо, я действительно побежал.
Этак бодренько, трусцой. Туда -- к телефонной будке у кинотеатра. А добежавши,
снял трубочку и набрал соответствующий номерок. Простой такой, с детства
запомнившийся. Товарища капитана Безымянного...
В общем, когда подкатила музейная эмочка (черная, со шторками на окнах), я уже,
скорбно потупясь, стоял над бездвижным Кондратом Всуевым. Был он весь какой-то
совершенно непохожий на себя -- поверженный, с широко раззявленным,
перекошенным в беззвучном протесте ртом, в глубине которого -- справа, вверху
-- пугающе поблескивала золотая коронка, и чего уж греха таить -- именно
оттуда, из хамского этого хавала я, Тюхин, и позаимствовал ее для своей
крылатокопытной, в яблоках, метафоры... Или не у него?
Поскрипывая портупеей, приблизился товарищ майор.
-- Это он! Он! -- дружно ткнули в меня пальцами вечно юные левинцы.
Я растерянно огляделся. Увы, увы -- ни идиотского моего лошака, ни грудастой
подруги детства в необратимо облетающим скверике уже не было.
-- Ваши документики! -- козырнул мой будущий следователь.
-- Да Тюхин, Тюхин моя фамилия, -- пробормотал я, нащупывая в потайном кармане
пальто неизвестно как очутившийся там паспорт.
Товарищ майор Бесфамильный, -- а именно так, как выяснилось впоследствии, звали
этого вурдалака, -- товарищ майор долго и, я бы сказал, с каким-то трепетным
интересом изучал мои данные -- слюнил страницы пальцем, смотрел на свет --
наконец он пристально глянул на меня поверх черных, как у Ричарда Ивановича
Зоркого, очков и сказал:
-- Так-так... Значит, говорите -- Матюхин?.. А вы, часом, ничего не путаете,
гражданин... -- и тут он снова заглянул в паспорт, -- гражданин Чеченской
республики... Хаз-Булатов, Дудай Шамилевич?.. а?!..
Я помертвел.
Глава пятая
Казенный дом, нечаянная радость

-- Да вы не нервничайте, не нервничайте! -- говорит он, нацеливая в мой лоб
свет рефлектора. -- Раз уж влипли, так хоть держитесь, как подобает настоящему
противнику!.. Фамилия?
-- Тю-фин, -- сплевывая зубы, колюсь я в который раз. -- То есть это... то есть
Тюхин, а этот, как его...
-- Записывайте-записывайте! -- бросает в сторону гражданин начальник товарищ
майор Бесфамильный и младший подполковник Кузявкин исполнительно трещит на
машинке.
-- Слушайте, вы меня совсем запутали. Тюхин и Эмский, ну как это... Ну это,
вобщем, мои псевдонимы...
-- Клички, -- понимающе кивает гражданин майор.
И все начинается по-новой.
-- Да вы не психуйте, не психуйте! Зачем же так?!
Брезгливо морщась, он угощает меня папироской. Я все никак не могу поймать
огонек спички, но вот наконец прикуриваю, со всхлипом затягиваюсь. Пальцы у
меня трясутся, губы дрожат.
-- Значит, говорите, в кепке, с усами?.. Пишите-пишите, Кузявкин! Видите --
гражданин Кац-Пулатов все-таки хочет сделать чистосердечное признание!.. Та-ак,
порошочек, говорите... Два?! Ага: проще говоря, после трудов праведных решили
"оттянуться". Поймали кайф, как выражаются некоторые несознательные товарищи...
Допустим. А как, вы говорите, того, с фиксой звали?.. Пегас?! Так-так, уже
теплее, теплее!.. Выходит -- Пегас, он же еще и -- Конь!.. Постойте-постойте,
что вы несете! А крылья-то здесь причем?!
-- Да вы что, не марксист, что ли?! -- в сердцах восклицает он, когда я
заканчиваю свои сбивчивые, чудовищно неправдоподобные разъяснения. -- Что
значит -- "как ангел по небу полуночи"? Так и скажите: на дельтаплане, чтобы
сподручней было пересекать государственную границу... Что, опять не так?!.. А я
ему, Кузявкин, еще и папиросочки даю!.. Послушайте, гражданин хороший, -- в
нашем регионе по небу летает только наша же авиация!
-- А птицы?
-- Какие еще... Птицы?!
-- Ну, такие... ну, в общем, кукуют которые...
Они молча переглядываются, два мучителя моих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60