Но она вынуждена была прекратить дальнейшие расспросы, потому что Томаса пожаловалась на сильное головокружение, и ее пришлось уложить.
Скоро ей стало лучше.
Пришел Эрнесто. Роза познакомила его с матушкой, и он рассказал Томасе, что дочка от страха за нее чуть Богу душу не отдала.
Чтобы отметить счастливое возвращение, он пригласил Розу с Томасой в ресторан, обещав заехать за ними в восемь вечера.
Томасе он понравился. И она поинтересовалась, кем он доводится Розе. Девушка строго посмотрела на нее.
— Кореш мой. И все, — сказала она.
Поднявшись, Томаса принялась наводить в доме порядок и обнаружила в шкафу конверт. Увидев его в руках Томасы, Роза небрежным тоном объяснила, что в конверте — фотография известного певца, который ей нравится.
Но Томаса была расторопней, чем думала Роза.
— Никакого не певца, а Рикардо Линареса.
— Да? Кто же ее туда положил? — Роза делала вид, что очень занята кормлением попугая.
— Не обманывай меня, Роза. Ты сама ее спрятала. Она разорвана, а после склеена.
— Да это я ее давным-давно порвала и тогда же склеила…
— Нет, Роза, — была неумолимой Томаса, — клей совсем свежий.
Она грустно замолчала, но ненадолго:
— Да хочется ли тебе разводиться-то? Роза перестала кормить попугая.
— Ты думаешь, я хотела бы вернуться к нему? Да я бы лучше пошла жить в клетку к горилле из парка Чапультепек!..
И она заплакала.
Второй день не слыша в доме повелительного голоса Дульсины, братья поинтересовались у старшей служанки, чем это объясняется. Оказалось, что Дульсина вместе со своей подругой Ингрид неожиданно улетела в Нью-Йорк.
Рикардо выразил удивление: почему она не предупредила об отъезде?
Надменным тоном Леопольдина объяснила ему, что в этом доме сеньорите Дульсине не у кого отпрашиваться, и с победным видом удалилась.
— Хорошее время выбрала сестрица для путешествий, — пробормотал Рикардо, вороша каминными щипцами уголья в камине: погода была промозглой, и в доме приходилось топить.
Рохелио вопросительно посмотрел на него, понимая, что Рикардо знает что-то, чего не знает он. Рикардо тяжело вздохнул. И рассказал брату о событиях, которые из-за его затворничества остались не замеченными Рохелио.
Рохелио был ошеломлен.
— Ну и каналья этот лиценциат! — Это было единственное, что он произнес. Он тут же отправился в комнату Кандиды, которой тоже не было за обедом.
— Я все знаю, Канди, — сказал он и обнял ее за плечи. — Бог тебе судья. Но я тебе сочувствую всей душой.
— Дульсина считает, что она в доме хозяйка всему, в том числе и Федерико, — пожаловалась Кандида.
— Главное, что у тебя будет ребенок. Это хорошо.
— Спасибо тебе, Рохелио, — с благодарными слезами на глазах дрожащим голосом проводила она его.
Из окна роскошного номера в отеле «Пентхаус» были видны сверкающие стеклом деловые здания центра Нью-Йорка.
На экране громадного телевизора, занимавшего чуть не полстены в ее номере, показывали какой-то вестерн, в котором его герои мексиканцы то и дело палили друг в друга из полуметровых пистолетов, но Дульсина не собиралась переключать программу. Она была занята другим: примеряла перед зеркалом новое нарядное платье.
Ингрид, разлегшись на диване, лениво поддерживала беседу.
— Знаешь, всегда хочется, чтобы твой избранник любовался тобой! — объяснила ей Дульсина свой интерес к новому туалету.
— Я от души радуюсь за тебя. Радуюсь и поздравляю.
— Ну, о свадьбе говорить еще рано. Но мы с ним люди свободные и можем пожениться в любой момент.
Ингрид потягивала из тяжелого хрустального стакана какой-то ядовитого цвета напиток и одним глазом поглядывала на экран. Но там было неинтересно: ей и настоящая-то Мексика надоела, а уж такая…
Приборчик для дистанционного управления телевизором лежал на кресле, а вставать и идти за ним через весь номер не хотелось. И вообще, вокруг нее происходили вещи поинтереснее телевизионных мюзиклов и боевиков.
— Что же, братья ничего не знают о твоем романе? — спросила она.
— Нет. Знает только Кандида.
— Ну и как она восприняла эту новость?
— Нервно. Наговорила всякого… Но в доме я хозяйка. И если сестре мой брак будет не по вкусу, тем хуже для нее… Что бы ни произошло, я выйду замуж за лиценциата!
Офис Федерико Роблеса выглядел как обыкновенная адвокатская контора, принадлежащая умеренно процветающему деловому человеку. Во всяком случае, ему бы хотелось, чтобы он выглядел несколько иначе. И он надеялся, что в недалеком будущем это произойдет.
В приемной сидело несколько посетителей. И когда
Рикардо хотел пройти в кабинет лиценциата, его секретарша преградила путь самоуверенному клиенту.
— Лиценциат сейчас не сможет принять вас — у него телефонный разговор с Нью-Йорком.
Но клиент посмотрел на нее мельком и прошел мимо, как будто ее здесь и не было, коротко бросив, что время для бесед с лиценциатом выбирает он, Рикардо Линарес.
Федерико только что положил трубку и, задумавшись, сидел в кресле. Рикардо, схватив его за лацканы пиджака, буквально вынул из кресла, не обращая внимания на возмущение хозяина кабинета.
— Крыса! — сказал Рикардо. — Тебе мало Кандиды? Теперь еще и Дульсина?
Федерико -закричал, что это навет, что между ним и Дульсиной ничего нет и быть не может. Отодвинув его от себя на расстояние собственной руки, Линарес размахнулся и сильно ударил его, лиценциат упал, схватившись за разбитый рот. Из-под его дрожащей руки потекла кровь. Он со страхом смотрел на Рикардо.
— Не бей меня! — сказал он беспомощно.
— Для начала достаточно, — успокоил его Линарес и покинул кабинет.
Вернувшись домой, он откровенно рассказал о происшедшем Кандиде, назвав ее возлюбленного трусом.
— Какая мне польза от твоего поступка? — в отчаянье спросила она.
Рикардо не знал, что ей ответить, но вышел от сестры убежденным в том, что поступил правильно. Именно так ему и следовало поступить.
Через некоторое время Кандида вышла в гостиную, там никого не было, кроме Леопольдины, которая почему-то прекратила поливать цветы и демонстративно уставилась на живот своей сеньориты.
Эпизод в кабинете Роблеса принес некоторую разрядку, и Рикардо уже более спокойно занялся своими собственными проблемами. Он посетил своего приятеля адвоката Альберто, который должен был заниматься его бракоразводными делами.
С улыбкой он рассказал адвокату историю своей последней встречи с Розой, не забыв упомянуть про сифон с водой.
— Она отказывается получить возмещение за развод? Это ведь упростит дело, не так ли?
— Да, конечно. В этом случае бракоразводный процесс продлится максимум месяц.
— Для меня с ней развестись — все равно что кафед ральный собор с плеч скинуть. Так ты отнесешь ей на подпись необходимые бумаги?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168
Скоро ей стало лучше.
Пришел Эрнесто. Роза познакомила его с матушкой, и он рассказал Томасе, что дочка от страха за нее чуть Богу душу не отдала.
Чтобы отметить счастливое возвращение, он пригласил Розу с Томасой в ресторан, обещав заехать за ними в восемь вечера.
Томасе он понравился. И она поинтересовалась, кем он доводится Розе. Девушка строго посмотрела на нее.
— Кореш мой. И все, — сказала она.
Поднявшись, Томаса принялась наводить в доме порядок и обнаружила в шкафу конверт. Увидев его в руках Томасы, Роза небрежным тоном объяснила, что в конверте — фотография известного певца, который ей нравится.
Но Томаса была расторопней, чем думала Роза.
— Никакого не певца, а Рикардо Линареса.
— Да? Кто же ее туда положил? — Роза делала вид, что очень занята кормлением попугая.
— Не обманывай меня, Роза. Ты сама ее спрятала. Она разорвана, а после склеена.
— Да это я ее давным-давно порвала и тогда же склеила…
— Нет, Роза, — была неумолимой Томаса, — клей совсем свежий.
Она грустно замолчала, но ненадолго:
— Да хочется ли тебе разводиться-то? Роза перестала кормить попугая.
— Ты думаешь, я хотела бы вернуться к нему? Да я бы лучше пошла жить в клетку к горилле из парка Чапультепек!..
И она заплакала.
Второй день не слыша в доме повелительного голоса Дульсины, братья поинтересовались у старшей служанки, чем это объясняется. Оказалось, что Дульсина вместе со своей подругой Ингрид неожиданно улетела в Нью-Йорк.
Рикардо выразил удивление: почему она не предупредила об отъезде?
Надменным тоном Леопольдина объяснила ему, что в этом доме сеньорите Дульсине не у кого отпрашиваться, и с победным видом удалилась.
— Хорошее время выбрала сестрица для путешествий, — пробормотал Рикардо, вороша каминными щипцами уголья в камине: погода была промозглой, и в доме приходилось топить.
Рохелио вопросительно посмотрел на него, понимая, что Рикардо знает что-то, чего не знает он. Рикардо тяжело вздохнул. И рассказал брату о событиях, которые из-за его затворничества остались не замеченными Рохелио.
Рохелио был ошеломлен.
— Ну и каналья этот лиценциат! — Это было единственное, что он произнес. Он тут же отправился в комнату Кандиды, которой тоже не было за обедом.
— Я все знаю, Канди, — сказал он и обнял ее за плечи. — Бог тебе судья. Но я тебе сочувствую всей душой.
— Дульсина считает, что она в доме хозяйка всему, в том числе и Федерико, — пожаловалась Кандида.
— Главное, что у тебя будет ребенок. Это хорошо.
— Спасибо тебе, Рохелио, — с благодарными слезами на глазах дрожащим голосом проводила она его.
Из окна роскошного номера в отеле «Пентхаус» были видны сверкающие стеклом деловые здания центра Нью-Йорка.
На экране громадного телевизора, занимавшего чуть не полстены в ее номере, показывали какой-то вестерн, в котором его герои мексиканцы то и дело палили друг в друга из полуметровых пистолетов, но Дульсина не собиралась переключать программу. Она была занята другим: примеряла перед зеркалом новое нарядное платье.
Ингрид, разлегшись на диване, лениво поддерживала беседу.
— Знаешь, всегда хочется, чтобы твой избранник любовался тобой! — объяснила ей Дульсина свой интерес к новому туалету.
— Я от души радуюсь за тебя. Радуюсь и поздравляю.
— Ну, о свадьбе говорить еще рано. Но мы с ним люди свободные и можем пожениться в любой момент.
Ингрид потягивала из тяжелого хрустального стакана какой-то ядовитого цвета напиток и одним глазом поглядывала на экран. Но там было неинтересно: ей и настоящая-то Мексика надоела, а уж такая…
Приборчик для дистанционного управления телевизором лежал на кресле, а вставать и идти за ним через весь номер не хотелось. И вообще, вокруг нее происходили вещи поинтереснее телевизионных мюзиклов и боевиков.
— Что же, братья ничего не знают о твоем романе? — спросила она.
— Нет. Знает только Кандида.
— Ну и как она восприняла эту новость?
— Нервно. Наговорила всякого… Но в доме я хозяйка. И если сестре мой брак будет не по вкусу, тем хуже для нее… Что бы ни произошло, я выйду замуж за лиценциата!
Офис Федерико Роблеса выглядел как обыкновенная адвокатская контора, принадлежащая умеренно процветающему деловому человеку. Во всяком случае, ему бы хотелось, чтобы он выглядел несколько иначе. И он надеялся, что в недалеком будущем это произойдет.
В приемной сидело несколько посетителей. И когда
Рикардо хотел пройти в кабинет лиценциата, его секретарша преградила путь самоуверенному клиенту.
— Лиценциат сейчас не сможет принять вас — у него телефонный разговор с Нью-Йорком.
Но клиент посмотрел на нее мельком и прошел мимо, как будто ее здесь и не было, коротко бросив, что время для бесед с лиценциатом выбирает он, Рикардо Линарес.
Федерико только что положил трубку и, задумавшись, сидел в кресле. Рикардо, схватив его за лацканы пиджака, буквально вынул из кресла, не обращая внимания на возмущение хозяина кабинета.
— Крыса! — сказал Рикардо. — Тебе мало Кандиды? Теперь еще и Дульсина?
Федерико -закричал, что это навет, что между ним и Дульсиной ничего нет и быть не может. Отодвинув его от себя на расстояние собственной руки, Линарес размахнулся и сильно ударил его, лиценциат упал, схватившись за разбитый рот. Из-под его дрожащей руки потекла кровь. Он со страхом смотрел на Рикардо.
— Не бей меня! — сказал он беспомощно.
— Для начала достаточно, — успокоил его Линарес и покинул кабинет.
Вернувшись домой, он откровенно рассказал о происшедшем Кандиде, назвав ее возлюбленного трусом.
— Какая мне польза от твоего поступка? — в отчаянье спросила она.
Рикардо не знал, что ей ответить, но вышел от сестры убежденным в том, что поступил правильно. Именно так ему и следовало поступить.
Через некоторое время Кандида вышла в гостиную, там никого не было, кроме Леопольдины, которая почему-то прекратила поливать цветы и демонстративно уставилась на живот своей сеньориты.
Эпизод в кабинете Роблеса принес некоторую разрядку, и Рикардо уже более спокойно занялся своими собственными проблемами. Он посетил своего приятеля адвоката Альберто, который должен был заниматься его бракоразводными делами.
С улыбкой он рассказал адвокату историю своей последней встречи с Розой, не забыв упомянуть про сифон с водой.
— Она отказывается получить возмещение за развод? Это ведь упростит дело, не так ли?
— Да, конечно. В этом случае бракоразводный процесс продлится максимум месяц.
— Для меня с ней развестись — все равно что кафед ральный собор с плеч скинуть. Так ты отнесешь ей на подпись необходимые бумаги?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168