Это где-то в «затерянном городе», недалеко от университета — здесь рядом. А ты что, хочешь повидать ее? Зачем, прости за любопытство?
Паулетта помедлила.
— Мама обошлась с ней сурово и, умирая, просила найти ее и попросить прощения.
— Да она пинка заслуживает, а не прощения! — сказала Дульсина.
— Ты так ее не любишь?
— Она отравила нам жизнь| — в один голос закричали сестры.
…"Затерянный город" выглядел и впрямь затерянным, заброшенным, покинутым своими обитателями.
Единственная встретившаяся им старая женщина знала Розу. Она сообщила Паулетте, что Роза и Томаса получили откупное и уехали. Куда — она не знает: все разъехались кто куда, потому что Вильй-Руин вот-вот будут ломать.
— Господи, неужели мне всю жизнь предстоит искать ее! — взмолилась Паулетта, включая мотор и покидая «затерянный город».
Рохелио переложил червонного короля на пикового туза, и пасьянс сошелся. Эрлинда, сидя в глубоком кресле, тихонько вязала, отвечая иногда на его вопросы.
— Я ее каждый день вижу, — сказала она, имея в виду Розу.
— Передай ей привет. Буду лучше себя чувствовать — навещу ее.
— Она говорит, что вы в этом доме лучше всех.
— А брат? Он любит ее.
— Она ему не верит… А мне тут, у вас, недолго осталось… Рохелио отложил карты.
— Думаю, что буду нуждаться в вас и после выздоровления… А у вас есть новые приглашения на дежурства?
— Нет.
— Тогда продолжайте ходить ко мне.
— Да я бы и рада, но ваша сестра…
— Ну, с Дульсиной я сам разберусь.
А Дульсина в это время наблюдала за Кандидой, собиравшейся куда-то.
— Ты уезжаешь?
— Да, в конгрегацию…
— Пусть Хаиме отвезет тебя.
Кандида посмотрела на нее как-то испуганно.
— Зачем? Я могу взять такси.
— Тогда для чего мы держим шофера?
Кандиде ничего не оставалось, как сесть в поданный Хаиме автомобиль. Когда они отъехали от дома, Кандида, нервничая, сказала шоферу:
— Хаиме, вы должны отвезти меня к врачу, но поклянитесь, что ничего не скажете об этом никому. Особенно Дульсине… Я не хочу никого беспокоить.
Хаиме поклялся, что он — могила.
Во врачебной консультации, на дверях которой была надпись «Доктор Родриго Альварес. Гинеколог», Кандида провела не очень много времени. Опытному Родриго Альваресу понадобилось не более получаса, чтобы обрадовать ее.
— Поздравляю вас, сеньора…
— Почему «сеньора»? Я — сеньорита…
— Хм… тем не менее поздравляю вас: у вас будет ребенок.
Из разговора Себастьяна с Леопольдиной, происходившего в присутствии Эрлинды на кухне дома Линаресов, Линда поняла, что Рикардо Линарес целую неделю гостил у Леонелы Вильярреаль в ее загородном доме, и теперь его развод с Розой — дело ближайшего будущего.
Эрлинда сомневалась, надо ли сообщать все это подруге. Но, может быть, это заставило бы ее изменить отношение к Эрнесто, явно влюбленного в нее? И она все рассказала Розе.
После того как Эрлинда выслушала кучу вопросов, главным из которых был «одни ли они там ошивались?»,
Роза заявила, что все «это ее не колышет». Правда, через минуту сокрушенно покачала головой:
— Черт! Все-таки втюрился в эту жабу склизкую. Похоже, все мужчины — на одну колодку. Лучше уж я буду одна.
С этим твердым решением она отправилась вместе с Эрлиндой на работу.
В таверне было еще пустовато. В углу Агриппина разговаривала с Эрнесто. Она поинтересовалась, почему он так рано пришел. И он признался ей, что хочет поговорить с Розой.
— Да что у тебя общего с этой девчонкой? Ты что, влюблен? Она не для тебя. Она скоро станет как все другие здесь.
— Этого я не допущу, — сказал он твердо.
К ним подошла Сорайда. Она с ходу включилась в разговор.
— Говорят, Ты, Эрнесто, собираешься вытащить отсюда нашу Розиту? Так имей в виду, что я не позволю. У меня давно не было такого наплыва посетителей!
В это время в таверну вошли Роза и Эрлинда. Сорайда, перехватив девушек у входа, отправила их переодеваться. Но стоило Розе появиться в зале и поздороваться с Эрнесто, как он сказал ей очень серьезно, но с плохо скрываемой радостью:
— Возвращайся домой, Роза. Я нашел тебе другую работу.
Федерико исчерпал все свои доводы. Дульсина нерешительно молчала. Он, уже не очень веря, что добьется от нее желаемого, повторил:
— Это хорошее дело. Вложенные деньги дадут тройную прибыль. Деньги должны работать!
— Но до сих пор у нас не было такой необходимости… Федерико бессильно развел руками.
— Конечно, если вы мне не доверяете…
И то, что не могли сделать слова, сделал жест, такой беспомощный и трогательный, что Дульсина кинулась к Роблесу, уверяя, что полна доверия и готова предоставить ему все полномочия, если… если он наконец будет обращаться к ней на «ты»!
Он обещал, и она тут же выписала ему чек на семьдесят пять миллионов. Он считал, что для благополучного начала дела этого пока хватит.
— Спасибо за доверие, Дульсина. Обещаю, что состояние Линаресов будет приумножено.
Дульсина не прочь была бы отпраздновать их соглашение поцелуем, но в это время дверь кабинета скрипнула, и появилась Кандида.
Едва взглянув на нее, Дульсина воскликнула в испуге:
— Что с тобой?! На тебе лица нет…
— Вы очень бледны, сеньорита Кандида, — подтвердил Роблес.
Они попытались усадить ее, но она, объяснив свой вид повышенным кровяным давлением, решила подняться к себе. Лиценциат взялся проводить ее. По дороге она сообщила ему о своем визите к врачу. Кандида смотрела на Роблеса с надеждой, что он посоветует ей что-либо.
— Если Дульсина узнает, что я беременна, она убьет меня.
— Ну и что ты думаешь делать?
Она продолжала с ужасом молча смотреть на него. Он пожал плечами:
— Долго этого не скроешь…
Эрнесто не ожидал, что его предложение о другой работе вызовет у Розы такие сомнения. Она спросила его, сколько ей будут платить в редакции за уборку и выполнение разных мелких поручений. Он ответил, что около семидесяти пяти тысяч песо.
— В неделю?
— В месяц.
Она не представляла, как сможет жить на такой заработок: ведь ей наконец пришлось взять на себя заботу и о Томасе, всю жизнь работавшей для нее. А ведь Роза ничего не умела делать: писать-то научилась кое-как в те несколько месяцев, что ходила в школу.
— Матушка меня не принуждала, а сама я ленилась, — вздохнула она.
— Ты предпочитаешь оставаться здесь, где тебя то и дело оскорбляют?
— Нет. Но я хочу найти работу получше.
— Как же ты найдешь ее, если ничему не учишься?.. Поверь мне, Роза, если ты не уйдешь отсюда, наступит момент, когда ты полетишь в пропасть.
Но она качала головой в знак того, что, пока ее не выкинут или пока она не найдет столь же хорошо оплачиваемую работу, она отсюда не уйдет.
— Если я решусь на твое предложение: я тут же сообщу, — сказала она примирительно.
Но он порывисто поднялся и, произнеся:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168
Паулетта помедлила.
— Мама обошлась с ней сурово и, умирая, просила найти ее и попросить прощения.
— Да она пинка заслуживает, а не прощения! — сказала Дульсина.
— Ты так ее не любишь?
— Она отравила нам жизнь| — в один голос закричали сестры.
…"Затерянный город" выглядел и впрямь затерянным, заброшенным, покинутым своими обитателями.
Единственная встретившаяся им старая женщина знала Розу. Она сообщила Паулетте, что Роза и Томаса получили откупное и уехали. Куда — она не знает: все разъехались кто куда, потому что Вильй-Руин вот-вот будут ломать.
— Господи, неужели мне всю жизнь предстоит искать ее! — взмолилась Паулетта, включая мотор и покидая «затерянный город».
Рохелио переложил червонного короля на пикового туза, и пасьянс сошелся. Эрлинда, сидя в глубоком кресле, тихонько вязала, отвечая иногда на его вопросы.
— Я ее каждый день вижу, — сказала она, имея в виду Розу.
— Передай ей привет. Буду лучше себя чувствовать — навещу ее.
— Она говорит, что вы в этом доме лучше всех.
— А брат? Он любит ее.
— Она ему не верит… А мне тут, у вас, недолго осталось… Рохелио отложил карты.
— Думаю, что буду нуждаться в вас и после выздоровления… А у вас есть новые приглашения на дежурства?
— Нет.
— Тогда продолжайте ходить ко мне.
— Да я бы и рада, но ваша сестра…
— Ну, с Дульсиной я сам разберусь.
А Дульсина в это время наблюдала за Кандидой, собиравшейся куда-то.
— Ты уезжаешь?
— Да, в конгрегацию…
— Пусть Хаиме отвезет тебя.
Кандида посмотрела на нее как-то испуганно.
— Зачем? Я могу взять такси.
— Тогда для чего мы держим шофера?
Кандиде ничего не оставалось, как сесть в поданный Хаиме автомобиль. Когда они отъехали от дома, Кандида, нервничая, сказала шоферу:
— Хаиме, вы должны отвезти меня к врачу, но поклянитесь, что ничего не скажете об этом никому. Особенно Дульсине… Я не хочу никого беспокоить.
Хаиме поклялся, что он — могила.
Во врачебной консультации, на дверях которой была надпись «Доктор Родриго Альварес. Гинеколог», Кандида провела не очень много времени. Опытному Родриго Альваресу понадобилось не более получаса, чтобы обрадовать ее.
— Поздравляю вас, сеньора…
— Почему «сеньора»? Я — сеньорита…
— Хм… тем не менее поздравляю вас: у вас будет ребенок.
Из разговора Себастьяна с Леопольдиной, происходившего в присутствии Эрлинды на кухне дома Линаресов, Линда поняла, что Рикардо Линарес целую неделю гостил у Леонелы Вильярреаль в ее загородном доме, и теперь его развод с Розой — дело ближайшего будущего.
Эрлинда сомневалась, надо ли сообщать все это подруге. Но, может быть, это заставило бы ее изменить отношение к Эрнесто, явно влюбленного в нее? И она все рассказала Розе.
После того как Эрлинда выслушала кучу вопросов, главным из которых был «одни ли они там ошивались?»,
Роза заявила, что все «это ее не колышет». Правда, через минуту сокрушенно покачала головой:
— Черт! Все-таки втюрился в эту жабу склизкую. Похоже, все мужчины — на одну колодку. Лучше уж я буду одна.
С этим твердым решением она отправилась вместе с Эрлиндой на работу.
В таверне было еще пустовато. В углу Агриппина разговаривала с Эрнесто. Она поинтересовалась, почему он так рано пришел. И он признался ей, что хочет поговорить с Розой.
— Да что у тебя общего с этой девчонкой? Ты что, влюблен? Она не для тебя. Она скоро станет как все другие здесь.
— Этого я не допущу, — сказал он твердо.
К ним подошла Сорайда. Она с ходу включилась в разговор.
— Говорят, Ты, Эрнесто, собираешься вытащить отсюда нашу Розиту? Так имей в виду, что я не позволю. У меня давно не было такого наплыва посетителей!
В это время в таверну вошли Роза и Эрлинда. Сорайда, перехватив девушек у входа, отправила их переодеваться. Но стоило Розе появиться в зале и поздороваться с Эрнесто, как он сказал ей очень серьезно, но с плохо скрываемой радостью:
— Возвращайся домой, Роза. Я нашел тебе другую работу.
Федерико исчерпал все свои доводы. Дульсина нерешительно молчала. Он, уже не очень веря, что добьется от нее желаемого, повторил:
— Это хорошее дело. Вложенные деньги дадут тройную прибыль. Деньги должны работать!
— Но до сих пор у нас не было такой необходимости… Федерико бессильно развел руками.
— Конечно, если вы мне не доверяете…
И то, что не могли сделать слова, сделал жест, такой беспомощный и трогательный, что Дульсина кинулась к Роблесу, уверяя, что полна доверия и готова предоставить ему все полномочия, если… если он наконец будет обращаться к ней на «ты»!
Он обещал, и она тут же выписала ему чек на семьдесят пять миллионов. Он считал, что для благополучного начала дела этого пока хватит.
— Спасибо за доверие, Дульсина. Обещаю, что состояние Линаресов будет приумножено.
Дульсина не прочь была бы отпраздновать их соглашение поцелуем, но в это время дверь кабинета скрипнула, и появилась Кандида.
Едва взглянув на нее, Дульсина воскликнула в испуге:
— Что с тобой?! На тебе лица нет…
— Вы очень бледны, сеньорита Кандида, — подтвердил Роблес.
Они попытались усадить ее, но она, объяснив свой вид повышенным кровяным давлением, решила подняться к себе. Лиценциат взялся проводить ее. По дороге она сообщила ему о своем визите к врачу. Кандида смотрела на Роблеса с надеждой, что он посоветует ей что-либо.
— Если Дульсина узнает, что я беременна, она убьет меня.
— Ну и что ты думаешь делать?
Она продолжала с ужасом молча смотреть на него. Он пожал плечами:
— Долго этого не скроешь…
Эрнесто не ожидал, что его предложение о другой работе вызовет у Розы такие сомнения. Она спросила его, сколько ей будут платить в редакции за уборку и выполнение разных мелких поручений. Он ответил, что около семидесяти пяти тысяч песо.
— В неделю?
— В месяц.
Она не представляла, как сможет жить на такой заработок: ведь ей наконец пришлось взять на себя заботу и о Томасе, всю жизнь работавшей для нее. А ведь Роза ничего не умела делать: писать-то научилась кое-как в те несколько месяцев, что ходила в школу.
— Матушка меня не принуждала, а сама я ленилась, — вздохнула она.
— Ты предпочитаешь оставаться здесь, где тебя то и дело оскорбляют?
— Нет. Но я хочу найти работу получше.
— Как же ты найдешь ее, если ничему не учишься?.. Поверь мне, Роза, если ты не уйдешь отсюда, наступит момент, когда ты полетишь в пропасть.
Но она качала головой в знак того, что, пока ее не выкинут или пока она не найдет столь же хорошо оплачиваемую работу, она отсюда не уйдет.
— Если я решусь на твое предложение: я тут же сообщу, — сказала она примирительно.
Но он порывисто поднялся и, произнеся:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168