Через несколько мгновений взревел мотор его машины…
Селия с помощью Руфино перевязала Розе щиколотку, и она самостоятельно смогла подняться в гостиную, где объяснила сестрам и Леонеле, как именно подвернула ногу, играя в прятки с Ригоберто.
— А как тебе нравится наш новый шофер? — спросила ее Кандида.
— Парень что надо. Мы с ним друзья с пеленок. Он за меня горой!
Леонела, сидевшая в глубоком кресле, лениво потянулась:
— На мой взгляд, он очень красивый парень..
— Это да! Что есть, то есть! Он у нас всегда был красавчик. Не то чтоб уж очень плечист да мускулист, но девчонки заглядываются.
— Вот как? И что же, он никогда за тобой не ухаживал? — осведомилась Кандида.
— Да с детства! Только я его всегда отшивала. А уж теперь и вовсе, потому как я замужем, — засмеялась Роза.
Леонела встала и, подойдя к ней, дружески положила руку на плечо.
— Ну и что? По-твоему, замужняя дама не может влюбиться?
Та с усмешкой посмотрела ей в глаза:
— Ну ты и жа… ну ты и это… устрица! — сказала Роза.
Против ожидания, Леонела весело расхохоталась.
— Что смеешься? Глядите, что удумала! Жена должна быть всегда верной мужу!
— О! Это очень архаичное мнение, — мягко улыбнулась Леонела.
— Чего? — недоуменно переспросила Роза.
— Ну, устаревшее мнение, вышедшее из моды. Нынешние мужчины ведь сплошь изменщики. Всегда лучше, чтобы горела пара свечей на случай, если одна погаснет.
— Я своего ни на кого не променяю, потому как люблю его — страсть! — гордо заявила Роза, как бы закрывая тему.
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ РОЗЫ
Кандида замерла в объятиях Федерико. В огромной зале дома Линаресов и прилегающем коридоре никого не было. Им никто не мешал.
Нежно поглаживая и целуя ей руку, лиценциат вдруг спросил:
— Долго Леонела будет здесь находиться?
Кандида ответила, что это зависит от того, насколько задержится здесь Роза.
Федерико озабоченно сказал:
— Я должен поговорить с ней о возможности вести ее дела. Хорошо бы ее убедить. Это нужно прежде всего для тебя. Я не возьму из твоих денег ни сентаво. И если мы поженимся… Словом, я не привык жить за счет женщин.
Кандида со страстным стоном приникла к нему. После долгого поцелуя она спросила:
— Хочешь, я поговорю с ней об этом? Мне она не откажет.
Федерико замотал головой, давая этим понять, что не желает затруднять любимую.
— Дай же мне хоть что-нибудь сделать для тебя, — настаивала Кандида.
И он нехотя согласился.
Рикардо уже лежал в постели. Мягкий свет ночной лампы падал на фотографии, которые он перебирал в руках. Их было несколько, и на каждой из них были изображены Роза и Ригоберто, снятые во время своих веселых путешествий по паркам города. На одной рука Розы лежала на плече шофера.
Едва Рикардо услышал в коридоре шаги Розы, он быстро убрал фотографии в ящик ночного столика.
Роза нырнула под одеяло и прижалась к мужу.
— Разве ты все еще любишь меня? — спросил он.
— Все больше и больше. И при этом не ревную.
Они поцеловались. И Роза робко стала говорить о том, что скоро у нее день рождения. Она еще никогда его не справляла, потому что у матушки Томасы никогда не хватало денег. Все, что она могла себе позволить, это купить Розите в честь ее праздника пирожное.
— Может, ты устроишь мне настоящий праздник?.. Рикардо улыбнулся:
— А хочется?
— Страсть! Удавиться!
— Так пусть Томаса все устроит, а я оплачу расходы.
— Ну-у! — грустно протянула Роза. — Там, в Вилья-Руин… Я здесь хочу!..
Роза почувствовала, как дрогнула рука Рикардо, обнимавшая ее плечо.
— Молчишь? Ладно, все понятно: сестры развопятся!.. Оно и правда: лучше их не злить. Нельзя так нельзя.
— Почему это нельзя? — вдруг сказал Рикардо. — Можно! Здесь и отпразднуем. И приглашай кого захочешь.
Роза захохотала, представив, как все произойдет, и кинулась обнимать мужа.
— Дикая моя, дикая моя Роза, — говорил он, целуя ее в нос, в глаза, в губы.
Леонела понимала, что и последний ее план не дает того результата, на который она рассчитывала.
Леопольдина только что доложила ей, что ее попытки вдохновить нового шофера на роман с Розой остаются без последствий: Ригоберто так верит в добропорядочность и верность Розы, что даже и не пытается соблазнить ее, при всем том что явно в нее влюблен.
Дождавшись, когда сестры вернутся из больницы, которую посещали с благотворительной целью, Леонела предложила им усилить атаку на семейный покой Рикардо и Розы.
— Но что мы можем поделать, если он не хочет смотреть правде в глаза? — пожала плечами Дульсина.
— Он горд. И не потерпит позора. Он может не обращать внимания на шашни Розы с шофером, но, если это заметят другие, он не перенесет унижения. Стало быть, надо, чтобы он получил анонимное письмо… Например, какой-нибудь доброжелатель, который— не может видеть, как издеваются над семейными традициями дома Линаресов. Ну как?
В глазах Дульсины опять зажегся огонек надежды.
— За дело! Это будет убедительное, славное анонимное письмо!
Эдувигес хорошо знала Пабло. По некоторым деталям в его поведении она сделала вывод, что он может догадываться о тайне ее любимицы. И она прямо спросила, что думает об этом Паулетта.
Паулетта предположила, что догадка кормилицы может быть верной.
— Но ведь никто, кроме нас, ни о чем не знает! — воскликнула Эдувигес, противореча себе же.
— Об этом знает еще Норма, — не сразу промолвила Паулетта. — Она мне как дочь. Однажды в разговоре со мной она тронула меня своим отношением ко мне и… и я разоткровенничалась.
— Ты предупредила ее, чтобы она никому не говорила?
— Предупредила. Но слова с нее не брала. Она могла рассказать Пабло.
Паулетта и Эдувигес замолчали. Столько лет никто в доме не знал о хранимой ими тайне. И вот она приоткрылась. Это не могло не повергнуть их обеих в тревогу.
Молчание длилось довольно долго. Наконец Паулетта сказала:
— Знаешь, кормилица, я думаю, настало время открыть мой секрет. У меня не должно быть тайн от сына.
Розе начинало надоедать внимание окружающих к их дружбе с Ригоберто. Вот и дон Себас — даже он! — спросил ее сегодня:
— Не устала ты шастать со своим Риго?
И опять нужно было объяснять ему, что это сам Рикардо нанял Ригоберто, чтобы ей, Розе, не так скучно было в доме Линаресов.
Дон Себас был серьезнее обычного.
— Ты вот что, — сказал он Розе, — ты уж уважь меня: посиди дома.
— Чего вы, дон Себас, темните-то?
— Да ведь ты этим гадюкам карты в руки даешь! Перестань шататься с Риго, если не хочешь потерять мужа.
Розе захотелось немедленно увидеть Рикардо.
А он в это время сидел в своей комнате за письменным столом, просматривая утреннюю почту. Одно из писем показалось ему странным: оно не содержало, по крайней мере на конверте, обратного адреса. Он вскрыл его и стал читать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168
Селия с помощью Руфино перевязала Розе щиколотку, и она самостоятельно смогла подняться в гостиную, где объяснила сестрам и Леонеле, как именно подвернула ногу, играя в прятки с Ригоберто.
— А как тебе нравится наш новый шофер? — спросила ее Кандида.
— Парень что надо. Мы с ним друзья с пеленок. Он за меня горой!
Леонела, сидевшая в глубоком кресле, лениво потянулась:
— На мой взгляд, он очень красивый парень..
— Это да! Что есть, то есть! Он у нас всегда был красавчик. Не то чтоб уж очень плечист да мускулист, но девчонки заглядываются.
— Вот как? И что же, он никогда за тобой не ухаживал? — осведомилась Кандида.
— Да с детства! Только я его всегда отшивала. А уж теперь и вовсе, потому как я замужем, — засмеялась Роза.
Леонела встала и, подойдя к ней, дружески положила руку на плечо.
— Ну и что? По-твоему, замужняя дама не может влюбиться?
Та с усмешкой посмотрела ей в глаза:
— Ну ты и жа… ну ты и это… устрица! — сказала Роза.
Против ожидания, Леонела весело расхохоталась.
— Что смеешься? Глядите, что удумала! Жена должна быть всегда верной мужу!
— О! Это очень архаичное мнение, — мягко улыбнулась Леонела.
— Чего? — недоуменно переспросила Роза.
— Ну, устаревшее мнение, вышедшее из моды. Нынешние мужчины ведь сплошь изменщики. Всегда лучше, чтобы горела пара свечей на случай, если одна погаснет.
— Я своего ни на кого не променяю, потому как люблю его — страсть! — гордо заявила Роза, как бы закрывая тему.
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ РОЗЫ
Кандида замерла в объятиях Федерико. В огромной зале дома Линаресов и прилегающем коридоре никого не было. Им никто не мешал.
Нежно поглаживая и целуя ей руку, лиценциат вдруг спросил:
— Долго Леонела будет здесь находиться?
Кандида ответила, что это зависит от того, насколько задержится здесь Роза.
Федерико озабоченно сказал:
— Я должен поговорить с ней о возможности вести ее дела. Хорошо бы ее убедить. Это нужно прежде всего для тебя. Я не возьму из твоих денег ни сентаво. И если мы поженимся… Словом, я не привык жить за счет женщин.
Кандида со страстным стоном приникла к нему. После долгого поцелуя она спросила:
— Хочешь, я поговорю с ней об этом? Мне она не откажет.
Федерико замотал головой, давая этим понять, что не желает затруднять любимую.
— Дай же мне хоть что-нибудь сделать для тебя, — настаивала Кандида.
И он нехотя согласился.
Рикардо уже лежал в постели. Мягкий свет ночной лампы падал на фотографии, которые он перебирал в руках. Их было несколько, и на каждой из них были изображены Роза и Ригоберто, снятые во время своих веселых путешествий по паркам города. На одной рука Розы лежала на плече шофера.
Едва Рикардо услышал в коридоре шаги Розы, он быстро убрал фотографии в ящик ночного столика.
Роза нырнула под одеяло и прижалась к мужу.
— Разве ты все еще любишь меня? — спросил он.
— Все больше и больше. И при этом не ревную.
Они поцеловались. И Роза робко стала говорить о том, что скоро у нее день рождения. Она еще никогда его не справляла, потому что у матушки Томасы никогда не хватало денег. Все, что она могла себе позволить, это купить Розите в честь ее праздника пирожное.
— Может, ты устроишь мне настоящий праздник?.. Рикардо улыбнулся:
— А хочется?
— Страсть! Удавиться!
— Так пусть Томаса все устроит, а я оплачу расходы.
— Ну-у! — грустно протянула Роза. — Там, в Вилья-Руин… Я здесь хочу!..
Роза почувствовала, как дрогнула рука Рикардо, обнимавшая ее плечо.
— Молчишь? Ладно, все понятно: сестры развопятся!.. Оно и правда: лучше их не злить. Нельзя так нельзя.
— Почему это нельзя? — вдруг сказал Рикардо. — Можно! Здесь и отпразднуем. И приглашай кого захочешь.
Роза захохотала, представив, как все произойдет, и кинулась обнимать мужа.
— Дикая моя, дикая моя Роза, — говорил он, целуя ее в нос, в глаза, в губы.
Леонела понимала, что и последний ее план не дает того результата, на который она рассчитывала.
Леопольдина только что доложила ей, что ее попытки вдохновить нового шофера на роман с Розой остаются без последствий: Ригоберто так верит в добропорядочность и верность Розы, что даже и не пытается соблазнить ее, при всем том что явно в нее влюблен.
Дождавшись, когда сестры вернутся из больницы, которую посещали с благотворительной целью, Леонела предложила им усилить атаку на семейный покой Рикардо и Розы.
— Но что мы можем поделать, если он не хочет смотреть правде в глаза? — пожала плечами Дульсина.
— Он горд. И не потерпит позора. Он может не обращать внимания на шашни Розы с шофером, но, если это заметят другие, он не перенесет унижения. Стало быть, надо, чтобы он получил анонимное письмо… Например, какой-нибудь доброжелатель, который— не может видеть, как издеваются над семейными традициями дома Линаресов. Ну как?
В глазах Дульсины опять зажегся огонек надежды.
— За дело! Это будет убедительное, славное анонимное письмо!
Эдувигес хорошо знала Пабло. По некоторым деталям в его поведении она сделала вывод, что он может догадываться о тайне ее любимицы. И она прямо спросила, что думает об этом Паулетта.
Паулетта предположила, что догадка кормилицы может быть верной.
— Но ведь никто, кроме нас, ни о чем не знает! — воскликнула Эдувигес, противореча себе же.
— Об этом знает еще Норма, — не сразу промолвила Паулетта. — Она мне как дочь. Однажды в разговоре со мной она тронула меня своим отношением ко мне и… и я разоткровенничалась.
— Ты предупредила ее, чтобы она никому не говорила?
— Предупредила. Но слова с нее не брала. Она могла рассказать Пабло.
Паулетта и Эдувигес замолчали. Столько лет никто в доме не знал о хранимой ими тайне. И вот она приоткрылась. Это не могло не повергнуть их обеих в тревогу.
Молчание длилось довольно долго. Наконец Паулетта сказала:
— Знаешь, кормилица, я думаю, настало время открыть мой секрет. У меня не должно быть тайн от сына.
Розе начинало надоедать внимание окружающих к их дружбе с Ригоберто. Вот и дон Себас — даже он! — спросил ее сегодня:
— Не устала ты шастать со своим Риго?
И опять нужно было объяснять ему, что это сам Рикардо нанял Ригоберто, чтобы ей, Розе, не так скучно было в доме Линаресов.
Дон Себас был серьезнее обычного.
— Ты вот что, — сказал он Розе, — ты уж уважь меня: посиди дома.
— Чего вы, дон Себас, темните-то?
— Да ведь ты этим гадюкам карты в руки даешь! Перестань шататься с Риго, если не хочешь потерять мужа.
Розе захотелось немедленно увидеть Рикардо.
А он в это время сидел в своей комнате за письменным столом, просматривая утреннюю почту. Одно из писем показалось ему странным: оно не содержало, по крайней мере на конверте, обратного адреса. Он вскрыл его и стал читать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168