Табита ощутила, как «Элис Лиддел» поднялась вверх при новом изменении ее гравитации. Маленький «Кобольд» честно пытался идти по орбите вокруг большого корабля. Табита бросилась к пульту, а в ее головном телефоне звучал голос, только на этот раз очень тоненький.
— ПРИЯТНОГО СНА, — прошептал он.
Это был Кстаска.
39
BGK009059 LOG
TXJ. STD
ПЕЧАТЬ
++*f 0 rn9aNXO: AEOEflOOOOOOOOOOOtxJO! Нrаm'"^
'V6fl! — *. /С] 222m
РЕЖИМ? VOX
КОСМИЧЕСКАЯ ДАТА? 09.07.07
ГОТОВА

— Привет, Элис.
— ПРИВЕТ, КАПИТАН.
— Что они сейчас делают?
— ВСЕ ЕЩЕ РЕПЕТИРУЮТ. ХОЧЕШЬ ПОДСЛУШАТЬ?
— Нет, спасибо.
А тебе Близнецы не напоминают Трикарико Палинидеса?
— Я НИКОГДА НЕ ВСТРЕЧАЛАСЬ С ТРИКАРИКО ПАЛИНИДЕСОМ, КАПИТАН.
— Это Трикарико впервые рассказал мне про «Леонор Казарес». По-моему, я ему не поверила. Во всяком случае, тогда.
— Я И САМА В НЕЕ НЕ ВЕРИЛА, ПОКА МЫ С НЕЙ НЕ ПОВСТРЕЧАЛИСЬ.
— Ты это помнишь?
— О, ДА.
— Мы были на длинной петле на пути с Автономии к Дионе с грузом невесовых кристаллов для ветеринарного госпиталя, через шесть дней после прыжка, и ты сказала, что на экране — покинутый корабль.
— А ТЫ СКАЗАЛА, ЧТО ТАКОГО БЫТЬ НЕ МОЖЕТ!
— Я и сейчас это утверждаю.
— Я ПОЛАГАЮ, ТЫ СКАЖЕШЬ, ЧТО «ЛЕОНОР КАЗАРЕС» — ЭТО НЕ ПОКИНУТЫЙ КОРАБЛЬ.
— Нет, конечно. Она все еще в пути.
— УЖЕ СОРОК ОДИН ГОД.
— «Это был корабль „Леонор Казарес“ с Луны, везший Тибора Лэпема с отчетом о площадке, выбранной семьей для своих операций на Ганимеде. Перед тем, как сесть на шаттл в Безмятежности, Тибор съел тарелку вафель с беконом и кленовым сиропом и выпил трубочку кофе. Он прочитал финансовые новости на экранах и позвонил по спутниковой связи своему ассистенту в Шри Ланке. Местные погодные условия были штормовыми. Он не мог получить ее изображение. Он еще пошутил по этому поводу, сказав ей, что она выглядит ужасно. Тибор дал ей инструкции и напомнил, что у одного из менеджеров день рождения. Затем он сел на корабль и отправился на встречу с отцом богов.
Тибор Лэпем так и не завершил свою миссию. Что-то пошло не так».
— ЗВУЧИТ ОЧЕНЬ КРАСНОРЕЧИВО, КАПИТАН.
— О, я это зачитывала. Я нашла это тут, в книжке. И все-таки это зачаровывает, правда?
— А КАКОВА ТВОЯ ТЕОРИЯ? Я ПОЛАГАЮ, У ТЕБЯ ЕСТЬ ТЕОРИЯ.
— Нет, мне они все нравятся. Вот смотри, номер один: на корабле поднялось восстание, и Тибор был убит. Номер два: он восстал против семейной фирмы и пытался украсть корабль. Третья — он поссорился с капитаном из-за женщины. Четвертая — капитан неверно рассчитал маршрут, и они попали в континуум Мебиуса. Пятая — у Тибора была несчастная любовь, и он пытался покончить жизнь самоубийством. Шестая — он проходил близко от астрального сфинктера и, поскольку прежде никто их не видел, попытался пройти сквозь него. Какие там еще есть? Ах, да. Он налетел на временной риф и теперь объявится не раньше тридцатого века.
Все они возвращаются к Тибору, без исключения. Обреченный юный герой. И никто даже не вспоминает, как звали капитана «Леонор Казарес».
— А РАЗВЕ В ТВОЕЙ КНИЖКЕ ЕГО НЕТ?
— Где-нибудь есть, наверное. Некоторые говорят, что он отдал неправильную команду, и из-за этого его корабль попал в парадокс.
— Я ДУМАЛА, ЭТО ПОКИНУТЫЙ КОРАБЛЬ. МНЕ ОН ПОКАЗАЛСЯ ПОКИНУТЫМ.
— Шесть дней в сверхпространстве и ты скажешь, что в 310 градусах впереди — покинутое судно.
— ПО ВЕСУ ЭТО КОРАБЛЬ, НО НИКАКИХ ДАННЫХ НИ О МОЩНОСТИ, НИ О СИСТЕМЕ ОБОГРЕВА.
— Я же сказала, это просто галлюцинация. Интерференция частиц. Что-то там, в реальном пространстве отбрасывает сверхкубическую тень.
— ТЫ ИСПУГАЛАСЬ.
— Ничуть.
— ИСПУГАЛАСЬ.
— А ты откуда знаешь?
— Я ЗНАЮ ТЕБЯ, КАПИТАН ДЖУТ, ТЫ ДУМАЛА, МЫ В НЕГО ВРЕЖЕМСЯ?
— Или что он врежется в нас. Похоже, была еще и такая возможность. Как бы то ни было, мне не понравилось, что ты думала, что там что-то есть, Либо там не было ничего, и в этом случае с тобой творилось неладное, и я оказывалась в большой беде, либо там действительно что-то было, и в этом случае неладно было со вселенной, и я попадала еще в худшую беду.
Единственное, о чем я не думала, — так это о «Леонор Казарес». Я ведь тогда не поверила Трикарико и не поверила, когда увидела по АВ рассказ про эту легенду. Не думаю, чтобы я могла назвать тебе даже это имя.
А потом я увидела ее.
Я знала, что ты не могла встретить другой корабль в сверхпространстве. Считалось, что это невозможно. Но она была на сканерах, и я смотрела на нее.
Ее то не было, то она вдруг появлялась. Она зловеще являлась ниоткуда, словно кто-то выталкивал ее через простыню. Я подумала, что у нее какая-то странная форма. Я раздумывала, не попала ли она в какую-нибудь аварию в измерениях, а потом ее неправильно перевели, и она вернулась в искаженной форме. Потом я сообразила, что она была «Фреймахер Куртье», одной из самых ранних моделей, когда на них все еще ставили задние химические двигатели. Что же мог там делать такой старый корабль?
— СИГНАЛОВ НЕ БЫЛО. Я ВСЕ ВЫЗЫВАЛА И ВЫЗЫВАЛА. НА КАЖДОЙ ЧАСТОТЕ, ДО КОТОРОЙ МОГЛА ДОБРАТЬСЯ. НИЧЕГО.
— Мне хотелось пойти посмотреть, но я не отважилась выйти наружу.
— В ПОСЛЕДНИЕ ДНИ ТЫ БОЛЕЕ ОТЧАЯННАЯ, КАПИТАН.
— Да не отчаянная, Элис. Они меня просто выгоняют. Здесь вопрос стоит так: уходить наружу или оставаться внутри и стать такой же ненормальной, как они.
Хотела бы я, что «Леонор» вернулась сейчас. То-то они бы подскочили. Хотя нет, Марко стал бы приставать ко мне с просьбой взять ее на буксир, чтобы продать какому-нибудь антрепренеру на Титане.
А имя ты увидела или я?
— Я. А ТЫ СКАЗАЛА, ЧТО НИКОГДА О ТАКОМ НЕ СЛЫШАЛА.
— Я просмотрела все, что у нас было записано. Потом я вспомнила про корабль, о котором мне рассказывал Трикарико, — корабль, обреченный вечно блуждать по пропасти сверхпространства и никогда не приземляться.
А, вот смотри, хороший отрывок.
«Там она и слоняется, в трещине между пространством и временем, ни прошлым, ни настоящим, ни будущим. Ее двигатели заправлены, все отсеки заряжены, но ничего не жужжит и ничего не сияет.
Экипаж из пятнадцати человек садится вместе за стол трижды в каждый условный день. Пища всегда одна и та же. Они всегда ее ели, они будут есть ее вечно. Каждый измученный моряк избегает смотреть в глаза соседу, воображая, что он один страдает от этого ужасного сознания. Это сегодня начинается страшное заключение? Или они плавали так всегда? В обоих концах стола и на стенах лампы не горят. Пища холодная. Астронавт пытается зажечь трубку, но ему это не удается. Он пытался это сделать всегда, и никогда у него это не получалось. Топливо не загорается, кристалл не искрит.
Члены экипажа пытаются скрыть друг от друга свое беспокойство, они хлопают по столу и распевают веселые песни. Кто-то забыл слова, и все смеются. Он забывал слова, точно те же, вчера и позавчера и два дня назад, каждый день в течение тридцати лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128