Серые, как оружейная сталь, и без номеров. Они остановились у ворот. Из джипа вылезли два типа. Один из них был человеком.
Я его помню. Его звали Доминик Векслер. Он был высоким и тощим, светлый блондин с необычайно короткой стрижкой и зеркальными очками. На нем был иссиня-серый костюм из такой жесткой ткани, что ей впору было резать хлеб, светло-голубая рубашка на пуговицах и кожаный галстук в складку. У него было удостоверение офицера военно-воздушных сил и ключ от ворот.
У второго удостоверения не было. Да оно было ему и не нужно. Это был эладельди. Его шкура была голубоватой, такого оттенка, каким иногда бывает снег, на нем была облегающая трубчатая рубашка и голубые брюки, доходившие примерно до середины его мохнатых ног, кажется, они называются бриджи. Его физиономия была подстрижена, что означало — он приписан к Земле и находится при исполнении служебных обязанностей.
Лейтенант Векслер отпер ворота и подал грузовику знак въезжать. Он сказал:
— Вы готовы к погрузке, капитан? Мы хотели бы выехать как можно скорее.
И уставился на детишек на заборе, словно они были шпионами.
— Мы? — спросила я.
— Да, мэм, — ответил он. — М-р Трей и я будем сопровождать вас в этой миссии.
Я сказала, что обычно так не делаю, а он заявил, что они все понимают, мэм, но это очень деликатный материал. И тут появились все эти шкафы с ящиками — их сгрузили с грузовика.
— Что в них? — спросила я.
— Бумаги, — ответил он.
— Бумаги? — переспросила я.
— Просто бумаги, — сказал он.
Я устроила им хорошенькую жизнь.
— ЗАЧЕМ, КАПИТАН?
— Не знаю, зачем, Элис, правда. Наверное, из-за слова «миссия», мне не понравилось, как это прозвучало. У меня не миссии, а работа. Наверное, поэтому. Но он все время говорил, что они все понимают, и даже снял свои темные очки. Он оказался моложе, чем я думала, — лет двадцати с чем-то, не старше меня. Глаза у него были голубыми, как и все остальное. Трей все это время просто стоял, глядя на меня своими унылыми глазами и по их обычаю высунув язык.
Я смягчилась. Впустила их на борт, вытащила роботов и поставила их трудиться над ящиками.
Я сказала, что им придется воспользоваться обеими каютами. Сказала — мне не нравится, когда кто-то сидит со мной в кабине пилота во время полета.
— Векс-лер, — произнес эладельди.
У Векслера сделался такой вид, словно ему было не по себе.
— В этот раз мы поведем ваш корабль секретным курсом в интересах безопасности, — неуверенно произнес он, поглядывая на м-ра Трея.
— Одному из нас должен быть обеспечен доступ к вашему компьютеру, контролирующему полет.
— В таком случае, поищите себе другого пилота, — сказала я.
Он сообщил мне, сколько они готовы заплатить мне за эту поездку.
Я сообщила ему, что, учитывая особый характер их миссии и деликатность материала, на сей раз один из них может сидеть со мной в качестве второго пилота.
— Второму придется занять пассажирскую каюту.
— Векс-лер, — сказал эладельди.
— Буду счастлив, сэр, — отозвался тот.
Я сказала ему, чтобы он сбросил с койки мусор. Я сказала:
— Хотите, я подойду и пристегну вас?
— Нет, спасибо, сэр, то есть, мэм. Со мной все будет в порядке.
Трей медленно пыхтел, забираясь в кресло второго пилота. Я чувствовала его запах — резкий и волосатый.
— НА ЧЕЙ ЗАПАХ ОН БЫЛ ПОХОЖ, КАПИТАН?
— На собачий.
— ГРЯЗНЫЕ ЖИВОТНЫЕ, СОБАКИ.
— Да, Элис.
Я сказала:
— Вам что-нибудь нужно? Я хочу сказать, я раньше никогда не летала с эладельди.
Он ничего не ответил. Его длинные голубые пальцы переплелись с ремнями безопасности.
— Хорошо, — сказала я. — Так. Куда же мы летим в таком случае?
Он расстегнул карман своих бриджей и вручил мне запечатанную дискету. Затем надел головной телефон второго пилота. Я не верила своим глазам. Он не спросил даже, можно ли это сделать, просто протянул руку и надел телефон, словно у него было на это право, поправил его так, чтобы тот подходил к его ушам, словно делал это каждый день на кораблях других людей.
Он позволил мне взять старт. Ничего не сказал. Не пытался вмешиваться. Просто находился рядом и слушал.
Когда мы оказались на орбите, и ты работала с диском, я поднялась и ушла к Векслеру. Он плавал в пяти сантиметрах над койкой и все еще был пристегнут. Вид у него был немного бледный. На нем были его солнечные очки. Он был весь в поту.
— Он что, всегда такой? — спросила я.
— Простите? — сказал лейтенант. Он не знал, о чем я, по крайней мере, не знал, когда был на службе.
— С вами все в порядке? Можете оставаться там, если хотите, — сказала я в надежде, что он откажется.
— О, я лучше присоединюсь к вам, — тотчас отозвался он, — если можно.
Я помогла ему разобраться с ремнями. Он взлетел вверх с койки, и мы столкнулись грудь с грудью. Я вылетела через дверной проем, и мне пришлось схватиться за задний шлюз, чтобы остановиться. Я подумала, замечательно — новичок. Но он начинал мне нравиться.
— АГА.
— Ох, Элис, он был такой славный и беспомощный.
— Я ПОДУМАЛА, МОЖЕТ БЫТЬ, ОН НАПОМНИЛ ТЕБЕ МАЙКЛА-КОМАРА.
— Никогда об этом не думала. Нет, лейтенант Доминик Векслер был мягкой тканью, затянутой в крахмальную рубашку. Майкл был другого сорта — углеродное волокно до самых корней. Он был ужасный, Майкл. Лучше бы ты мне о нем не напоминала.
— ТЫ МОГЛА БЫ СТЕРЕТЬ ЕГО ИЗ ПАМЯТИ.
— Мы не можем этого делать, Элис. Во всяком случае, по своей воле. Чем больше стараешься, тем больше уверенности в том, что ты это вспомнишь, причем именно в тот момент, когда не хочешь.
— ЭТО ОЧЕНЬ ПЛОХОЙ ВИД ПАМЯТИ, КАПИТАН.
— Пожалуй, Элис. Я тоже так думаю.
Лейтенант Доминик Векслер вышел из каюты очень медленно, задыхаясь и хватаясь за все, до чего мог дотянуться. Он непрерывно извинялся. Держаться прямо стоило ему очень больших усилий. Кончик его галстука плавал перед его носом. Лейтенант рывком опустил его, и опять чуть не завертелся.
— Держитесь вот за это, — сказала я ему, показывая на петли. Так было лучше. Он осторожно продвигался по проходу, прошел мимо меня с легким неуверенным смешком, стремясь добраться до следующей петли и все еще стараясь ставить одну ногу впереди другой вместо того, чтобы использовать руки и плечи.
Я хотела спросить, почему военно-воздушные силы отправили на это задание человека, не имеющего никакого опыта работы в невесомости. Вместо этого я заметила:
— Ваш коллега не очень-то разговорчив.
У Векслера сделался обеспокоенный вид:
— Он ведь уже дал вам план полета, правда?
— Да, — ответила я. — Но это все, что он мне дал.
— Мы должны соблюдать осторожность, мэм, — сказал лейтенант. Потом он промахнулся мимо очередной петли и сделал плавное сальто вверх тормашками. Я пришла к нему на помощь, обняв его сзади за талию. Он поднялся, опираясь на мою грудь и молотя ногами, как сумасшедший.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
Я его помню. Его звали Доминик Векслер. Он был высоким и тощим, светлый блондин с необычайно короткой стрижкой и зеркальными очками. На нем был иссиня-серый костюм из такой жесткой ткани, что ей впору было резать хлеб, светло-голубая рубашка на пуговицах и кожаный галстук в складку. У него было удостоверение офицера военно-воздушных сил и ключ от ворот.
У второго удостоверения не было. Да оно было ему и не нужно. Это был эладельди. Его шкура была голубоватой, такого оттенка, каким иногда бывает снег, на нем была облегающая трубчатая рубашка и голубые брюки, доходившие примерно до середины его мохнатых ног, кажется, они называются бриджи. Его физиономия была подстрижена, что означало — он приписан к Земле и находится при исполнении служебных обязанностей.
Лейтенант Векслер отпер ворота и подал грузовику знак въезжать. Он сказал:
— Вы готовы к погрузке, капитан? Мы хотели бы выехать как можно скорее.
И уставился на детишек на заборе, словно они были шпионами.
— Мы? — спросила я.
— Да, мэм, — ответил он. — М-р Трей и я будем сопровождать вас в этой миссии.
Я сказала, что обычно так не делаю, а он заявил, что они все понимают, мэм, но это очень деликатный материал. И тут появились все эти шкафы с ящиками — их сгрузили с грузовика.
— Что в них? — спросила я.
— Бумаги, — ответил он.
— Бумаги? — переспросила я.
— Просто бумаги, — сказал он.
Я устроила им хорошенькую жизнь.
— ЗАЧЕМ, КАПИТАН?
— Не знаю, зачем, Элис, правда. Наверное, из-за слова «миссия», мне не понравилось, как это прозвучало. У меня не миссии, а работа. Наверное, поэтому. Но он все время говорил, что они все понимают, и даже снял свои темные очки. Он оказался моложе, чем я думала, — лет двадцати с чем-то, не старше меня. Глаза у него были голубыми, как и все остальное. Трей все это время просто стоял, глядя на меня своими унылыми глазами и по их обычаю высунув язык.
Я смягчилась. Впустила их на борт, вытащила роботов и поставила их трудиться над ящиками.
Я сказала, что им придется воспользоваться обеими каютами. Сказала — мне не нравится, когда кто-то сидит со мной в кабине пилота во время полета.
— Векс-лер, — произнес эладельди.
У Векслера сделался такой вид, словно ему было не по себе.
— В этот раз мы поведем ваш корабль секретным курсом в интересах безопасности, — неуверенно произнес он, поглядывая на м-ра Трея.
— Одному из нас должен быть обеспечен доступ к вашему компьютеру, контролирующему полет.
— В таком случае, поищите себе другого пилота, — сказала я.
Он сообщил мне, сколько они готовы заплатить мне за эту поездку.
Я сообщила ему, что, учитывая особый характер их миссии и деликатность материала, на сей раз один из них может сидеть со мной в качестве второго пилота.
— Второму придется занять пассажирскую каюту.
— Векс-лер, — сказал эладельди.
— Буду счастлив, сэр, — отозвался тот.
Я сказала ему, чтобы он сбросил с койки мусор. Я сказала:
— Хотите, я подойду и пристегну вас?
— Нет, спасибо, сэр, то есть, мэм. Со мной все будет в порядке.
Трей медленно пыхтел, забираясь в кресло второго пилота. Я чувствовала его запах — резкий и волосатый.
— НА ЧЕЙ ЗАПАХ ОН БЫЛ ПОХОЖ, КАПИТАН?
— На собачий.
— ГРЯЗНЫЕ ЖИВОТНЫЕ, СОБАКИ.
— Да, Элис.
Я сказала:
— Вам что-нибудь нужно? Я хочу сказать, я раньше никогда не летала с эладельди.
Он ничего не ответил. Его длинные голубые пальцы переплелись с ремнями безопасности.
— Хорошо, — сказала я. — Так. Куда же мы летим в таком случае?
Он расстегнул карман своих бриджей и вручил мне запечатанную дискету. Затем надел головной телефон второго пилота. Я не верила своим глазам. Он не спросил даже, можно ли это сделать, просто протянул руку и надел телефон, словно у него было на это право, поправил его так, чтобы тот подходил к его ушам, словно делал это каждый день на кораблях других людей.
Он позволил мне взять старт. Ничего не сказал. Не пытался вмешиваться. Просто находился рядом и слушал.
Когда мы оказались на орбите, и ты работала с диском, я поднялась и ушла к Векслеру. Он плавал в пяти сантиметрах над койкой и все еще был пристегнут. Вид у него был немного бледный. На нем были его солнечные очки. Он был весь в поту.
— Он что, всегда такой? — спросила я.
— Простите? — сказал лейтенант. Он не знал, о чем я, по крайней мере, не знал, когда был на службе.
— С вами все в порядке? Можете оставаться там, если хотите, — сказала я в надежде, что он откажется.
— О, я лучше присоединюсь к вам, — тотчас отозвался он, — если можно.
Я помогла ему разобраться с ремнями. Он взлетел вверх с койки, и мы столкнулись грудь с грудью. Я вылетела через дверной проем, и мне пришлось схватиться за задний шлюз, чтобы остановиться. Я подумала, замечательно — новичок. Но он начинал мне нравиться.
— АГА.
— Ох, Элис, он был такой славный и беспомощный.
— Я ПОДУМАЛА, МОЖЕТ БЫТЬ, ОН НАПОМНИЛ ТЕБЕ МАЙКЛА-КОМАРА.
— Никогда об этом не думала. Нет, лейтенант Доминик Векслер был мягкой тканью, затянутой в крахмальную рубашку. Майкл был другого сорта — углеродное волокно до самых корней. Он был ужасный, Майкл. Лучше бы ты мне о нем не напоминала.
— ТЫ МОГЛА БЫ СТЕРЕТЬ ЕГО ИЗ ПАМЯТИ.
— Мы не можем этого делать, Элис. Во всяком случае, по своей воле. Чем больше стараешься, тем больше уверенности в том, что ты это вспомнишь, причем именно в тот момент, когда не хочешь.
— ЭТО ОЧЕНЬ ПЛОХОЙ ВИД ПАМЯТИ, КАПИТАН.
— Пожалуй, Элис. Я тоже так думаю.
Лейтенант Доминик Векслер вышел из каюты очень медленно, задыхаясь и хватаясь за все, до чего мог дотянуться. Он непрерывно извинялся. Держаться прямо стоило ему очень больших усилий. Кончик его галстука плавал перед его носом. Лейтенант рывком опустил его, и опять чуть не завертелся.
— Держитесь вот за это, — сказала я ему, показывая на петли. Так было лучше. Он осторожно продвигался по проходу, прошел мимо меня с легким неуверенным смешком, стремясь добраться до следующей петли и все еще стараясь ставить одну ногу впереди другой вместо того, чтобы использовать руки и плечи.
Я хотела спросить, почему военно-воздушные силы отправили на это задание человека, не имеющего никакого опыта работы в невесомости. Вместо этого я заметила:
— Ваш коллега не очень-то разговорчив.
У Векслера сделался обеспокоенный вид:
— Он ведь уже дал вам план полета, правда?
— Да, — ответила я. — Но это все, что он мне дал.
— Мы должны соблюдать осторожность, мэм, — сказал лейтенант. Потом он промахнулся мимо очередной петли и сделал плавное сальто вверх тормашками. Я пришла к нему на помощь, обняв его сзади за талию. Он поднялся, опираясь на мою грудь и молотя ногами, как сумасшедший.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128