— Все еще хотите стать астронавтом? — спросила я.
— Прошу прощения, что вы сказали? — сказал он.
— Ничего, — ответила я.
В паре сотен миль за Луной у нас состоялось свидание с капеллийским системным кораблем. Эладельди, просидевший весь полет, положив руки на бедра и глядя на пульт с таким видом, словно он понимал все или совсем ни в чем не разбирался, вдруг ожил и стал что-то хрипло бормотать в микрофон, Капеллийский корабль… он был…
— Я ЗНАЮ, КАК ОНИ ВЫГЛЯДЯТ, КАПИТАН.
— Подожди, я все же попробую его описать.
Он имел форму двух длинных конусов, соединенных концами друг с другом. Он был золотым с полосами светло-красного цвета вдоль всего корпуса. Когда мы подошли ближе, стало видно, что один из конусов — на самом деле не конус. Он был короче другого и такой формы, словно его сжали в самом низу. Там и находились двигатели, огромные, их было пять. И другой конус в действительности тоже не был конусом, потому что был закруглен наподобие продолговатой слезы, и вокруг его шел выступ вроде воротника, а из воротника, как металлические деревья, торчали провода коммуникаций.
Мы обошли корабль, вращаясь по орбите вокруг его «талии». Когда мы пересекли его длинную ось, казалось, он искоса смотрит на нас сверху вниз, подняв хвост, как золотая рыбка — рыбка длиной в семьсот метров, подбирающая корм со дна пруда. А мы были вроде улитки у нее под брюхом. Затем мы подошли слишком близко, чтобы видеть корабль таким, и вдруг он оказался внизу — целое пространство блестящего золотого металла, испещренное портами, шлюзами, сенсорами и кабинами, стремительно скользящее под нами, далеко внизу.
Эладельди, м-р Трей, все еще завывал и гнусавил в микрофон на своем языке, видимо, считывая данные со всей панели и разговаривая с кем-то, кого я в свой микрофон вообще не слышала. Не знаю, как они это проделывают. Он просто взял командование на себя. Я не знала, куда мы направляемся и как будем заходить в док. Все, что я узнала, — был глухой стук, когда мы налетели на луч захвата.
Я услышала, как Векслер поперхнулся. Он сидел на стене, продев одну ногу в петлю, и пристально глядя в одну точку через лобовое стекло. Я знала, что его глаза говорили ему, что мы круто пикируем, падая прямо к большой круглой яме в золотой палубе, в красную расщелину, проходившую по всей яме.
А потом красная расщелина стала горизонтальной, превратилась в большую длинную красную галерею, и мы проскользнули в нее, на посадочную площадку. Они позволили мне сесть и заглушить двигатели.
— Теперь можете вздохнуть, м-р Векслер, — сказала я.
Лейтенант сидел на куче барахла на полу за моей спиной, подняв руку и цепляясь за петлю, как за спасительную соломинку.
— Хорошее приземление, капитан, — сказал он, как будто много раз до этого перенес плохую посадку.
Я похлопала по плечу своего второго пилота, приведя его этим жестом в изумление:
— Слышали, м-р Трей? Мы хорошо справились.
Он просто уставился на меня. Потом стал смотреть на посадочную команду, пригонявшую грузовики для груза. Все они были эладельди. Насколько я могла видеть, весь экипаж капеллийского корабля состоял из эладельди. Если Трею и было приятно видеть их радостные улыбающиеся физиономии, он этого не показывал. Он отстегнул ремни и встал.
— Время хорошее, кабитан Джут, — прорычал он. — Мы забомним вашу службу.
— А как насчет моих денег? — поинтересовалась я.
— Лейтенад Векс-лер выболнит эту фуд-кцию, — сказал он. — А теберь разгружайтесь, божалуйста. — И он покинул борт корабля.
Я начала разгрузку. По сканерам я могла наблюдать, как Трей выполняет формальности, ставит подписи и все такое.
— Хотите сойти и поприветствовать публику? — спросила я Векслера.
Тот покачал головой:
— Я не вижу никого из капеллийцев, — будничным тоном сказал он.
— Их никогда не видно, — сообщила я ему.
Шкафы, набитые деликатным материалом, сгружались на платформы плававших в воздухе грузовых транспортов. Там, внизу, они казались крошечными и совершенно незначительными. Никто о них не проронил и слова, за всю поездку.
Векслер потер бока:
— Что вы теперь собираетесь делать, капитан? Возьмете передышку?
— Да, но не здесь, — отозвалась я. — Там, наверху — станция Паскаль, до нее чуть больше часа. Это приятное местечко. Хорошая еда. Хорошие постели.
— Что ж, звучит довольно заманчиво, — неуверенно произнес он.
— А ваша миссия, она закончилась? — спросила я.
— Да, после того, как я эскортировал материалы и представителя к месту назначения, — ответил он. — Думается, мне надо засечь время прибытия. — Он проверил время. — Правильно, — сказал он.
— Если вы спешите вернуться назад на Землю, с Паскаля через каждые полчаса ходят шаттлы, — небрежно бросила я.
— Черт, я думаю, что могу урвать час-другой для отдыха, — жизнерадостно отозвался он.
Я зацепила пальцем ремни кресла второго пилота и придержала их для него. Я медленно улыбнулась ему:
— Тогда почему бы вам не сесть рядом со мной? — спросила я.
— КАКАЯ ТЫ КОВАРНАЯ, КАПИТАН.
— Это было просто любопытство. Любопытство и сознание собственной власти — этот бедняга, вытащенный из своей скорлупы, застигнутый врасплох и отданный на мою милость. На Паскале мы отправились в «Хабкэп», а потом — в номера на краю, где занимались любовью при поднятых шторах, и Млечный Путь заливал комнату своим светом. После полета у него все тело было в царапинах.
А потом он лежал, положив голову мне на грудь, и я спросила:
— Ты первый раз покинул Землю, Доминик?
— Нет, ответил он. — Нет, мэм, вовсе нет. Когда мне исполнилось четырнадцать, на день рождения папа с мамой возили меня на Луну.
— Я родилась на Луне, — сказала я.
— О, правда? — спросил он…
А потом он говорил:
— Я не могу тебе ничего сказать, Табита. Не могу, потому что НЕ ЗНАЮ.
— Но ребята на базе думают… — подсказала я.
Он вздохнул и сказал:
— Послушай. Я не знаю, поэтому не могу сказать точно. Но был слух, и только, — всего лишь слух — что это материалы по НЛО.
— НЛО? — переспросила я. — Никогда о такой не слышала.
— Это не организация, — пояснил он. — Это — что называется, феномен. Историческая аномалия.
НЛО означало «неопознанные летающие объекты». «Летающие тарелки» — так они раньше назывались.
— КАК У КСТАСКИ.
— Да, как у Кстаски, только большие и с людьми внутри.
Пятьдесят серых шкафов по четыре ящика в каждом, двести ящиков, заполненных бумагами: письма, фотографии, газетные вырезки, документы и отчеты — все, связанное с людьми, видевшими в небе звездные корабли инопланетян в основном еще ДО Малого Скачка, — таковы были слухи Доминика Векслера.
Больше люди таких вещей не видят. Или, наоборот, их видят все. А теперь у капеллийцев есть все свидетельства.
— А ЗАЧЕМ ОНИ НАНЯЛИ НАС, ЧТОБЫ МЫ ПРИВЕЗЛИ ИМ ДОКУМЕНТЫ, ЕСЛИ ОНИ БЫЛИ У ВВС США?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128