И
если Месроп не хочет афишировать свою деятельность, то на здоровье. Я,
конечно, знаю, да и Виктору полезно будет узнать, что наш стратег -
всего-навсего резидент...
- А то он не знает! - удивился Сармат.
- Не знаю, - сказал Виктор. - Какой еще резидент?
- Резидент полевой социографической комиссии ООН, - раздельно
произнес Месроп. - Но это, честно говоря, ничего не значит. И то, что я
переманил к нам бойцов из регуляра, никак не связано с моей деятельностью
в качестве социографа. Положа руку на сердце или на что угодно, я даже не
могу сказать, существует ли еще эта комиссия. Доктор Мальстрем мог год
назад урезать фонды, и комиссия приказала долго исследовать.
- Вот и замечательно, - сказал Сармат. - Давайте сворачиваться,
завтра с утра дел... - Он зевнул, прикрыв рот ладонью.
Месроп и Мартын переглянулись.
- Так время же еще какое? - Мартын подержал в руке канистру и
опустил. - Только сели!
- Ну так и сидите, - разрешил Сармат, - а я прилягу.
Он вышел в соседнюю комнату, где на полу вповалку спали дружинники, и
через пару минут его могучие раскаты влились в сводный хор храпунов.
Мартын ходил кругами по комнате. Месроп молча оглаживал бородку.
Виктор стряхнул с себя дремоту, выпрямился и налил еще чаю.
- Правильно, - сказал Месроп, - чай полезнее, только если не пьешь,
не выливай под стол. Ты мне самогоном всю штанину облил.
Виктор улыбнулся, Месроп хохотнул.
- Смешно, да? - негромко рыкнул на них Мартын, но прекратил свое
кружение и сел напротив Месропа.
- Опять ушел!
- Да, - ответил Месроп. - Значит, еще не созрел.
- Чего он ждет?
- Спроси у него.
- И спрошу, я, знаешь, прямо сейчас его подниму и спрошу.
- Подними.
- Э, толку! - Мартын обреченно махнул рукой. - Сколько раз приставал
к нему, а он все шуточками отделывается. Шутник. Мало ему дубасовцы
вломили. Дождется, опять голову поднимут!
- За что вы так монархистов не любите? - спросил Виктор.
- Не люблю? - переспросил Мартын. - Кто тебе сказал такую глупость? Я
сам монархист.
- А... - начал Виктор и удивленно замолчал. Мартын сердито шевельнул
усами, фыркнул.
- Почему ты решил, что эта свора имеет хоть какое-то отношение к идее
монархии? Банда самозванцев! Сколько их развелось после пресекновения рода
Романовых... Эх!
- Да, - сказал Месроп, - кошмарная была трагедия. Мой друг чуть не
погиб тогда, во втором... нет, в третьем году. Он опоздал на коронацию.
Только добрался до Спасских, как ахнуло.
- Ахнуло? - тупо повторил Виктор. - Что?
- Вот - время летит! Двадцать лет всего прошло, а начисто все забыто.
- Еще бы, - сказал Мартын, - через три года мор начался.
- Через два, - поправил Месроп. - А что ахнуло? Успенский собор,
голубчик ты мой, ахнул, да и как ему не ахнуть, если, говорят, его сотней
тонн взрывчатки зарядили.
- Не сотней тонн, а калифорнием взорвали, несколько грамм пошло, -
возразил Мартын.
- Кто зарядил? Кто взорвал? - терпеливо спросил Виктор.
Он смутно припоминал какие-то байки на веселых площадках, что-то
странное пел, подыгрывая себе на гитаре, старый Гонта. Вспомнились
окровавленные тела из случайного диска по истории. Но он почти все забыл:
история не география, а кого кормят ноги, тому не надо засорять голову.
- Все уже забыли, кто взорвал. - Мартын задумчиво покачал головой. -
Тогда, сгоряча, многих похватали. Слава богу, до самосуда не дошло. Ну, и
тут же самозванцы объявились. Их всерьез не воспринимали, а они,
понимаешь, очень нервничают, когда их всерьез не принимают. Вот Дубасов.
Таких, как он, - десяток на округ наберется, каждый обрастает людьми, а
чем поманишь, чем докажешь? Вот и охотятся за всякими раритетами. Ну, ты
это хорошо знаешь.
Виктор усмехнулся. Весной, когда они шли по мосту с Ксенией, оставив
за спиной темные лабиринты Хибары, Сармат вынул из кармана тряпку,
развернул ее и, глянув на медальон с изображением усатого юноши с дикими
глазами, взвесил его в руке и, не прерывая на ходу разговора, с размаха
кинул в воду. "Варвар" - негромко ахнул за спиной Мартын, а Месроп
непонятно ему возразил - "Разин". А Виктор чуть не обиделся - стоило
рисковать!
- Все равно ничего не понимаю, - упрямо сказал Виктор. - История -
это хорошо. Но при чем здесь Сармат?
- Карту иногда разглядываешь? - спросил Мартын после недолгого
молчания.
Виктор пожал плечами. Карту города они исползали по миллиметру.
Сейчас он прошел бы с закрытыми глазами по любым задворкам. Кроме,
конечно, Хибары и заводских развалин Покровска, пропитанных старой вонючей
химией. Мартын имел в виду что-то другое.
- Ты посмотри, посмотри. - Он указал на стену, и Виктор улыбнулся. К
стене была приклеена карта области, а рядом сиротливо жалась страничка из
атласа с двумя полужопиями земного шара. Учить гонца географии - это
умиляет. Показать бы Мартыну их карты! На добытых из черт знает каких
архивов огромных листах можно разглядеть не только дома и людей, но даже
цветы на подоконниках. Перед ходкой гонец запоминал свою трассу, а потом
сдавал карту дежурному или оставлял на явочном флэте.
Мартын горячился, тыкал пальцем в карту и громким шепотом вещал, что
Саратов - это еще не центр Вселенной, и пока они наводят порядок, выбивают
шваль и помогают людям, отсюда на все стороны лежат необъятные земли,
города и фермы, где много еще всякого негодяйства. Вот они здесь дрыхнут и
обливают штаны самогоном, а в Пензе между тем, наверняка, пришлые лупилы
режут местных, и это еще хорошо, не дай бог сговорятся, а из Тамбова уже
три недели нет вестей, там дружинники разругались с регулярными частями,
связь оборвана, некого послать поглядеть, а поездов оттуда тоже нет, и
если его, Виктора, интересует, что творится за Волгой, то пусть он сперва
отольет, а то штаны намочит, сейчас он о таких ужасах услышит...
- Ты кому это говоришь? - задремавший было Месроп вдруг поднял
голову.
Мартын осекся, хмыкнул, втянул нижнюю губу, а усы сникли, и он
сделался похож на обиженного моржа. Сердиться на него было невозможно.
Шумный, веселый Мартын казался человеком без забот и проблем. Но Виктор
знал, что три года назад Мартын был учителем и домовую школу затопило во
время прорыва дамбы. Спасся только он - двенадцать детей, малыши, остались
в классе. Они часто снятся ему, тогда он просыпается с криком и не может
заснуть до утра. И спать он всегда ложится поздно, как можно позже, чтобы
сразу наглухо забыться, но не всегда это удается, и вот он видит, как вода
вдруг бьет из окон, поднимается все выше и душит одного за другим Анну,
Леонида, Сергея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144